Керамика Абрамцевского кружка

Около 1889 года в подмосковной усадьбе Саввы Ивановича Мамонтова «Абрамцево» создается керамико-художественная мастерская, где начинается возрождение

Преодолев страх перед собственным отображением в воде, человек захотел этот фантом удержать. Испробованы были всевозможные средства: емкости с водой, полированные поверхности, эксперименты с оловом и пр. Наконец, многовековые опыты завершились тем, что все мы можем себя видеть с утра до вечера, и зеркало из загадочного и зловещего превратилось в заурядный предмет обихода. Но в истории живописи у зеркал была и продолжается бурная и яркая жизнь. Так за что же их так полюбили художники? Читать дальше

русской керамики, майолики. Здесь буду созданы настоящие шедевры жанра из цветной обожженной глины, покрытые непрозрачной глазурью.

Мамонтов купил усадьбу у известного писателя Сергея Аксакова в 1870 году, и к этому времени печи абрамцевского дома с многоцветными изразцами XVII века лежали в развалинах. Желание восстановить усадебные печи и возродить гончарное искусство стало, вероятно, причиной образования мастерской.
Инициатива здесь принадлежала Елене Дмитриевне Поленовой, сестре художника Василия Поленова, которую поддержали Михаил Врубель и сын хозяина усадьбы, художник и архитектор Андрей Мамонтов.

Художники Абрамцева

Многие художники Абрамцевского кружка, — такие как Васнецов, Репин, Антокольский и сам владелец усадьбы Савва Мамонтов, — пробовали свои силы и талант в мастерской. Наибольший вклад в оформление облика абрамцевской керамики внесли Михаил Александрович Врубель и Петр Кузьмич Ваулин.

Может показаться парадоксальным, что такое «прикладное ремесло» более всех увлекло именно Врубеля, самого фантастичного из художников Абрамцева. Но совсем не удивительно то, что именно он смог поднять ремесло до уровня настоящего искусства. Савва Иванович тогда ещё не постиг странностей врубелевской живописи, хотя и дорожил творениями этого серафима. Зато керамика их по-настоящему сблизила. Работа с керамикой требовала специальных технических знаний, поэтому для руководства мастерской Мамонтов пригласил молодого и одаренного энтузиаста Петра Ваулина.

Совместная работа двух этих талантливых людей, художника и керамиста-технолога, дала впечатляющий результат, повлияв и на другие виды русского искусства.

Рождение «русского Гауди»

Одним из главных достижений союза Врубеля и Ваулина стало открытие в 1899—1900 годах забытого способа восстановительного обжига, успешно применявшегося в мавританской Испании XIII—XV веков, но со временем утерянного. Восстановительный обжиг придавал изделиям переливающийся блеск, который многие мастера считали «браком», ценя, прежде всего, чистоту цвета. Для Врубеля же этот «брак» стал новой эстетикой в керамике. Благодаря сложной технологии обжига майолика Врубеля казалась созданной из какого-то необычного материала, а не просто раскрашенной глиной.
Открытие Михаилом Врубелем таких поразительных возможностей керамики сказалось на художественном стиле всей керамической мастерской. Но был и ещё один прием, отличавший абрамцевскую майолику: использование не только стандартной плитки, но и различных фигурных фрагментов, что придавало ей сходство с мозаикой. Врубель и тут был первым. Интересно, что эту же технику и в то же самое время применял выдающийся испанский архитектор Антонио Гауди, активно использовавший майолику в своем искусстве.

Впоследствии небольшая мастерская превратится в завод «Абрамцево», но, как вспоминал Ваулин, необычайный душевный подъем и увлеченность остались только на начальном, усадебном периоде работы: «В Москве уже не было того энтузиазма».

Первые работы абрамцевской мастерской

Начало работам в керамико-художественной мастерской положили проекты Врубеля: печи для усадебного дома Абрамцево и его флигелей, надгробие Андрея Мамонтова, отдельные скульптуры.

Действительно, Врубель увлекся керамикой настолько, что отец иронично называл его «художником по печной части». Однако работа над печами не только увлекла его, но открыла важную особенность Михаила Врубеля — художник не разделял декоративно-прикладное и «высокое искусство». Кроме того, в керамике особо отразилась его любовь к орнаменту, способность мыслить объёмами, архитектурными формами.

Врубель-скульптор

Михаил Александрович не получил какого-либо обучения искусству скульптуры и первые опыты в этом жанре совершил на свой страх и риск, когда еще жил в Киеве. Попытка была неудачной — из-за неправильно подготовленной глины огромная голова Демона просто рассыпалась. В Абрамцеве, работая с Ваулиным, у Врубеля появилась возможность обучиться основам этого ремесла. С тех пор художник не оставлял занятий майоликой на протяжении многих лет.

В 1890 году Врубель вновь возвращается к голове Демона, уверенный, что «вылепленным, он только может помочь живописи», став для художника «идеальной натурой». Художник не ошибся: этот опыт помог ему при создании живописных «Демонов». А вот глиняную голову Демона ждала нелегкая судьба — выставленную в Русском музее, в 1928 году её вдребезги разбил некий душевнобольной посетитель. Реставратору Игорю Крестовскому всё же удалось собрать все мельчайшие фрагменты и склеить скульптуру.

Еще одна работа, где можно усмотреть египетские черты — «Маска ливийского льва» (1891−1892). Николай Прахов был свидетелем появления львиной головы:
«Михаил Александрович сбил большой комок глины и быстрыми движениями рук стал придавать ему вид львиной головы. Местами работал большой стекой, решительно снимал лишнюю глину, но больше — руками. Потом, когда в основном львиная маска была закончена, внимательно посмотрел на нее и отхватил ножом, по обеим сторонам, те места, где другой художник стал бы лепить гриву. Скульптура получилась сразу характерная для льва, монументальная, напоминающая ассирийскую».

В 1910-е изображение львиной маски стало эмблемой Абрамцевской керамической мастерской.

Во второй половине 1890-х художника поглотила тема русского фольклора. Вдохновлённый, Врубель создаёт свой знаменитый камин на сюжет из русского эпоса «Микула Селянинович и Вольга». В этой работе он использовал не традиционные плитки-изразцы, а создал керамическое панно как мозаику из цветного камня. Существует пять вариантов камина, немного различающихся по цвету и некоторыми деталями: во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства, в Третьяковской галерее, в усадьбе Коломенское, в Русском музее и бывшем доме Бажанова.

На рубеже 1899−1900 годов Михаил Врубель создает бюст «Садко» по технологии восстановленного обжига, а следом, по той же технологии из огня появляются «Весна», «Лель», «Царь Берендей», «Волхова».

Читайте также: Врубель в Абрамцево: «красота пользы» и «польза красоты»

Гончарный завод в Москве

В 1896 году основное производство майолики было перенесено Саввой Мамонтовым в новую мастерскую в Москву (район Бутырской заставы). Впоследствии мастерская выросла до завода, но сохранила название «Абрамцево». Здесь выполняли только штучные авторские заказы, каждое изделие было не просто «дорогое», а «единственное».

Продукция завода очень скоро стала пользоваться успехом в России и за границей. В Бутырках начинали свой творческий путь многие молодые художники — Судейкин, Сапунов, Кузьма Петров-Водкин, Павел Кузнецов, Бромирский, Иван Ефимов, Чехонин, скульпторы Матвеев, Коненков, Брускетти…

Московский период начался интенсивной работой в области архитектурной керамики. За два года до наступления ХХ века на Театральной площади началось строительство гостиничного комплекса «Метрополь», возглавляемое Саввой Мамонтовым. Здание предполагалось дополнить майоликовыми панно художников Михаила Врубеля, Сергея Чехонина и Александра Головина.

«Принцесса Грёза» была создана Врубелем по мотивам пьесы Эдмона Ростана и уже представлялась публике как живописное панно на Всероссийской промышленной и сельскохозяйственной выставке в Нижнем Новгороде в 1896 г. Тогда комиссия из Академии художеств сочла её и другое панно Врубеля «Микула Селянинович» «нехудожественными», и показывать запретила. Мамонтов этого так не оставил, соорудив павильон («балаган» по словам Коровина) с огромными буквами на крыше «Панно Врубеля», выставил их там.
А во время проектирования гостиницы «Метрополь» Савва Иванович решил повторить «Принцессу Грёзу» в керамике. Несмотря на вновь возникшие перипетии, на этот раз связанные с неожиданным арестом Мамонтова, замысел был осуществлен. На сегодняшний день «Принцесса Грёза» считается самым известным керамическим панно Москвы.

С особой заботой Савва Иванович готовился к экспозиции русского кустарного отдела для Всемирной выставки в Париже 1900 года. Для неё по проектам Константина Коровина и архитектора Ильи Бондаренко были выполнены детали выставочных павильонов в стиле северных построек XVII века.
Успех русского кустарного искусства был огромен, изделия мамонтовской мастерской получили признание за высокую художественность и оригинальность.

Савву Ивановича наградили золотой медалью, как «экспонента» майоликовых изделий. Золотую медаль получил Врубель за свои майоликовые работы, за камин «Микула Селянинович и Вольга», и за скульптуры по сюжетам опер. Серебряной медалью были отмечены работы Головина.

Весьма краткий, этот период от перевода производства в Москву до выставки в Париже определил направление всей последующей деятельности мамонтовского предприятия. Стал делаться упор на индивидуальную работу художника, а не на коллективно-анонимное творчество.
В эти же годы завершилась серия керамических панно на тему русского Севера для Ярославского вокзала по проектам художника Коровина.

К сожалению, не сохранился дом на улице Сергия Радонежского, с керамической копией картины «Богатыри» Васнецова.
Помимо монументальных произведений, на заводе Мамонтова изготовлялись керамические декоративные детали для доходных домов и особняков. Среди них: доходные дома Плевако на Новинском бульваре и Солодовникова в Лебяжьем переулке, декор особняка Шарнова в Таганроге, дом Страхового общества России в Санкт-Петербурге (ныне дипмиссия Швейцарии, представляющая Грузию).

«Саввинское подворье» (фото ниже): здание было построено в 1907 году во владении Савво-Сторожевского монастыря как доходное конторско-гостиничное здание. Оно щедро декорировано абрамцевскими изразцами — правда, сфотографировать его «в полный рост» затруднительно: здание находится в глубине квартала, ныне используется как административное и коммерческое здание.

Гончарный завод сделал ценный вклад в русское религиозное искусство. Первыми работами такого рода стали майоликовые украшения церкви Спаса Нерукотворного в Абрамцеве, а затем эффектные и разнообразные украшения часовни над могилой Андрея Мамонтова. Однако подробный перечень храмовых отделок завода почти отсутствует. В этом направлении известны работы Пашкова, Врубеля, Васнецова, Репина, Поленова.

Небывалыми по замыслу и масштабу стали майоликовые панно на фасадах Воскресенской церкви в селе Тезино Костромской губернии (современная Вичуга Ивановской области). Следом за тезинским храмом в 1911—1912 годах Бутырский завод «Абрамцево» полностью отделал керамикой ансамбль Великокняжеского Храма святых князей Михаила Тверского и Александра Невского в Ельце. А через год в едином ансамбле с храмом был выстроен Дом призрения в память 300-летия царствования дома Романовых для стариков, потерявших трудоспособность: там особо широко была использована абрамцевская керамика.
Последней крупной монументальной церковной работой Абрамцевского завода стал Никольский храм в подмосковном поселке Клязьма.

Памятник эпохи модерна

Майолики Абрамцево не просто соотносят с термином «русский модерн» — эти шедевры во многом определили уникальный «микс» европейского модерна и национального фольклора.
Изделия гончарного завода «Абрамцево» хранят крупнейшие национальные собрания России: Третьяковская галерея, Русский музей, музей керамики Кусково и других. К счастью, их сохранили и фасады зданий российских городов.

Автор: Ирина Фрыкина

В материале приводятся сведения из следующих источников:
Ардашникова Н. (Государственная Третьяковская галерея). Михаил Врубель — абрамцевская майолика.
Арензон Е.Р. «Абрамцево» в Москве. К истории художественно-керамического предприятия С.И. Мамонтова.
Домитеева В. Врубель. — М., 2014
Нащокина М.В. Религиозное искусство гончарного завода «Абрамцево». Журнал «Наше Наследие» № 118, 2016.