На картинах Артемизии Джентилески , итальянской художниці 17 века, разыгрывается драма. Художница сама пережила трагедию: флорентийский художник Агостино Тасси, в мастерской которого она училась, обесчестил молодую ученицу. Артемизия подала в суд и пережила унизительное публичное разбирательство, которое закончилось мягким приговором – годом тюрьмы для Тасси. Разочарованная, но не сломленная художница вершила свое «правосудие» на картинах: главных героев своих картин, таких, как «Иаиль и Сисара» или «Юдифь, обезглавливающая Олоферна» она изображала с лицом Агостино Тасси.

Сегодня в России нет ни одной картины Вермеера. А единственная картина Вермеера была досадно потеряна. Дмитрий Щукин приобрёл в конце XIX века картину Вермеера «Аллегория Веры». Но продана она была ему под именем намного менее известного художника. И он достаточно быстро избавился от неё, продав картину известному фанату Вермеера Абрахаму Бредиусу, который быстро опознал в ней почерк и манеру своего обожаемого художника. Так, вместо того, чтобы оказаться в Историческом музее, куда после революции попала коллекция Щукина, единственная картина Вермеера уплыла за океан.

Айвазовский находчиво привлекал богатых заказчиков. Перед приходом гостей подмастерья художника наносили на ватман губкой разведённую тушь или сепию - выходили пятна неопределённых очертаний. Затем Айвазовский резал бумагу на небольшие кусочки, пятна подрисовывал (все же – гениальная кисть!), получая вполне зрелищные морские пейзажики с волнами и тучами. Они вставлялись в рамку и преподносились каждому знатному лицу, посещавшему мастерскую художника. После чего «польщённый» визитер считал своим долгом приобрести у Айвазовского большую картину за сотни или даже тысячи рублей.

На своей знаменитой картине «Крик» Эдвард Мунк запечатлел само воплощение ужаса человеческого. Причем увидел он его в галлюцинации: "Я шел по дороге с двумя приятелями, вдруг солнце зашло, и все небо стало кровавым. При этом я как будто почувствовал дыхание тоски. Я задержался, оперся на балюстраду моста смертельно усталый. Над черно-голубым фьордом и городом висели клубы кровавого пара. Мои приятели пошли дальше, а я остался с открытой раной в груди. Громкий, бесконечный крик пронзил окружающую природу".

Однажды увлёкшись живописью, Черчилль уже не мог жить без этого увлечения, рисуя везде, где только мог. Так в марте 1921 года, прибыв в Египет на Каирскую конференцию, Черчилль решил написать пирамиды. В пустыню он решил отправиться на верблюде. Но, усаживаясь на «двугорбое», Уинстон потерял равновесие и упал на землю, получив при этом рваную рану. Однако путешествие продолжил, и все же сделал зарисовки Сахары и пирамид.

В детстве Серов беспрерывно рисовал, даже на уроках, что крайне нервировало его преподавателей. Они отбирали у Валика тетрадки с рисунками и даже ставили в угол. Но даже там Валентин не прекращал рисовать. Учителя не выдерживали, начинали любопытствовать, что же получалось у «отвлеченно-увлеченного» ученика, и заканчивалось всё тем, что они выпрашивали себе портрет или рисунок «на память».