Венера и Адонис

Как вышло, что у тициановского Адониса из Прадо и главного испанского коллекционера Босха – в буквальном смысле одно лицо? Какое отношение Тициан и его картина имели к матримониальным планам королевы Англии Марии Тюдор, более известной как «кровавая Мэри»? Почему в том, что Венера на картине Тициана изображена со спины, «виновата» Даная? Артхив собрал ответы на эти и другие интересные вопросы.

Что происходит на картине Тициана?

Золотокудрая богиня Венера знает, что её любовнику Адонису (пастуху, охотнику и необыкновенному красавцу) суждена смерть на охоте и потому изо всех сил цепляется за него, умоляя остаться. Но Адонис непреклонен – о его решимости говорит и копьё в руке, поднятое вверх, и с трудом сдерживающиеся, чтобы устоять на месте, учуявшие добычу собаки. Взгляд Адониса, которым он одаривает Венеру сверху вниз, равнодушен и холоден: видно, Амур, успевший поразить любовной стрелой сердце Венеры, не вовремя прикорнул на пригорке, и его лук и колчан со стрелами висят без дела на дереве. В неловком развороте, выражающем её горячий порыв предотвратить неизбежное, Венера ногой опрокинула чашу (символ любовного опьянения) – это недобрый знак. Мирное утро, красивый холмистый пейзаж с просветом ярко-голубого неба между крепких дубов, на первый взгляд, не предвещают беды, но колесница Авроры в небе уже осветила лучами рощу – место охоты, где притаился дикий вепрь, от клыков которого Адонису предстоит погибнуть. Из капель его крови вырастут красные анемоны, символизируя умирание и вечное возрождение природы, но это будет потом. Тициан останавливает мгновение, драматическое и страстное, когда, вопреки всем предсказаниям, Венера верит, что силой любви можно уберечь от смерти.

Картина наполнена движением. Динамизм композиции определяется и сложной, винтообразной позой Венеры, и тем, с какой уверенной грацией Адонис высвобождается из этих цепких объятий, и позой спящего Амура, частично отзеркаливающей положение Венеры, и прекрасно переданным нетерпением охотничьих псов, – Джорджо Вазари, например, в качестве одного из основных достоинств картины называл правдивость, с которой написаны собаки.

«Венера и Адонис», вдохновлённая «Метаморфозами» Овидия, древними скульптурными рельефами и работами скульптора Лоренцо Гиберти, написана Тицианом в свободной, энергичной манере и еще при жизни мастера завоевала большую популярность. Выполнив впервые композицию на этот сюжет в середине 1540-х годов для кардинала Алессандро Фарнезе (утрачена), а в середине 1550-х создав «каноническую» версию, представленную сейчас в галерее Прадо, Тициан еще около двух десятков раз будет возвращаться к «Венере и Адонису».

Как получилось, что у тициановского Адониса из Прадо и главного испанского коллекционера Босха – в буквальном смысле одно лицо?

О, это как раз несложно! Серию картин мифологического содержания (сам Тициан называл их красивым словом poesiе) в 1553 или 1554 году художнику заказал будущий испанский монарх Филипп II. Благодаря этому заказу на свет появились не только «Венера и Адонис», но также «Даная» (хранящаяся сейчас в Эпсли-хаус, резиденции герцогов Веллингтонов), «Диана и Актеон», «Диана и Каллисто», созданное несколько позже «Похищение Европы» и др. Известно, что Филипп II сильно торопил немолодого художника (хотя и не торопился ему вовремя платить) – монарху не терпелось поскорее стать обладателем своих вожделенных poesis, он вообще был в некотором смысле помешан на искусстве. К примеру, получив контроль над мятежными Нидерландами, Филипп II буквально влюбится в творчество Иеронима Босха, благодаря чему целый ряд произведений последнего окажется в Испании и даже не пострадает от инквизиции, несмотря на, мягко говоря, двойственный характер изображённого. Подробнее о Филиппе II Артхив рассказывал здесь.

Ну, а Тициан, получив заказ на poesiе, решил наделить Адониса ощутимым портретным сходством с самим заказчиком. Возможно, этим он элегантно польстил Филиппу II, ведь в переносном смысле Адонисом называют очень красивого мужчину.

Какое отношение Тициан и его картина имели к матримониальным планам королевы Англии Марии Тюдор, более известной как «кровая Мэри»?

«Венеру и Адониса», как и другие poesiе, Филипп II заказал как раз по случаю своей женитьбы на Марии Тюдор – он переезжал к супруге в Англию и спешил украсить свои новые жилища по собственному вкусу.
Подобно прочим испанским монархам, католик Филипп боролся с мусульманами и протестантами, но его новая (вторая по счёту) жена Мария Тюдор оказалась еще более рьяной католичкой, чем он сам. Она верила, что её предназначение – вернуть Британию в лоно католической церкви, при её правлении в стране было казнено около 300 протестантских иерархов и проповедников, вот почему, как утверждает биограф королевы Кэролли Эриксон, в Англии нет ни одного памятника Марии Тюдор – за исключением разве что пережившего королеву прозвища «Кровавая Мэри».

Мария Тюдор была значительно старше Филиппа II: на момент бракосочетания ей было 37 лет, а ему – только 26. И стоит упомянуть, что не кто иной, как Тициан напрямую поспособствовал тому, чтобы в сердце Марии вспыхнуло чувство к испанцу.
Много лет Тициан был любимым художником и собеседником отца Филиппа II – императора Великой Римской империи Карла V, а тициановский конный портрет Карла считается эталонным изображением монарха. Вот почему Карл пригласил именно Тициана, когда в 1551-м году понадобилось написать репрезентативный портрет его наследника, который планировали отослать предполагаемой невесте в Англию.

«Филипп не был красив, – рассказывает биограф художника Александр Махов, описывая этот тициановский портрет будущего обладателя испанской короны и прототипа Адониса. – Но Тициан сумел придать его болезненному и непривлекательному лицу, окаймленному жидкой бородкой, благородное выражение. На нем полукираса с золотой насечкой и богатый костюм. В левой руке он держит эфес шпаги, а правой касается украшенного перьями шлема, лежащего вместе с рыцарскими перчатками на столе, покрытом малиновым бархатом. Выдвинутая немного вперед фигура преисполнена легкости, а во взгляде принца, обращенном к зрителю, чувствуются воля и скрытая сила. Льющийся слева свет освещает слегка повернутое лицо и тонкие в светлых чулках ноги с непомерно большими ступнями. Блики света рассеяны на металлических доспехах и малиновой скатерти стола. Тициан понимал, что портрет должен вызвать симпатию перезрелой разборчивой невесты, которая отвергла многих претендентов, домогавшихся ее королевской руки. Поэтому по моде тех лет он постарался подчеркнуть в костюме молодого наследника и жениха весьма фривольную деталь, говорящую о его мужском достоинстве».

Таким образом, в «Венере и Адонисе» Тициан продолжил собственную тенденцию картины-комплимента: она не только ласкала взор уравновешенностью композиции и гармоничностью колорита, но и льстила королевскому самолюбию.

Остаётся добавить, что монарший брак не был счастливым: Мария очень страдала от холодности супруга (почти как Венера от равнодушия Адониса), а после того, как выяснилось, что её беременность оказалась ложной (за неё королева приняла патологическое состояние – кисту яичника или рак матки – от которого умрёт в 1858-м году), Филипп II покинул жену и вернулся в Испанию. Любимые картины Тициана и других выдающихся мастеров последовали за ним.

Каким образом в том, что Венера на картине Тициана изображена со спины, «виновата» Даная?

В изображении богини Тициану удалось найти довольно необычный и при этом исключительно выразительный ракурс. Считали, что эта смелая находка – изобразить Венеру со спины и к тому же проявляющей в любви инициативу (в живописи тех лет эта роль традиционно отводилась мужчинам) – довела эротизм изображения до предела: по некоторым сведениям, в присутствии дам картину иногда приходилось прятать за занавеской.

Женская спина, ставшая центром композиции в «Измене» (1570) Веронезе и рубенсовском «Туалете Венеры» (1615), воспринимается как оммаж Тициану.

Сохранилось письмо Тициана Филиппу II, датированное летом 1554 года, где художник объясняет своему коронованному заказчику, какими соображениями он руководствовался в изображении Венеры: «Надеюсь, что картина „Венера и Адонис“ доставит такую же усладу Вашим очам, что и прежние работы Тициана, Вашего раба. Поскольку в „Данае“, которую я уже отправил Вашему Величеству, фигура изображена спереди, то я решил показать в этой другой poesie фигуру со спины, дабы кабинет, в котором они обе будут выставлены, стал выглядеть куда более привлекательно».

Зачем Тициан снова и снова повторял «Венеру и Адониса»?

Действительно, эта картина (как и «Даная» - см. подробности в описании картины) стала для художника «серийной» – он и его мастерская выполнили около двух десятков «Венер и Адонисов». Помимо Прадо, своей версией картины обладают Национальная галерея (Лондон), Национальная галерея искусств (Вашингтон), Национальная галерея старинного искусства (Рим), музей Эшмола (Оксфорд), музей Гетти (Лос-Анджелес) и Метрополитен-музей (Нью-Йорк), а «Венера и Адонис», в 2005-м приобретенная российским коллекционером на аукционе в Сен-Жермен-ан-Ле как копия работы неизвестного мастера, признана специалистами Пушкинского музея подлинником Тициана.

«Венеры и Адонисы» разных лет, вышедшие из мастерской Тициана, не идентичны: при сохранении общего композиционного решения, они различаются в нюансах. В других версиях Тициан устранил сходство Адониса и Филиппа II, «римский» Адонис наряжен в охотничью шляпу, а Адонис «московский» является обладателем наиболее классической головы – что и не удивительно: предполагают, что это ранний оригинал, который Тициан выполнил во время пребывания в Риме или сразу после возвращения в Венецию.
Столь частые повторения одной и той же композиции, как это ни банально, объяснимы требованиями рынка.

Этот сюжет стал очень популярен среди образованной европейской знати, и Тициан чутко реагировал на спрос. Охота, как метафора исполненной опасностей человеческой жизни, и любовь, изо всех сил стремящаяся к преодолению смерти, находят отклик в человеческих сердцах и поныне.

Автор: Анна Вчерашняя