— Коллекционирование коллекционированию рознь.
Большинство людей покупает арт как предмет декорации жилья, офиса и т. д. В этом случае предмет искусства играет чисто функциональную роль и должен хорошо заполнять пустое пространство. В США для этих целей существуют интерьерные дизайнеры, которые помогут подобрать вам работы для интерьеров. Часто эти специалисты получают комиссии от продажи работ в галереях, и их услуги могут быть довольно приемлемыми по цене.
Другая категория коллекционеров покупает предметы искусства, чтобы показать свой социальный статус. Как правило, законы «арт-понтов» включают «обязательную» покупку художников из престижного списка. Несколько месяцев назад я связался с одним арт-дилером из Нью Йорка, т.к. семья некого французского художника попросила меня пристроить его работу в «хорошие» руки. Ответ последовал незамедлительно: этот дилер, довольно сведущий в искусстве, полностью переключился на русскую клиентуру и покупает/продает работы только десяти художников, включенных в его список — Пикассо, Моне, Ренуара, Дали, Шагала, Ротко, Гогена, Ван Гога, Миро и Кандинского. За пределами этого списка, естественно, арт не существует.
Наконец, коллекционирование существует как объект гедонизма или эстетического наслаждения.
Ню. Эрих Хеккель (1883 — 1970, Германия)
— Серьезное коллекционирование я начал довольно рано. Мне повезло, потому что я встречал гениальных художников, которые, по непонятным мне до сих пор причинам, предоставляли мне право выбора работ и продавали их по доступным ценам.
Вполне естественно, мои вкусы и направления коллекционирования менялись на разных этапах жизни. Я не продавал и не продаю работы из своей коллекции. Многих художников старшего поколения, которых я хорошо знал, уже с нами нет. Но память о них и их эстетика постоянно окружает меня.
В данный момент основные направления моего коллекционирования включают школу Парижа и американский модернизм . Я также слежу за рынком немецких работ первой половины ХХ века и не пренебрегаю их покупать, когда вижу что-то соответствующее моим интересам.
Абрам Валковиц (1878, Тюмень, Российская империя — 1965, США). Портрет матери
Мирон Сокол (1901, Одесса, Российская империя — 1985, США). Разговор
— Я предпочитаю покупать работы при распродаже недвижимости или в семьях художников. Естественно, я также пользуюсь услугами аукционных домов США и Франции. Крупным аукционным домам я предпочитаю небольшие и провинциальные, где работы, которые я ищу, стоят на порядок дешевле, да зачастую и выбор лучше.
Все упирается в то, что вы должны знать, что вы хотите купить и за сколько. При покупке работ на аукционах очень важно держать свои эмоции под контролем и воздерживаться от ажиотажа.
— Офорты, литографии, монотипии и прочая тиражная графика , несомненно, представляют собой произведения искусства. Однако во избежание ошибок коллекционирование печатной графики требует профессионализма и глубокого знания предмета.
Мои советы для покупателей печатной графики:
— не гоняйтесь за большими именами, со временем они сами придут в вашу коллекцию,
— не приобретайте работ, напечатанных после смерти художника, так как их коллекционная значимость невысока,
— по возможности, покупайте малотиражные работы, подписанные художником,
— уделяйте больше внимания сохранности работ и качеству бумаги.
Эсфирь Серпионова (1943, Нижний Тагил. Живет в Одессе). Музыка. Монотипия
ЭсфирьСерпионова. Старый двор. Монотипия
Ростислав Барто. Весна. Монотипия
Ростислав Барто. У колодца. Монотипия
"Провенанс – это такой же бизнес, как и само искусство"
— Скажите, можно ли доверять провенансам на сайтах аукционов? Например, на сайте аукционного дома Бонхамс просто указано — атрибуция эксперта такого-то, и все… А на менее солидных аукционах и вовсе не предоставляется экспертная оценка и провенанс. Как быть дилетанту?
— Провенанс — дело хлипкое, т.к. все что угодно в этом мире можно подделать. Чем дороже работа — тем больше шанс, что это фальшивка.
Даже в самых известных аукционных домах количество подделок достигает 25%.
Провенанс — это такой же бизнес, как и само искусство. Не секрет, что семьи ушедших художников часто живут за счет аутентификации работ, и за определенную плату могут продать сертификат и на фальшивку.
…Лет десять назад я приобрел за смехотворно низкую цену автопортрет хорошего немецкого художника Лео Путца. Этот портрет считался утраченным, причем он имеет историческую значимость, т.к. на основании него Лео Путц получил звание профессора. На оригинальном подрамнике картины была информация о выставках, где этот портрет экспонировался. Подлинность работы не вызывала сомнений, и я связался с семьей художника и отправил его внуку в Германию фотографию с работой. Через несколько недель я получил ответ, что работа — чистая фальшивка. Еще через несколько недель я получил другое письмо, где за $6000 семья художника предлагала «освидетельствовать» работу живьем для получения сертификата об ее аутентичности. Бизнес есть бизнес!
Вообще, технологии ХХI века помогают аутентифицировать работы с помощью химического анализа красок, лаков и холста. Такой анализ стоит довольно дорого и с финансовой точки зрения приемлем для работ, стоящих выше нескольких сотен тысяч долларов.
"Рынок старых европейских мастеров на постсоветском пространстве не имеет серьезных корней"
— А как быть с работами великих мастеров, которые предлагает черный рынок стран СНГ?
— Мне сложно сказать, что происходит на художественном рынке стран СНГ, будь то официальный или черный рынок. Но, как говорит мой приятель Шура Лейдерман, бургундское вино нужно пить в Бургундии, а не из-под прилавка сельпо в Мухосранске.
С точки зрения здравого смысла, рынок старых европейских мастеров на постсоветском пространстве не имеет серьезных корней. В СССР серьезные работы в частных коллекциях были большой редкостью. В основном, это были остатки былой роскоши, осевшие в «нераскулаченных» семьях и впоследствии попавшие в частные коллекции, либо работы, привезенные из оккупированной послевоенной Европы офицерами Красной Армии, которые затем нелегально хранили их под кроватями своих коммунальных квартир.
Где-то этак в конце 70-х или начале 80-х годов я попал в одну из московских квартир, на стенах которой висели канделябры, отлитые из золота, а под диваном хранилась в свернутом виде работа, которая, по утверждению хозяина, принадлежала кисти Караваджо. Происхождение этих вещей было вполне объяснимо: отец хозяина этой квартиры в конце войны отправил себе домой вагон трофеев. Впрочем, я не думаю, что трофейный арт занимает серьезную нишу на современном рынке старых мастеров.
В до-перестроечной России был еще один уникальный источник старых работ: так называемые «распределители конфискатов»,
"Долгосрочные вложения часто приносят прибыль"
— Не секрет, что для многих начинающих коллекционеров, особенно на просторах СНГ, произведения искусства — предмет инвестиции, во всяком случае, поначалу. Сейчас можно запросто купить работу Пикассо — тарелочку, наброски и керамику, — из коллекции дочери художника… Такие работы представляют собой коллекционную ценность?
В целом, это вопрос не ко мне, т.к. я рассматриваю себя как «чистого» коллекционера, для которого интеллектуальная часть коллекционирования намного важнее ее монетарной стоимости.
С точки зрения инвестиции, рынок искусства мало чем отличается от других рынков ценных бумаг. Как правило, краткосрочные вложения в арт не особо прибыльны, а долгосрочные вложения часто приносят прибыль, и довольно неплохую. Но во всех ситуациях есть исключения.
Рынок искусства, так же как и рынок ценных бумаг, не всегда поддается предсказаниям. Приведу несколько примеров.
До 2-й мировой войны, на рынке США доминировали реалисты, среди которых, кстати, было много выходцев из Российской империи. Одним из лучших реалистов Америки заслуженно считали выходца из Литвы, Мориса Стерна. Его работы висели в Белом доме, а заказные портреты стоили более $30 000, что с учетом инфляции по современному курсу равно нескольким миллионам долларов США.
Морис Стерн (1878, Латвия — 1957, США). Натюрморт
— Collecting Art for Love, Money and More, 2013, by Ethan Wagner
— The Westreitch Wagner The Value of Art: Money, Power, Beauty Paperback, 2014, by Michael Findlay
— The $12 Million Stuffed Shark: The Curious Economics of Contemporary Art, 2010 by Don Thompson (книга Томпсона «Как продать акулу за $12 миллионов» имеется и на русском языке — прим. ред.).
— Для настоящего коллекционера, понятие «известность» несущественно. Известность создается пиарщиками и теми, кто ставит ставки на художников, как на скаковых лошадей, с целью получить прибыль в наиболее короткие сроки. Художники бывают самобытными или посредственными, вне зависимости от их известности.
"Начинайте не с имен..."
— Если бы вы сегодня решили коллекционировать живопись, на каких авторов обращали бы внимание в первую очередь?
— Я бы начинал не с имен, а со знакомств с живущими художниками разных возрастов и разных стилей, посещения выставок и музеев, анализа работы разных аукционных домов и детального изучения истории искусства (в частности, периодов и имен, которые вы хотите собирать). Подумайте о месячном или годовом бюджете, который вы хотите тратить на приобретение произведений искусства.
Титульная иллюстрация (приводим ее еще раз) — автопортрет А. Койранского, Сиэтл, 1951 г.
Александр Койранский — литератор, художник и критик. До 1907 г. занимался в МУЖВЗ у К. Ф. Юона, позже написал о нем монографию (1918). Входил в Общество им. Леонардо да Винчи, участвовал в 1-й Выставке общества «Московский салон» (1911). Выставлял офорты, акварели, графику. Создал карандашные портреты М. Горького и И. Бунина. В 1917 г. вошел в Профессиональный союз художников-живописцев Москвы. Весной 1918 г. Уехал на юг России, сотрудничал в одесской газете «Наше слово».
По просьбе К. Станиславского редактировал и подготовил к изданию его книгу «Моя жизнь в искусстве» (Boston, 1924; London, 1980). Коллега Болеславского и Успенской, Койранский преподавал в American Laboratory Theatre курс истории сценографии и театрального костюма «Стили и эпохи». Осуществил перевод «Трех сестер» для «звездной» постановки Гатри Мак-Клинтика в 1942 г. В 40-х годах работал профессором на факультете театрального искусства в университете Беркли в Калифорнии.
Работы Койранского чрезвычайно редки. За последние 40 лет ни одна из его существенных работ не была выставлена на аукционах или в галереях.