Свидание Тамары и Демона. Иллюстрация к поэме М.Ю. Лермонтова "Демон"

Работа «Демон и Тамара», также известная под названием «Люби меня!» – одна из 11 иллюстраций к поэме Лермонтова «Демон», которые вошли в издание типографии И. Н. Кушнарева. Оно было приурочено к 50-летнему юбилею со дня смерти поэта и, по словам издателей, было задумано как полноценное самостоятельное произведение искусства. «Мы искали в рисунках не шаблонных иллюстраций по заказу, по большей части сухих, однообразных и скучных, – значится в предисловии к первому тому. – А искали в них характера, жизни, словом сколько-нибудь художественного произведения».

По следам Демона
Выполнение нелегкой задачи по подбору походящих для этой цели авторов было возложено на Петра Кончаловского. Он привлек в общей сложности 17 художников, среди которых были уже хорошо известные на тот момент Айвазовский, Васнецов, Маковский, Поленов, Репин, Шишкин. А четверо только начинали завоевывать признание, в их числе Коровин, Пастернак, и Серов. Именно последний порекомендовал Кончаловскому обратить внимание на Врубеля, поскольку знал, что в то время он был буквально одержим работой над созданием образа темного духа на картине «Демон сидящий».

Первой иллюстрацией Врубеля к поэме стало изображение Демона на фоне гор. Когда Кончаловский увидел его, то решил снять для молодого художника комнату в доме, где жил сам, чтобы тот мог всецело погрузиться в рисование. В течение года Врубель создал 36 изображений для юбилейного издания, из которых в печать пошло 20, включая 11 иллюстраций к «Демону». 

Работа над ними шла непросто: казалось, художник слишком близко к сердцу принимал задачу воплощения потустороннего лермонтовского героя, соблазнившего и погубившего грузинскую княжну Тамару. По сюжету утомленный тысячами лет одиночества и безграничной власти Демон замечает красавицу во время традиционного танца с бубном, который она исполняет на кровле накануне своей свадьбы. Его охватывает решимость завоевать благосклонность девушки, он подстраивает смерть жениха Тамары и является ей во снах каждую ночь, обещая утешение и любовь.

Чувствуя, что эти ночные грезы от лукавого, княжна уговаривает отца отпустить ее в монастырь, чтобы спрятаться от происков нечистой силы. Понимая, что ночь, проведенная с ним, станет для нее смертельной, влюбленный Демон начинает сомневаться в своих намерениях и пытается убрать вон от ее кельи. Но его подводит крыло, которое отказывается шевелиться, и он больше не в силах сопротивляться соблазну. В название иллюстрации вынесены слова из строк, описывающих первую и последнюю встречу Тамары с ее искусителем:
Я опущусь на дно морское,
Я полечу за облака,
Я дам тебе все, все земное –
Люби меня!..

Есть только миг
Изображение страстной сцены не давалось Врубелю: он дважды переделывал ее композицию. в первой версии он посадил Тамару слева от Демона, у стены рядом с чонгури – грузинским музыкальным инструментом. Но художник был настолько не удовлетворен результатом, что разорвал его пополам, оставив лишь часть с княжной. Второй вариант, уже со звездным небом на заднем плане и Демоном, склонившемся над девушкой, постигла та же судьба – он был изорван Врубелем на клочки.

С третьего раза ему наконец удалось воплотить свой замысел в полной мере. Рисунок действительно получился необыкновенно чувственным. При помощи лишь черной акварели, уверенными, словно рублеными движениями кисти Врубель как из камня высекает хрупкую фигурку Тамары в объятиях темного ангела.

Ее поза отражает внутреннюю борьбу: телом она будто отстраняется от Демона, но лицо и взгляд устремлены ему навстречу. Детали убранства кельи полностью растворяются в фоне, перемещая все внимание на напряжение между парой влюбленных. А сияние звезд за окном напоминает о вечности, перед лицом которой разворачивается скоротечное мгновение смертоносной страсти.

Константин Коровин, с которым Врубель был дружен, вспоминал о том, как тот работал над иллюстрациями к «Демону»: «Резкими мазками, которые наносились прицельно, словно выстрелы, делил плоскость листа точными прямыми отрывистыми штрихами. А потом соединял их – нервно, напряженно, твердыми как сталь пальцами».

Из ряда вон выходящий
Иллюстрации оказались слишком авангардными для большей части публики, и Кончаловскому даже пришлось убеждать издателей в их художественной ценности. Историк искусств Стасов назвал их ужасными, а Репину Врубель показался «неприятен в этих иллюстрациях». Прочие критики ругали работы за «грубость, уродливость, карикатурность и нелепость».

Лишь некоторые из более прогрессивных коллег оценили рисунки по достоинству. Среди них – Суриков и Коровин, а Серов даже признавался последнему: «После того, как я увидел холсты Врубеля, эту умышленную четкость форм, мои работы мне показались какими-то бледными, гладкими, как мыло». Только пару десятков лет спустя искусствоведы признают, что именно Врубель смог точно, как никто другой, передать поэтический образ лермонтовского Демона.

Автор: Наталья Азаренко