Кабачок

В Российских музеях очень мало картин Эдуара Мане, можно пересчитать по пальцам. И картина «Кабачок», на которую можно посмотреть в ГМИИ им. Пушкина, пожалуй, одна из самых ценных и показательных для Мане.

Главные российские коллекционеры Сергей Щукин и Иван Морозов увлеклись французским искусством, когда Эдуара Мане уже не было в живых. После его смерти все картины были распроданы на аукционе в отеле Друо и разошлись по частным коллекциям и галереям арт-дилеров. Некоторые были выкуплены сыном и женой Мане, некоторые - его старыми почитателями и друзьями. Когда русские коллекционеры добрались до французского искусства, Мане уже стал классикой. Его «Олимпия» и «Завтрак на траве» готовились занять свои места в Лувре.

«Кабачок» - из поздних смелых ресторанных картин Мане, написанных быстро с натуры. Этюд, оставшийся без воплощения. Блестящая зарисовка с крупными длинными мазками, которая и не требует доработки и изобретает для Мане новую манеру. Он все еще мечтает о Салоне и Ордене, но уже ощущает, что для этого не придется жертвовать своим способом виденья. Какого черта, - решает Мане. - Я буду писать то, что вижу. В 1878 году он наблюдает за посетителями модных кафешантанов, кабаре и баров у подножия Монмартра. Проститутки скучая ждут клиентов, усталые мужчины из-за столиков наблюдают за танцовщицами на сцене, задумчивые женщины забывают о тлеющей сигарете, официантки (совсем недавнее парижское новшество, принятое всего в нескольких заведениях) разносят пиво.

Критики саркастически отмечали, что Мане хорошо удаются натюрморты - потому он и лепит их по поводу и без на жанровые сцены и портреты, не заботясь о логике расположения предметов на одном столе, о сервировке и о кулинарных тонкостях сочетания продуктов. Его волнует только одно: как все эти элементы сочетаются по цвету и как преломляется свет в стекле. И теперь натюрморты удаются ему все лучше - даже когда они складываются всего из пары бутылок, а те в свою очередь - из пары красок разных оттенков. Этот стакан в пять мазков и в два цвета на переднем плане в «Кабачке», этот бокал перед склонившимся мужчиной - отважнее, чем у Ренуара в «Завтраке гребцов» и у Дега в «Абсенте». И это Мане, который отмахивается от своих младших последователей-импрессионистов с их идеями схваченного момента, состояния, движения. Мане, который наотрез отказывается участвовать в их бредовых выставках и уговаривает одуматься самих импрессионистов.

При этом он сам по-японски перерезает композицию в «Кабачке» стволом дерева - сверху донизу по переднему плану. Этот трюк, вдохновленный японской гравюрой укиё-э, использует Дега в картинах, посвященных скачкам, для эффекта случайно захваченной картинки, мгновенного снимка. Но Моне задействует пространственные искажения и такие лобовые эффекты с другой целью: он приближает зрителя к сидящему за столиком мужчине вплотную и буквально втягивает нас в пространство картины.

Через три года Мане получит медаль Салона и долгожданное право демонстрировать свои картины на главной парижской выставке «вне конкурса». Художнику, который уже изменил французское искусство конца XIX века, даже салонное, будет почти 50 лет.

Автор: Анна Сидельникова