Международный фотобанк Depositphotos опубликовал прогноз визуальных тенденций на будущий год. Нас этот обзор заинтересовал прежде всего потому, что иллюстрирует важную и уже бесспорную истину: живопись, архитектура, кураторские проекты, дизайн, популярная культура, идеи видеоблогеров и ритейлеров, и тем более инстаграм и компьютерные игры в XXI веке создают единую визуальную культуру, общий набор тем, идей, стилей.
Проект «Визуальные тренды — 2020: будущее близко» задает вектор движения и развития прежде всего для фотографов, дизайнеров, специалистов по визуальным коммуникациям. И даже если вы не связаны ни с одной из этих профессий, вам будет интересно узнать, какой визуальный контент будет в следующем году сопровождать вас в соцсетях, в рекламных роликах, на уличных бордах, в музеях. Везде, одним словом. Ну и какое отношение к этому всему имеют Мона Лиза, Кандинский и архитектурный брутализм
.
Программу «Мона Лиза. По ту сторону стекла», которая использует виртуальную реальность, Лувр запустил одновременно с юбилейной выставкой Леонардо да Винчи. Фото: magazine.artland.com
Расширенная реальность
Этот тренд в обзоре Depositphotos занимает первое место не зря. Виртуальная реальность чем дальше, тем больше будет влиять на все сферы жизни человека: отдых, работу, развлечения. А если вы следите за новостями лучших художественных музеев мира и самыми ожидаемыми выставками, то, конечно, знаете, что расширенная (или же «дополненная») реальность для кураторов становится одним из самых мощных инструментов организации важного музейного события.Лувр использовал новейшие технологии, чтобы позволить посетителям увидеть 3D-модель «Моны Лизы». Специалисты изучили перспективу, пейзаж за спиной Моны Лизы, фактуры и складки на ее одежде, чтобы воссоздать объемную модель самой героини и окружающего ее пространства. В специально обустроенной комнате Лувра можно провести 7 минут наедине с Джокондой.
К ретроспективе Амедео Модильяни в лондонской галерее Тейт в 3D была воссоздана парижская студия художника, в которой дымит незатушенная сигарета, ветер играет листами бумаги, падает ткань с недавно законченного холста, солнечный свет играет на полу.
Студия Модильяни, воссозданная в виртуальной реальности для выставки в галерее Тейт Модерн
. Фото: www.tate.org.uk
Наконец, два года назад открылся первый полноценный виртуальный музей. В личной коллекции голландца Джорджа Кремера — 70 полотен фламандских и голландских художников XVII века. Поначалу он собирался построить музей и сделать коллекцию доступной зрителям, но потом решил, что еще больше людей во всем мире смогут наслаждаться картинами, если для этого нужно будет заплатить всего 10 долларов и надеть VR-очки. Для виртуального Музея Кремера был создан специальный архитектурный проект, установлено оптимальное освещение. Картины можно рассматривать очень близко, заглядывать на обратную сторону холста и послушать экскурсию, которую ведет сам Кремер.
Словом, лучшие музеи мира не только используют новейшие технологии в кураторских проектах. Они и есть генераторы и популяризаторы тех идей, которые в будущем году выходят на первый план в визуальных коммуникациях. Самые оптимистичные пророки из мира IT предсказывают совсем уж идеальное будущее, в котором собственное виртуальное пространство появится у каждого музея — как альтернатива живого музея. И через каких-то пару лет мы сможем по вечерам ходить по виртуальному музею Орсе или МЕТу, подкручивать свет, если ярко, и пить чай у себя на кухне в перерывах между залами.
Словом, лучшие музеи мира не только используют новейшие технологии в кураторских проектах. Они и есть генераторы и популяризаторы тех идей, которые в будущем году выходят на первый план в визуальных коммуникациях. Самые оптимистичные пророки из мира IT предсказывают совсем уж идеальное будущее, в котором собственное виртуальное пространство появится у каждого музея — как альтернатива живого музея. И через каких-то пару лет мы сможем по вечерам ходить по виртуальному музею Орсе или МЕТу, подкручивать свет, если ярко, и пить чай у себя на кухне в перерывах между залами.
Читайте также
Трёхмерная «Мона Лиза» воссоздана для выставки в Лувре
«Портрет
Эдмона де Белами», произведение, созданное искусственным интеллектом, продали на аукционе Christie’s за 432,5 тыс. долларов
Опасности технического прогресса
Признайтесь, вам стало немного страшно от предыдущего пророчества. То-то же. Это как раз следующий визуальный тренд: доступность технологий и опасности, которые она за собой влечет. Технологии меняют многое: то, как мы смотрим выставки, то, как художники и отдельные работы становятся известными и продаваемыми, то, наконец, как создаются произведения искусства. И хотя, например, первый опыт продажи на аукционе Christie’s произведения, созданного искусственным интеллектом, был неожиданно успешным (картину планировали продать за 10 тыс. долларов, а продали более чем за 432 тысячи), запрограммированные шедевры до сих пор почему-то не захватили арт-рынок. Так что рано бить тревогу.На самом деле, противостояние и диалог художника и технологий — история не новая. На каждом новом витке развития она повторяется. Возможно, именно поэтому вслед за футуристическими визуальными трендами в списке на 2020 год идут сразу несколько рефлексий над художественным опытом прошлого.
A 19
1927, 80×95.5 см
Баухауз: назад в будущее
Интерес к эстетике Баухауза в уходящем 2019 году был разогрет, конечно, грандиозным празднованием столетия школы. В течение года по обе стороны океана проходили художественные выставки, реанимировались театральные постановки Оскара Шлеммера, в кинотеатрах шли фильмы, к знаменательной дате издавали книги главных теоретиков Баухауза и реставрировали знаковые здания, даже фуд-стилисты выкладывали еду на тарелки, вдохновляясь Кандинским и Гропиусом. Страсть к геометрии, минимализм , основные цвета, новаторская типографика Баухауза оказались неожиданно актуальными и убедительными в дизайне.Баухауз оказался тем необходимым шагом назад для настройки визуальных компасов современности: ровно сто лет назад основатель Высшей школы строительства и художественного конструирования Вальтер Гропиус заложил основу современного дизайна, ровно сто лет назад здание самой школы, дома преподавателей, выставочный дом Haus am Horn изменили представление об архитектуре. Баухауз стал первым художественным учебным заведением Германии, в котором девушек в первый же год обучения приняли больше, чем юношей. Впервые именно в стенах этой школы студенты не просто разрабатывали дизайн и проекты, но и самостоятельно изготавливали посуду, системы освещения, текстиль в собственных мастерских.
1926
1923, 140×201 см
1925
1929, 33×33 см
Кабинет директора Баухауза Вальтера Гропиуса
Гунта Штёльцль. Красно-зеленый гобелен, 1927
Марианна Брандт. Чайный сервиз, 1924
Опыт Баухауза в 2020 году будет полезен не только как визуальное вдохновение и источник точных минималистических решений, но и как пример самого смелого и радикального в истории искусства синтеза новейших технологий и искусства.
Но строгое совершенство и лаконичность Баухауза в будущем году будут вовсе не единственным способом решить современные визуальные задачи с помощью путешествий в прошлое.
Но строгое совершенство и лаконичность Баухауза в будущем году будут вовсе не единственным способом решить современные визуальные задачи с помощью путешествий в прошлое.
Ле Корбюзье. Монастырь Сент-Мари-де-ла-Туретт, 1960
Брутализм: вызов скучному совершенству
Брутализм — один из самых противоречивых стилей в архитектуре, интерес к которому в последние годы внезапно возрос. Прежде всего, благодаря кино и Инстаграму. Помните впечатляющую игру света и тени на грубой серой поверхности городских многоэтажек, которые неожиданно попали в объективы профессиональных фотографов и инстаграм-блогеров? А могучий, давящий бетонный сеттинг «Бугущего по лезвию 2049»? Оператор Роджер Дикинс, получивший «Оскара» за работу над этим фильмом, рассказывал в одном из интервью, что Дени Вильнев при постановке задачи съемочной группе сказал: «…я хочу, чтобы складывалось ощущение брутализма, той жесткой бетонной архитектуры, которая зарождалась в 1950-х».У брутализма неоднозначная репутация: с одной стороны, ему ставят в укор засилье безликих типовых многоэтажек и даже расцвет преступности, который такие унылые бетонные кварталы провоцируют, с другой стороны — в послевоенное время именно бетонные многоэтажки решали проблему доступного жилья. Пожалуй, ни одно направление в архитектуре не подверглось настолько серьезному испытанию: такому массовому тиражированию, упрощению, обесцениванию.
Термин «брутализм» придумали британские архитекторы Элисон и Питер Смитсоны, но происходит он от техники «béton brut» (необработанный бетон), которую использовал пророк брутализма архитектор Ле Корбюзье. И в его планы, конечно, не входило предоставить вооруженным бандам и наркодилерам Лондона, Марселя или Парижа вдохновляющие декорации. Ле Корбюзье придумал строить дома на бетонных опорах, освобождать стены от несущей функции, а значит разнообразить планировку, он придумал внешние бетонные жалюзи, которые спасали от палящего зноя, а на крышах домов устаивал беговые дорожки, эстрады и террасы. Землю, освободившуюся от застройки благодаря многоэтажному строительству, Ле Корбюзье засаживал парками, чтобы люди в больших городах, наконец, начали дышать. В одной из таких квартир он сам прожил 30 лет.
Ле Корбюзье. Марсельский блок, 1952
1950-е
Уильям Перейра. Библиотека Гейзеля, 1970
1950-е
Но брутализм — это не только жилые многоэтажки. Из необработанного бетона во второй половины ХХ века строили государственные учреждения, университеты и музеи. Бетон оказался таким универсальным, молчаливым, суровым, выразительным материалом, что стал единственным возможным языком скульптуры, чтобы говорить о тяжелых событиях прошлого. В Берлине Мемориал жертвам холокоста — это поле из 2 700 бетонных плит и ощущение наваливающейся, бесконечной человеческой боли.
Все эти смыслы автоматически считываются, когда, например, режиссер снимает антиутопию в подобных декорациях. Но даже без них брутализм бросает вызов унылой красивости и безликому совершенству.
Все эти смыслы автоматически считываются, когда, например, режиссер снимает антиутопию в подобных декорациях. Но даже без них брутализм бросает вызов унылой красивости и безликому совершенству.
Следующие пять визуальных трендов 2020 года не связаны с художественными и архитектурными течениями прошлого напрямую. Больше никаких революций и противоречий, никакого социального контекста и угроз. Это, скорее, советы о цветовых решениях и композиции, которые помогут привлечь внимание зрителя. И если вы, к примеру, запланировали в следующем году просто прославиться в Инстаграме, можете поискать резкие плоскости света и тени на стенах ближайшей брутальной многоэтажки, складывать композиции из сезонных фруктов в стиле Баухауза или выбрать один из следующих советов. А мы поможем с живописным вдохновением.
Пастельные оттенки
Неоновый киберпанк сейчас на пике популярности (это один из футуристических трендов), поэтому используйте пастельные цвета, покорите мир всеми оттенками бежевого, белого, розового или мятного. Как это сделал с свое время тоналист Уистлер, например.
1868, 139.1×185.4 см
1880, 19.4×29.9 см
XIX век, 27.6×18.4 см
1874, 195.9×102.2 см
1866, 76.6×51.1 см
1881, 193×93.2 см
Деформация и оптические иллюзии
Вы уже поняли, что совершенство всем наскучило? Привлечь внимание зрителя идеальной картинкой все сложнее — их слишком, слишком много. Поэтому искаженные, деформированные фигуры, оптические иллюзии, неровные шрифты — все это заставит человека задержаться на изображении и разгадать его. Фрэнсис Бэкон, Пабло Пикассо, Мауриц Корнелис Эшер и Виктор Вазарелли об этом точно знали.
1980, 85.1×76.2 см
1918, 171×132 см
1938, 39.1×67.7 см
1966, 35.5×91.5 см
1944, 94×222 см
1970, 65.9×50.2 см
Природные формы и закон гравитации
Говорят, что с современными технологиями стало реально воссоздавать природные движения, гипнотические процессы, раньше доступные только ученому по ту сторону микроскопа, завораживающие реакции. Дизайнеры и художники присматриваются к живым формам и, пользуясь набором современных техник, преодолевают законы природы. Ученый Эрнст Геккель всю жизнь смотрел в микроскоп на медуз и планктон, открывал неизвестные виды (на его счету 120 не известных ранее существ) и зарисовывал причудливые и прекрасные живые формы. Если вам за природными формами, то искать их до сих пор лучше всего в книгах Геккеля.
1904, 32×24.5 см
1904, 32×24.5 см
1904, 32×24.5 см
1904, 32×24.5 см
1904, 32×24.5 см
1904, 32×24.5 см
Вертикальный формат
Тут все просто. Люди перебираются из-за компьютеров в телефоны и планшеты, а потому вертикальные изображения воспринимаются лучше. Девайс диктует формат картинки. Художникам и дизайнерам придется разбираться с композиционными требованиями вертикального изображения, а в живописи, как всегда, можно найти примеры, когда кардинально вертикальный холст не просто лучше подходил для задуманной картины, а задавал тему, бросал вызов, определял форму.
1912, 45.8×29.5 см
1842, 34.2×11.5 см
1909, 92×43 см
1917, 103×55 см
1881, 126.4×61 см
1883, 128.5×37 см
Детали крупным планом
Минимализм и лаконичность эстетики Баухауза не случайно вышли на первый план в этом году. Перенасыщенность и избыточность изображений часто уводит от главного, не позволяет рассмотреть подробности. В мире тотальной информационной усталости заметными становятся изображения с одним-единственным акцентом — ищите такие в поздних натюрмортах импрессионистов, например. Блестяще овладевшие техникой, постаревшие и больные Эдуар Мане или Огюст Ренуар клали перед собой луковицу или пучок спаржи — и писали только это. Ничего лишнего.
1880, 46×55 см
1880, 14×22 см
1881, 39.1×60.6 см
XX век, 21×31 см
1915, 16×22 см
