Автопортрет

Среди сотен работ Казимира Малевича можно отыскать не так уж много автопортретов. Причем большая часть из них была написана еще на заре карьеры художника, когда он смело экспериментировал со стилями в поисках собственного творческого пути. Первый автопортрет Малевич написал в 1907 году, эта работа была одной из его «фресковой» серии с религиозными сюжетами. В следующих (1, 2) трех автопортретах от схожести с иконами не осталось и следа: художник открыл для себя постимпрессионистов и фовистов, и для него наступило время опытов – сначала с цветом, а потом и с формой. Известный автопортрет Малевича из собрания Третьяковской галереи, написанный в 1910 году, символизирует переход художника к совершенно новым живописным принципам. Здесь на смену бесполым фигурам святых на заднем плане приходят демонически подсвеченные красным очертания женских тел, да и сам Малевич выглядит довольно пугающе.

Спустя несколько лет, в год создания знаменитого «Черного квадрата», отец-основатель супрематизма написал еще одно полотно, в котором крайне сложно было бы узнать автопортрет, если бы не название. Но вот в последние годы жизни Малевич вдруг отходит от геометрической строгости своих супрематических работ и начинает писать неоклассические портреты. 1933 год был тяжелым для художника: изнутри его постепенно уничтожала смертельная болезнь, а снаружи на него давил вездесущий соцреализм, ставший едва ли не единственным одобряемым стилем живописи в Советском Союзе. Доказать всем вокруг и самому себе, что он не опустил руки и по-прежнему способен творить, Малевич может только с помощью своих картин. Он пишет новый автопортрет, не похожий ни на один из предыдущих. Некоторые эксперты сравнивают эту работу со знаменитым автопортретом Альбрехта Дюрера (1500). Малевич предстает перед зрителем в костюме венецианского дожа и помещает себя на нейтральный «супрематический» фон, не перегружая пространство картины лишними образами и сосредотачиваясь лишь на собственной фигуре. Казимир Северинович никогда не числил скромность среди своих добродетелей и этим итоговым портретом ставит себя в один ряд с мастерами Возрождения. Он даже воспроизводит на холсте эффект фресковой живописи.

Многочисленные исследователи в разное время обнаруживали в автопортрете Малевича 1933 года разные загадки и скрытые послания. Самое очевидное из них – изображение крошечного черного квадрата в правом нижнем углу полотна, где художники обычно ставят свою подпись (Малевич неоднократно подписывал таким образом свои поздние реалистические работы - 1, 2, 3). Много споров вызывал и странный жест художника, однако в конце концов большинство критиков сошлись на мнении, что Малевич держит в руке невидимый «черный квадрат», выражая тем самым надежду, что рано или поздно его творчество будет признано и понято будущими поколениями. Таким же жестом Богородица  указывает на Младенца на одигитриях - иконах, изображающий Богородицу с отроком Иисусом (1, 2). Одигитрия в переводе с греческого - указующая путь. Малевич мыслит себя тем, кто указал новый путь искусству, а свой Черный квадрат - божественным младенцем. И это отнюдь не предположение: еще в 1915-м Малевич называл свой квадрат "царственным младенцем". Написанный в реалистичной манере автопортрет становится апофеозом провозглашенной Малевичем беспредметности: "Черного квадрата" здесь нет - есть только прямой угол меду большим пальцем и ладонью, где царственный младенец Малевича мог бы поместиться. 

Этот автопортрет стал своеобразным манифестом Малевича, утверждением собственной несокрушимости и свободомыслия. И именно его последователи и ученики художника повесили в изголовье его супрематического гроба рядом с «Черным квадратом».

Автор: Евгения Сидельникова