Джаспер
Джонс

Джаспер Джонс (Jasper Johns, р. 15 мая 1930, Августа, США) – американский художник, которого причисляют к нео-дадаистам и концептуалистам. Джонс считается одним из главных предшественников поп-арта. Родился и вырос в Южной Каролине. Большую часть жизни прожил в Нью-Йорке и его окрестностях. Самые знаменитые свои работы создал после знакомства с художником Робертом Раушенбергом и творчеством Марселя Дюшана.

Особенности творчества художника Джаспера Джонса: самыми знаменитыми его работами считаются картины с флагами, созданные в технике энкаустики. Кроме пчелиного воска как основы для красок, в своих картинах Джонс использовал кусочки газет, бумаги и ткани. В некоторых работах он объединяет живопись и скульптуру, дополняя живописные полотна гипсовыми слепками и конструкциями из дерева и металла.

Известные картины Джаспера Джонса: «Флаг», «Три флага», «От нуля до девяти», «Раскрашенная бронза (Банки эля Бэллентайн)», «Девайс».

Джаспера Джонса называют художником, проложившим мост между абстрактным экспрессионизмом и поп-артом. Хотя его нельзя в полной мере отнести ни к одному из этих направлений. Джонс крайне редко дает интервью, в которых при этом ничего не рассказывает о личной жизни, предпочитает не распространяться о методах своей работы и категорически отказывается хоть как-то расшифровать смысл и значение своих картин. Интервьюерам, которые все же удостаиваются чести побеседовать с ним, приходится сильно постараться, чтобы соорудить из очень скудного полученного материала пристойный текст. Тем не менее, журналисты не оставляют попыток разговорить художника, которого многие признают величайшим из ныне живущих.

Кочевая жизнь

Детство Джаспера Джонса при всем желании сложно назвать счастливым. Его отец ушел от матери, когда будущий художник был младенцем, и до девяти лет он прожил у бабушки и деда по отцовской линии. Еще будучи ребенком Джаспер понял, что ему нравится рисовать, однако на тот момент это увлечение не ассоциировалось у него с желанием однажды стать художником. По словам Джонса, это скорее было стремление к какой-то другой жизни, отличающейся от той, к которой он привык. Ситуация осложнялась еще и тем, что тогда едва ли не единственным примером творчества для Джаспера были рисунки его бабушки, развешанные на стенах: «В моем детстве было очень мало искусства. Я рос в Южной Каролине и не знал никаких художников. Был один мелкий музей в Чарльстоне, в котором не было ничего интересного: местные художники и картины с птицами». Несколько лет Джонс прожил со своей теткой, которая обучала его на дому, а затем наконец воссоединился с матерью, которая вновь вышла замуж. В этот период, когда в жизни Джаспера появилась хоть какая-то стабильность, окончательно оформилось и его желание стать художником.

После трех семестров в Университете Южной Каролины преподаватели начали настойчиво рекомендовать Джонсу продолжить обучение в Нью-Йорке. Он последовал их совету и поступил в Школу дизайна Парсонс. То ли это учебное заведение оказалось не слишком подходящим для Джонса, то ли он успел научиться всему необходимому, но он продержался здесь только один семестр. В 1951 году, вскоре после начала войны в Корее, художника призвали на службу, и он два года провел на военных базах в Южной Каролине и Японии. После возвращения в Нью-Йорк Джонс снова окунулся в богемную творческую жизнь и на одной из вечеринок встретил человека, который, без преувеличения, перевернул всю его жизнь.

Просто вместе

Джаспера Джонса и Роберта Раушенберга многое объединяло: они оба были художниками родом из южных штатов, оба обитали на Манхэттене, обоих порядком утомил невыносимо серьезный абстрактный экспрессионизм, что заставило их искать новые пути в искусстве и средства самовыражения. За плечами обоих было военное прошлое: у Джонса – война в Корее, а у Раушенберга – Вторая Мировая и работа медбратом в госпитале. Что же касается личной жизни, то у Роберта она была гораздо более насыщенной. К моменту знакомства с Джаспером, он успел жениться, завести ребенка, развестись и несколько месяцев провести в путешествиях по Европе и Северной Африке со своим тогдашним партнером – художником Саем Твомбли.

Партнерство Джонса и Раушенберга было многомерным разносторонним. Их связывали не только романтические отношения, но и крепкая дружба и похожие творческие устремления. В 1955 году Раушенберг поселился в том же здании, в котором жил Джонс, и они виделись каждый день, обсуждая идеи друг друга и вместе пробуя на прочность границы искусства. Их творческие отношения часто сравнивают с партнерством Пабло Пикассо и Жоржа Брака, и Раушенберг однажды сказал, что они «давали друг другу разрешение делать все, что вздумается». Джонс же в один из редких моментов откровенности вспоминал: «Мы много разговаривали. Каждый был благодарной публикой для другого. Мы обсуждали свои работы и предлагали друг другу идеи для них. Нужно быть достаточно близким с кем-то, чтобы делать это, и по-настоящему понимать, чем он занимается».

Благодаря Раушенбергу в жизни Джонса появились еще несколько людей, которые повлияли на его творчество и жизнь в целом. Первыми стали близкие друзья Роберта композитор Джон Кейдж и хореограф Мерс Каннингем. Все четверо придерживались особой творческой философии – позже искусствоведы объединят их взгляды названием «нео-дадаизм». Следующим стал арт-дилер Лео Кастелли, который в 1958 году организовал первую персональную выставку Джонса, положившую начало небывалой популярности его картин с флагами. И последним, но, пожалуй, самым важным оказалось знакомство с Марселем Дюшаном. Благодаря Раушенбергу Джонс впервые увидел реди-мейды отца дадаизма, и в том же 1958 году художники вместе отправились в Филадельфию, чтобы увидеть их живьем. А уже год спустя Дюшан собственной персоной появился в студии Джонса, окончательно утвердив прямую связь между европейским авангардом и новым поколением американских модернистов.

Отношения Джонса и Раушенберга продлились семь лет и, по всей видимости, не выдержали испытания славой. Триумфальная первая выставка Джонса, его появление на обложке журнала «Art News» и приобретение трех его картин Метрополитен-музеем не могли не повлиять на жизнь художника. Внезапно обрушившаяся на Джонса слава вызвала напряжение между ним и Раушенбергом, хотя уже на тот момент художники снимали отдельные студии в пригородах Нью-Йорка и виделись достаточно редко. В 1961 году они окончательно разошлись. Завершение таких важных, во многом сформировавших его отношений стало серьезным ударом для Джонса, и он полностью посвятил себя работе. Он стал вести затворнический образ жизни, начал избегать публичных мероприятий, практически перестал давать интервью и поддерживал постоянную связь лишь с несколькими близкими друзьями.

Вопросы без ответов

Джонс никогда не зацикливался на какой-то определенной технике, в его творческом багаже можно найти и работы, выполненные маслом, и карандашные рисунки, и офорты. Но для самых знаменитых своих картин художник выбрал технику энкаустики. Однако краски на основе пчелиного воска – достаточно сложный для работы материал, они быстро сохнут, из-за чего мазки получаются густыми, плотными и неоднородными. Впрочем, как раз эти особенности материала и привлекали Джонса в энкаустике. «Это было решением проблемы, - говорит он. – Я писал масляными красками, но они высыхали недостаточно быстро для меня. Мне хотелось поскорее наложить новые мазки».

Когда в 1955 году он закончил свой первый «Флаг», детальному анализу критиков подвергся не только сюжет полотна. Покушение Джонса на неприкосновенный государственный символ одними людьми было воспринято как кощунство, а другими – как смелый вызов традициям. В выборе неоднозначного и довольно нестабильного материала критики усмотрели метафору изменчивой природы подлинности и идентичности. Спустя несколько десятилетий флаги Джаспера Джонса уже могли бы посоперничать в популярности с первоисточником, и сейчас они чаще всего воспринимаются как однозначный патриотический жест.

Художник до сих пор только посмеивается над многочисленными интерпретациями своих картин: «Я не собирался делать никаких патриотических заявлений. Тогда многие считали мои картины разрушительными и отвратительными. Забавно, как ситуация изменилась сейчас». Джонс всегда отказывался подтверждать либо опровергать чужие домыслы относительно своих работ. Он неохотно комментировал даже техники, которые использовал. Однажды во время интервью журналист, отчаявшись разговорить художника, спросил, почему же он все-таки выбрал энкаустику: ему понравились краски или они просто оказались под рукой? Джонс на секунду задумался и ответил: «Они понравились мне, потому что оказались под рукой».

Ничего личного

В работе Джонсу всегда был интересен момент «смотрения», видения. Создавая свои произведения, он часто отталкивался от того, как их увидит зритель. Художник называл картины абстрактных экспрессионистов «эмоциональными тестами Роршаха» и настаивал на том, что в его собственных работах нет ничего субъективного, ничего глубоко личного. Кроме знакомых всем флагов он использует символы, «которые знакомы нашему разуму» - мишени, цифры, буквы. Все эти вещи привлекают художника прежде всего тем, что при своей изначальной понятности и однозначности они могут нести в себе бесконечное количество смыслов.

В то же время, когда Джонс начинает писать флаги, он объединяет в своих работах живопись и скульптуру. Ярчайший пример – «Мишень с четырьмя лицами» (1955). Как и в случае с флагами, художник формировал пространство полотна с помощью пчелиного воска и кусочков бумаги. А в верхней части холста он закрепил деревянную коробку с четырьмя одинаковыми слепками нижней части женского лица. В этих работах уже ощущается влияние дадаизма и Раушенберга с его объемными коллажами. Другие свои мишени Джонс дополняет различными изображениями фрагментов человеческих тел, подчеркивая агрессивное, жестокое значение этого символа.

Джонс будет использовать разнообразные предметы и материалы и в более поздних своих работах. К примеру, в серии с «девайсами» (1, 2)  он размещает на полотнах деревянные и металлические элементы, конструируя устройства, с помощью которых могли быть созданы концентрические круги.

Интересно то, что практически каждое свое знаковое произведение художник после обыгрывает в разных формах, создавая на его основе рисунки, коллажи и офорты. Свои флаги (1, 2)
 и скульптуры (например, «Банки эля Бэллентайн» - 1, 2) он таким образом превращал в целые серии работ, выполненных в разных техниках.

Последние годы Джаспер Джонс проводит все так же вдали от людей в своем доме-студии в маленьком городке под названием Шарон. Теперь он уже точно может позволить себе не оглядываться на кого бы то ни было в своей работе и большую часть времени посвящает офортам. Если спросить его, для чего он их создает, он ответит: «Ни для чего. Для самих себя».

Автор: Евгения Сидельникова