Сон

Сон для Сальвадора Дали был священным источником бреда, оберегаемым и лелеемым. В теплое время года во время сиесты он устраивался спать в шезлонге, предвкушая поток вдохновляющих видений, и всегда держал поблизости карандаш и бумагу. Проснувшись, сразу же зарисовывал все увиденное во сне.

Сон для Сальвадора Дали был самым веским доводом в пользу любого скандального решения, образа, сюжета. Когда предводитель сюрреалистского объединения Андре Бретон торжественно изгонял Дали из рядов на официальном заседании, обвиняемый устроил целый спектакль. А в собственное оправдание заявил, что написал Ленина с уродливо растянутой ягодицей лишь потому, что тот ему так приснился. И если сегодня ночью увидит во сне, как занимается любовью с самим Бретоном, то обязательно прямо с утра напишет эту сцену, не пренебрегая мельчайшими деталями.

Сон был для Сальвадора Дали прямым порталом в бессознательное. Во время единственной встречи их встречи в Лондоне Фрейд сказал Дали: «В ваших картинах я ищу не бессознательное, а сознательное, тогда как у старых мастеров самое интересное – это поиск бессознательного и загадочного, спрятанного в их картинах».

Огромная отяжелевшая голова, лишенная тела, здесь воплощает сам сон и его отношения с реальностью. Реальность – это одиннадцать костылей, на которых голова до тревожного опасно держится. Они кажутся слишком хрупкими, готовыми сломаться и уронить свою тяжесть, расплющить ее в бесформенную массу. Но в то же время их хитроумное расположение кажется безупречно рассчитанной конструкцией грамотного инженера. Или набором бесполезных подпорок для самоуспокоения.

Сон – это еще и монстр, готовый свалиться на человека и нависнуть удушающим объемом. Обрывки реальности истончаются и съеживаются до крошечного здания на горизонте, удаляющейся человеческой фигуры, крошечной собаки, которая тоже уже спит, опираясь мордой на костыль. Пространство вокруг лишается земных признаков и способно на что угодно: стать твердью (костыли-то отбрасывают четкие тени), стать водой (здание-то выглядит островом посреди водной глади), стать небом, над которым простирается еще одно небо.

А костыли – это вообще один из основных образов мифотворца Дали. В своей «Тайной жизни» он рассказывает целую историю (реальную или выдуманную – точно не известно) о том, как случайно найденный костыль, попавший в переплет его детских выходок, навсегда стал для него символом одновременно любви и смерти, власти и желания.

Что будет, если монстр-сон откроет глаза? Реальность обрушится – и он завладеет миром, смахнет в небытие хрупкие здания вместе с собакой и человеческой фигурой одним взмахом ресниц? Или растворится сам, сдуется, как воздушный шар, уступая место шезлонгу, с которого уже тянется рука разомлевшего от сиесты Сальвадора Дали к бумаге и карандашу?

Автор: Анна Сидельникова