Питер
Брейгель Старший

Картины великого нидерландца XVI века Питера Брейгеля Старшего (нидерл. Pieter Bruegel de Oude) – удовольствие для терпеливых. Десятки, если не сотни крошечных странных фигурок. Суетливых, занятых разнообразнейшими делами, но при этом потрясающе безликих. Попробуйте сосчитать их – и немедленно собьётесь со счета.

В «Играх детей» кто-то насчитал не меньше 230-ти фигур; другой исследователь Брейгеля называет уже цифру 250 – они словно наделены способностью размножаться. А есть картины Брейгеля, в которых сосчитать персонажей не удастся при всём желании. «Триумф смерти», например. Мёртвые тела беспорядочно сгрудились, еще живые переплетаются в объятиях со скелетами, откуда-то из ущелья тянется поток кандидатов в покойники. Что, дьявол забери, это значит?!

Попытайтесь найти в этом хаосе тел перспективу – и у вас немедленно закружится голова. Брейгель применяет технический приём «углового смещения»: точку, с которой его картины нужно смотреть, надобно еще отыскать. Если получится. Но и это не всё! Вам придётся сильно напрячь зрение, чтобы в густой толпе с картины «Несение креста» разглядеть фигурку Спасителя, в «Переписи в Вифлееме» – святое семейство, а в «Падении Икара» с усердно пашущим крестьянином на переднем плане – собственно, самого Икара. Ах, да! Вот же он: из морской пучины торчат только ноги да развеваются остатки перьев.

Для близкого знакомства с Брейгелем простая лупа полезнее, чем все знания о колорите и перспективе.

Первый биограф художника Карел ван Мандер, прозванный «северным Вазари», сообщает, что Брейгеля называли «Питер-шутник». По правде говоря, это странные шутки – те, которыми проникнуты его картины. Они грубоватые и одновременно зловещие. В них больше предостережений, чем юмора.

Другое прозвище художника, с которым он и остался в истории, – Брейгель Мужицкий. Во-первых, потому что никогда не писал ничего «высокого» – мифологических сцен, нагих античных божеств или заказных портретов аристократов. Только голландские простолюдины, «только хардкор». Во-вторых, по преданию, сам он происходил из крестьян. «По преданию» – потому что доподлинно не известно, где и даже когда он родился. Примерной датой рождения Брейгеля называют отрезок между 1525 и 1530 годами, а местом – деревушку Брейгель в округе Кемпен, которая и дала ему имя.

Известно, что в 1545 году Брейгель появился в Антверпене – богатом интернациональном портовом городе, коммерческой столице Нидерландов. Здесь он поступил в мастерскую художника по имени Питер Кук ван Альст. Зная творчество Брейгеля, мы можем сказать: это был неожиданный выбор. Питер Кук был прекрасный человек, в прошлом придворный художник короля Карла V, однако его «романтическая» итальянизированная манера живописи не имела ничего общего с тем, как представлял себе искусство Брейгель. Тем не менее, учителя и ученика что-то связывало. Вероятно, это была человеческая симпатия. Брейгель был вхож в дом Кука, знаком с его женой, писавшей отличные акварели, а маленькую дочку Кука Марию (Майкен) – носил на руках.

Около 1552 года Брейгель предпринимает почти ритуальное для всех художников действие – едет в Италию. Он беден, и его путешествие полно опасных приключений. Он пересекает Францию, Альпы и наконец достигает Неаполя, Палермо и Рима. Поразительно, но Италия, эта художественная Мекка, оставила Брейгеля почти равнодушным, очень мало повлияла на его искусство. Всем возрожденческим открытиям он продолжает предпочитать позднюю готику. Его не увлекают ни Рафаэль, ни Тициан, ни Микеланджело – то ли дело его соотечественник, «почетный профессор ночных кошмаров» Иероним Босх!

От итальянского периода у Брейгеля остался морской пейзаж «Вид на Неаполь» и осознание, что именно в пейзаже он может выразить самое сокровенное – ощущение беспредельности и красоты мира. Потому и человек в творчестве Брейгеля никакая не индивидуальность. Он – лишь органичная часть бескрайнего пейзажа или гудящей человеческой массы. Брейгель смотрит не на человека (потому в его творчестве нет портретов) – он смотрит на мир целиком.

О личной жизни Брейгеля известно, что он сожительствовал с некой служанкой и даже женился бы на ней, когда б не одна беда – возлюбленная очень любила приврать. Брейгель не раз ловил её на лжи и, в конце концов, поставил условие. Он сказал, что будет отмечать каждый случай вранья зарубками на деревянном шесте. Если за определённый срок шест покроется отметинами – никакой свадьбы не будет. Так и произошло.
Зато свадьбы были другие – крестьянские, простонародные. Брейгель с другом, переодевшись победнее и выдавая себя за родственников то ли невесты, то ли жениха, любили бывать там, наблюдать грубоватые безыскусные радости. «Крестьянская свадьба» и «Свадебный танец» Брейгеля – об этом.

Дальнейший карьерный путь художника его биографы обозначают каламбуром «От Кука к Коку». В мастерской гравёра и коммерсанта Иеронима Кока «На четырех ветрах» Брейгель занимался тем, что создавал рисунки для гравюр. Кок был ловок и предприимчив. Он быстро понял, что картины маслом по карману немногим, а вот хорошую гравюру может позволить себе любой. Надо только найти остроумного и техничного рисовальщика – такого, как Брейгель. А как сделать, чтобы гравюры покупали? Ну, например, заказать Брейгелю цикл о смертных грехах – на порок и одновременно на мораль всегда есть спрос. Иногда Кок опускался до запрещённых приёмов: гравюру Брейгеля «Большие рыбы пожирают малых» он подписал именем Босха – знаменитого и давно покойного.

Брейгель не оставил ни дневников, ни путевых заметок – ничего, что позволило бы нам понять строй его мыслей. Но в картинах этого периода («Триумф смерти», «Безумная Грета») нарастает ощущение жути и безысходности. Вероятно, он испытал какой-то острый экзистенциальный кризис. Но о его причинах мы можем лишь строить догадки.

Возможно, тяготы Брейгеля имели не только личную природу: в это время Нидерланды переживали один из самых трудных отрезков своей истории. Попав под политический контроль Испании, выжимавшей из богатых голландских провинций все соки, Нидерланды столкнулись с еще более тяжелыми, нежели экономические, притеснениями – религиозными. Еще раньше через Германию и Францию в страну проник протестантизм. Трудолюбивые, прямодушные голландцы оказались для него благодатной почвой. Но их испанский правитель, король Филипп II, был ревностный католик. Он поклялся выжечь протестантизм калёным железом. В Нидерланды были направлены карательные отряды жестокого фанатика герцога Альбы. Счет убитых протестанстких проповедников и женщин, принятых за ведьм, шёл на тысячи. Нидерланды истекали кровью. Не было зрелища страшнее, чем то, когда суровый и неброский голландский пейзаж оживляли ярко-красные туники испанских конников. Алые одежды в «Избиении младенцев» и «Несении креста» – это именно они, несущие ужас и смерть.

А потом в личной судьбе Брейгеля наступила светлая полоса. Художник женился. Его женой стала Мария Кук – повзрослевшая Майкен, дочка его наставника. Самого Кука уже не было в живых, а его вдова и дочь жили в Брюсселе. Теща настояла, чтобы Питер тоже перебрался из Антверпена в Брюссель – подальше от непутёвой служанки. Зрелые картины Брейгеля («Жатва», «Охотники на снегу») отличает совсем новое настроение – чувство счастья и умиротворения.

Мария родила мужу троих детей – дочку и двух сыновей, которые станут художниками. Первенец, названный в честь отца, будет делать замечательные копии его работ и называться Питер Брейгель Младший («Адский»). Его младший брат Ян Брейгель Старший прославится как один из лучших европейских пейзажистов, станет другом Рубенса и получит прозвища «Райский» и «Бархатный» – за любовь к дорогим платьям и за роскошную фактуру живописи. Его сын Ян Брейгель Младший и внуки Абрахам и Ян также станут художниками.

Питер Брейгель Старший умрёт от неизвестной болезни, когда сыновья будут еще слишком малы, чтобы перенять его опыт. Он так и не узнает, что стал родоначальником целой художественной династии. Его последняя картина, загадочная, как и всё им написанное, с маленькими фигурками и пейзажем с высоты птичьего полёта, называется «Сорока на виселице». Ван Мандер уверяет, что в ней Брейгель хочет обличить сплетниц. Так ли это на самом деле и имел ли он в виду свою давнюю возлюбленную – не известно.

Автор: Анна Вчерашняя