Купание

Поль Сезанн написал купальщиков и купальщиц около 200 раз, по одиночке и группами. Он возвращался к этому сюжету на протяжении 30 лет, часто завершенные картины считал недоработанными и дописывал их через 5, через 7 лет. Когда Сезанн умер, на его мольберте стояла картина «Большие купальщицы».

Уже окончательно поселившись в Эксе, Сезанн сосредоточенно высматривает живописную истину в горе Святой Виктории и терпеливо раскладывает спелые яблоки в драматическую композицию, усаживает садовника или местных крестьян долго позировать. Часами он ищет в наблюдаемых предметах и людях проявления внутренней жизни.

Но для купальщиков художник достает из старой папки юношеские зарисовки обнаженной натуры - и этих давних наблюдений и рисунков ему хватает. На вопросы молодых художников, почему же он не пользуется услугами натурщиц, Сезанн улыбается: он слишком стар, чтобы раздевать женщин. Он компонует фигуры на каждом новом холсте, как архитектор создавал бы план современного здания, используя студенческие штудии отдельных строительных элементов.

Сцена купания - чуть ли не единственная, которую Сезанн писал не с натуры, а из головы. И единственная, которая много значила для художника лично, связывала его с самыми ценными воспоминаниями юности. Тринадцатилетний Поль, ученик коллежа Бурбон в Эксе, был единственным школяром, который не стал издеваться над тощим, бедным, испуганным новеньким. Новенького, который приехал в Экс из Парижа, обзывали и колотили. Поль с ним поговорил и сдружился. Новенького звали Эмиль Золя. Началась долгая, книжная, мушкетерская, полная приключений и дурачеств, дружба. Они читали стихи, грезили о славе и серенадах под окнами возлюбленных, о будущей безбедной и честной жизни. А пока целыми днями бродили по лесам и горам. Их называли неразлучными. В книге воспоминаний Эмиль Золя рассказывал об этом времени: «Летом мы все время проводили у реки, чуть ли не жили там – купание было нашей страстью: мы целыми днями плескались в воде и выходили на берег лишь для того, чтобы поваляться на мягком горячем песке». Самые ценные свои детские воспоминания Сезанн всю взрослую жизнь собирает в картины, подчиненные строгой композиционной логике, выращивает их заново.

Ренуар говорил, что в живописи Сезанна «есть что-то аналогичное фрескам Помпей, таким архаичным и таким великолепным». С «Купальщиками» эта аналогия работает лучше всего. Ритмично чередуя стоящих и сидящих купальщиков, замыкая в ровный треугольник вытянутые фигуры купальщиц, Сезанн стремился создать новое искусство, которое могло бы стать современной классикой, занять место на стенах Лувра рядом со старыми мастерами. И мужские безликие фигуры в картинах с купальщиками еще надежней, чем женские, возрождают античную мощь, уверенную заземленность и в то же время растворенную в окружающем пейзаже божественность.

Автор: Анна Сидельникова