В начале девяностых годов 19 века художник Джон Генри Твахман приобретает ферму неподалеку от городка Гринвич в Коннектикуте. Это позволяет ему совмещать жизнь в тихой сельской местности, о которой он давно мечтал, с преподавательской деятельностью в Нью-Йорке, куда от его владений было буквально рукой подать.
Вскоре после переезда Твахман напишет в письме своему близкому товарищу и коллеге
Уиру о том, что более всего его вдохновляет смена времен года, а в особенности – зима:
«Теперь я отчетливо понимаю, насколько важно постоянно жить за городом, в каждое из времен года. Нам нужен снег, и как можно больше. Природа никогда не бывает настолько очаровывающей, как в моменты, когда идет снег. Вокруг стоит такая тишина, и вся земля, кажется, будто укутана покрывалом... Весь мир убаюкивается до полного безмолвия».
Вместе с фермерскими угодьями Твахтману достается тихий пруд, окруженный деревцами. Художнику настолько полюбился каменистый ручей Хорснек, впадающий в этот водоем, что он становится частым героем картин Джона Генри. Запечатлевая один и тот же пейзаж в разные поры года, а иногда и в разные дни одного и того же сезона (
1,
2,
3), он оттачивает мастерство в передаче едва уловимых изменений в природе, освещении, погоде.
В отличие от работ его французских современников, зимние пейзажи Твахтмана часто
монохромны, с приоритетом белого и лишь редкими вкраплениями цвета. Особенно в сравнении с куда более щедро расцвеченными зимними видами ортодоксальных европейских импрессионистов вроде
Альфреда Сислея,
Камиля Писсарро и
Клода Моне.
Живопись Твахтмана ограничена и в рамках тематики. Панорамным пейзажам он предпочитает крупный план. Насколько редко он пишет залитые солнцем ландшафты, настолько нечасто (проще сказать – никогда) привлекали его вечерние сумерки. Конек художника – зима во всех ее проявлениях: от почти полностью
укрытых снегом бескрайних далей до живописания всех возможных
стадий его таяния. Осеннее буйство красок едва вписывалось в его эстетику.
«Зимняя гармония» – один из наиболее известных «портретов» облюбованного Твахтманом вида на свой пруд. Среди прочих он выделяется как раз нехарактерным для его снежных ландшафтов цветовым многообразием. В кои-то веки в ход идет практически вся палитра: одних только оттенков синего и лилового не счесть. Да еще желтизна жухлой травы, проступающей сквозь снег, и ржавые остатки листвы на деревцах, и намеки на оттенки зеленого в веточках хвои.
Но на этом сходство с французскими импрессионистами заканчивается. В отличие от них, Твахтман работает не раздельными мазками, густо покрывающими полотно, не оставляя просветов, а применяет старую добрую лессировку, нанося почти сухие краски поверх первичной основы. Его кисть свободно порхает по холсту, так что основные оттенки и штрихи просвечивают сквозь прерывистую, неравномерную текстуру верхнего слоя. Это приближает его манеру к тонализму, создавая ощущение интимности и уюта, присущее картинам художника Уира и поздним работам пейзажиста
Джорджа Иннесса.
Автор: Наталья Азаренко