Иероним
Босх

…Иероним Босхи сюрреалисты. Что объединяет их, что за перекличка через века?

Сидя в монпарнасском кафе, поэт Гийом Аполлинер (1880-1918), которому принадлежит честь изобретения самого термина «сюрреализм», всматривался сквозь алкогольную дымку в окружающий его шумный Париж и писал: «…Автомобили здесь кажутся чем-то отставшим от века. И только религия новою выглядит: вера в Христа, подобно ангарам аэропорта, проста. В Европе одно христианство не покрывается пылью. Из всех европейцев, вы, Пий ХХ, ближе всех к современному стилю». Лучше поэта не скажет никто – пестрая компания изгоев, художников, поэтов, голодранцев, безбожников и космополитов нашла свою родину в большом буржуазном Париже. Точно так же, как поиски духовного отца привели этих фанатиков свободы творчества к одному из самых суровых певцов скорого апокалипсиса, глубоко религиозного художника, чье творчество мы не в силах до конца разгадать, Иеронима Босха. Тому есть множество причин, многие из которых лежат вне поля логики.

Иероним Босх. Путник (внешние створки триптиха "Воз сена"), 1515
Сальвадор Дали. Пейзаж с загадочными деталями, 1934

В поисках информации об Иерониме Босхе ныряя в глубины интернета, находишь иногда удивительные стилистические откровения. Вот, скажем, что извлечь удалось: «В картинах, созданных Босхом, находят изображения доисторических растений, птиц и животных и даже инопланетян с их удивительными летательными аппаратами».

Видимо, инопланетяне, с их удивительными летательными аппаратами, с которыми, видимо, автор текста знаком лично, понадобились для того, чтобы как-то объяснить поэтику Иеронима Босха. Представьте все многообразие флоры и фауны великого мастера Северного Возрождения. Представили? А теперь согласитесь: живи он в наше время и выставляй свои картинки или гифки в интернете, получил бы миллион комментариев типа: «Что автор курит?!»

Обретение духовного отца

Вышеизложенное понадобилось для того, чтобы проиллюстрировать взаимоотношения сюрреалистов с Иеронимом Босхом – именно им принадлежит честь присоединения Босха к сонму святых массовой культуры. Как Сальвадор Дали или Борис Вальехо.

Таким персонам, как Сальвадор Дали, удалось «навязать себя эпохе» настолько, чтобы в коллективном бессознательном стать символом Искусства (с большой буквы «И»). Само собой, знаменитому испанцу нужно было найти корни своего искусства в прошлом. Так из тьмы музейного прозябания, из личных покоев европейских правителей, из истории искусства был извлечен Босх. Извлечен и брошен в волны масскульта.

Нечто подобное мы наблюдали. Вспоминает современный художник и куратор Игорь Гусев: «Это было время перестройки, гласности и значительного послабления цензуры. Каждый второй инженер узнал, что существует такой художник, как Сальвадор Дали, и полюбил его (кстати, до сих пор Дали остается чуть ли не главной любовью всей технической интеллигенции). Потом из подземных переходов вылез покоривший сердца советских обывателей Борис Вальехо».

Вот так Иероним Босх стал известен широкой публике и произвел фурор, а Сальвадор Дали в частности и сюрреалисты в целом, обрели своего духовного предка.

О гении Босха мы здесь не говорим. Пока.

Вообще, что заставляет нас произносить – «гений»?

Персонажи Босха по сию пору поражают воображение не только профессионалов от искусства, но и наших с вами современников, знакомых не только с «летательными аппаратами инопланетян», но и с Чужим и Хищником.

Дети Босха

Что же общего у художника  Возрождения Иеронима Босха, жизнь и творчество которого приходится на вторую половину XV – начало XVI века, и сюрреалистов, объединившихся, в той или иной степени, в 20-х годах ХХ века?

Сюрреалисты и, в частности, крупнейший теоретик сюрреализма Андре Бретон считали, что Босх - певец бессознательного, а его творчество - образец «автоматического письма». То есть художник записывает, с помощью слов ли или визуальных образов, некую информацию, приходящую к нему в снах и видениях. Причем рука следует за образами, игнорируя рациональную эстетику. Потому что самыми главными инструментом сюрреалистов – что следует из имени, которое приняла эта крайне пестрая, разбросанная вдоль всей истории ХХ века группа художников, – были ирония, магия, подсознательное, эротика. Основная форма – вышедшая из символизма фантасмагория. Или же – у зрелых мастеров – фантасмагория становилась средством преображения обыденности, вызова бескрылому реализму, потерявшему свежесть и упругость импрессионизму. Сюрреализм, что следует из главного документа движения, Манифеста сюрреализма Андре Бретона - «чистый психический автоматизм, имеющий целью выразить, или устно, или письменно, или другим способом, реальное функционирование мысли. Диктовка мысли вне всякого контроля со стороны разума, вне каких бы то ни было эстетических или нравственных соображений».

Сюрреалисты как будто хватали обалдевшего от сносящего крышу изображения зрителя: «Смотреть сюда!». Речь идет сейчас о художниках - Сальвадоре Дали, Рене Магритте, Максе Эрнсте – далеко не все, но, безусловно, самые укорененные в массовом сознании авторы.

Что же общего тут с Иеронимом Босхом?

Иероним Босх. Страшный суд. Центральная часть триптиха. Фрагмент, 1486
Сальвадор Дали. Вселенский собор, 1960

Паола Волкова, искусствовед, историк искусства, уникальная фигура в пантеоне культурологов второй половины ХХ века: «Когда Андре Бретон первый выпустил «Манифест сюрреализма» в 1924 году, в ХХ веке он первый называет имя Иеронима Босха как предшественника сюрреализма. Так и сказано, что сюрреализм считает Иеронима Босха своим предтечей, своим предшественником. Потому что мир его выворачивает наизнанку сознание. Он являет нам кошмары-фантомы подсознания, кошмары бессознательного, предъявляет нам абсолютно все формы наших инстинктов, только воплощенные в образах, в реальности, в предмете, в аллегории».

Когда Бог был жив…

Сюрреалисты обошлись с наследием Босха весьма вольно – повторяя вслед за Мольером: «Я беру свое добро там, где нахожу». Надо отдать им должное - они же и вернули в историю искусства, в культуру в современность практически забытого мастера эпохи Возрождения.

Сюрреалисты жили в ХХ веке, во времена, когда первая мировая и газовые атаки под Ипром заставили не просто усомниться в вере, но и отменить ее совсем.

У Босха же, как у человека своего времени, мир был выстроен по четкой, незыблемой вертикали, где сверху находился Всевышний, а внизу – Ад.  Потому что Босх, в первую очередь, верующий христианин, затем ремесленник и только потом – художник.

Хорошо бы тут и с Возрождением разобраться. Ведь не во всей Европе Возрождение наступило одновременно, по какому-то предписанию сверху. Вообще, выясняется, что и термин-то сам вошел в употребление значительно позже – почти в XVIII веке. Тогда возникла необходимость пересмотреть европейскую историю и навести в ней некий порядок. А если говорить о Босхе – круге тем и образов, характере письма, соответствию определенным канонам, то он скорее тяготеет к Средневековью. Во всяком случае, исходя из тех работа мастера, которые сохранились, дожили до наших дней, атрибутированы ему. 

И все же – настоящая тайна – та, которая остается таковой, даже когда все названо своим именем.

Иероним Босх – художник темных веков, певец последних дней. И талантливо фиглярствующие в Париже сюрреалисты - в период между двумя войнами - предчувствовали черную тень надвигающегося на Европу фашизма. Поэтому безошибочно выбрали фигуру духовного отца.

С нами Босх.