Талант к рисованию — одна из граней, которыми сверкали четыре сына, четыре «бриллианта» семьи одесского банковского служащего Арье Файнзильберга и его жены Миндл. Двое старших стали художниками, третий начал карьеру как чертежник, а впоследствии стал легендарным писателем, которого мы знаем как Илью Ильфа. Младший Файнзильберг выучился на инженера-топографа — и здесь не обошлось без рисования. Рассказываем о судьбе и талантах старшего сына этого семейства, который, как и его братья, предпочитал работать под псевдонимом. И звали его Сандро Фазини.
В официальных документах мальчик, который родился в Киеве 23 декабря 1892 года по старому стилю, был записан как Срул Арьевич Файнзильберг, на русский лад — Саша. Вскоре семья переехала в Одессу и поселилась в доме на улице Старопортофранковской, 137, в двух шагах от знаменитого Привоза. Следуя было по стопам отца, юный Саша поступил в Одесское коммерческое училище, но надолго его усердия не хватило. Родители настаивали: образование пришлось закончить, компромиссом стало Второе казенное еврейское училище. Однако творческая жилка, которую так старался подавить в своих детях практичный отец, взяла верх, и Саша подал прошение о зачислении в художественное училище Одесского общества изящных искусств.
Саша Файнзильберг совмещал учебу и работу: в 1911 году он принят в недавно открывшийся журнал «Крокодил», который организовали знаменитый одесский фельетонист Борис Флит и его друг, художник Федор Сигаль. Файзильбергу доверили оформление журнала, а также сатирические рисунки. «Крокодил», наполненный искрометным одесским юмором, быстро стал популярным изданием. Его читали в Москве и Мюнхене, в Николаеве и Тамбове. Отметим, что многие из авторов «Крокодила», который в Одессе просуществовал лишь два года, стали впоследствии сотрудниками московского сатирического журнала с аналогичным названием, весьма популярного в СССР.
Одесский юмористический бюллетень «Яблочко» № 1, апрель 1918. Цена номера 25 копеек. Адрес редакции — Троицкая улица, 28.
В правом верхнем углу — объявление о «Рандеву» на Преображенской, угол Дерибасовской: «…Фазини благосклонно будет закусывать. Юрий Олеша, большой любитель кофе с пирожками, будет есть оное и ничего за оное не платит…» Ниже анонимные стихи «Валентину Катаеву». Источник.
Работая у Флита и Сигаля, молодой художник — по моде того времени — стал придумывать себе псевдонимы, нащупывая «самый выигрышный вариант». В конце концов, выбор был сделан — он стал Сандро Фазини. О нем даже написали стихи: «Коварный Фазини, Нахмуренный лик… Изящество линий, Рисунки — антик». После закрытия «Крокодила» Фазини успел поработать в газете «Южная неделя» (1912 — 1913), потом в журнале «Театр и кино» (1916 —1917). Примерно в это время молодой художник увлекся фотографией — ее одна составляющая его многогранного таланта.
Сигизмунд Олесевич. Портрет
Сандро Фазини. 1917. Источник
К слову, Илья Ильф подражал брату в его стиле и манере одеваться: как пишет исследователь Алена Яворская (зав. отделом по научной части Одесского литературного музея), Сандро «даже в самые лютые и оборванные дни был похож на парижского франта — с таким не одесским изяществом носил он свою кепку и заштопанное кашне. Именно Александр Файнзильберг заразил Илью любовью к Франции, ее литературе, искусству, языку».
К слову, Илья Ильф подражал брату в его стиле и манере одеваться: как пишет исследователь Алена Яворская (зав. отделом по научной части Одесского литературного музея), Сандро «даже в самые лютые и оборванные дни был похож на парижского франта — с таким не одесским изяществом носил он свою кепку и заштопанное кашне. Именно Александр Файнзильберг заразил Илью любовью к Франции, ее литературе, искусству, языку».
Революционные годы Фазини провел в Петрограде. По воспоминаниям родственников, он был фотографом, и даже работал в одной из революционных комиссий, занимающейся расследованиями преступлений царского режима. Об этом периоде жизни художника почти ничего не известно, однако в семейном архиве сохранилось несколько его фотографий, сделанных в Петрограде. Фазини по-прежнему рисует — его карикатуры печатает одесский журнал «Бомба», о нем упоминает одесская же газета «Перо в спину»: «По происхождению, конечно, итальянец. С разрешения Гершенфельда и Нюренберга — очень талантлив. В детстве, по недосмотру няньки, ударился темечком о кубики и с тех пор страдает „плясом недоумелой свечки“. Прославился нашумевшим в своё время автопортретом — „Свет керосиновой лампочки“».
Сандро Фазини. "Испанская танцовщица". Ок. 1916
Сандро Фазини. "Женщина на диване". 1915
Сандро Фазини. "В кафе"
Сандро Фазини. "Жаннета с голубой собачкой". 1916
Фазини все было интересно, он пробовал себя в разных техниках и жанрах, рисовал классическую графику в духе Обри Бердслея и одновременно работал в авангардном стиле. Некоторые его работы напоминали постимпрессионистические картины Тулуз-Лотрека, в иных же проглядывали кубизм
и модернизм. Его имя регулярно встречалось в газетной хронике, его обложки и рисунки украшали одесские литературные Альманахи — «Серебряные трубы», «Авто в облаках», «Седьмое покрывало», «Чудо в пустыне».
Фазини становится членом одесского Общества независимых художников и на протяжении трех лет регулярно принимает участие в выставках. Примерно в то же время художник пробует свои силы в поэзии.
«…Радуйтесь, что это я на валторне
Ухищряюсь ногой
Играть так проворно,
Что у каждой женщины рвутся прыщи любовные?
И разве не солнце
Взбучивает пузырями нервы…"
Остроумие и ироничность, помноженные на эксцентричность, да еще с претензией на оригинальность, не принесли художнику удовлетворения, и, напечатав буквально несколько стихотворений, он оставил это занятие своему брату Илье Ильфу.
«…Радуйтесь, что это я на валторне
Ухищряюсь ногой
Играть так проворно,
Что у каждой женщины рвутся прыщи любовные?
И разве не солнце
Взбучивает пузырями нервы…"
Остроумие и ироничность, помноженные на эксцентричность, да еще с претензией на оригинальность, не принесли художнику удовлетворения, и, напечатав буквально несколько стихотворений, он оставил это занятие своему брату Илье Ильфу.
Так, под знаменем юмора и сатиры, порою впроголодь, Фазини, как и его друзья — молодые писатели и художники, жил и работал в революционной Одессе. Иногда удавалось поправить финансовые дела продажей картин Якову Перемену — коллекционеру и меценату, который собирал произведения, созданные молодыми одесскими художниками-авангардистами. Позади остались немецкая и французская оккупации, город заняли большевики.
Как и его товарищи Амшей Нюренберг, Теофил Фраерман, Макс Гельман, Александра Экстер, художник принял участие в работах по украшению Одессы к празднику 1 мая. В 1919 году Фазини стал секретарём подотдела пластических искусств Губнаробраза. Он также поступил на живописное отделение высшего художественного училища, но так его и не окончил.
Как и его товарищи Амшей Нюренберг, Теофил Фраерман, Макс Гельман, Александра Экстер, художник принял участие в работах по украшению Одессы к празднику 1 мая. В 1919 году Фазини стал секретарём подотдела пластических искусств Губнаробраза. Он также поступил на живописное отделение высшего художественного училища, но так его и не окончил.
Композиция с двумя мужчинами
1929, 92×65 см
Сандро Фазини. 1920-е гг. Источник.
В 1920 году Сандро Фазини стал сотрудником «ЮгРОСТА». Здесь, под руководством мастера политической карикатуры Бориса Ефимова, работали Борис Косарев, брат Фазини — художник Михаил Файнзильберг, Эдуард Багрицкий, Валентин Катаев, Владимир Нарбут, Михаил Кольцов. Много позже Валентин Катаев в повести «Трава забвения» (1967) так опишет один из плакатов, созданных Фазини: «…революционные матросы, написанные в духе Матисса на огромных фанерных щитах, установленных на бульваре Фельдмана, были почти условны. Черные брюки клеш. Шафранно-желтые лица в профиль. Георгиевские ленты бескозырок, вьющиеся на ветру. Ультрамариновое море с серыми утюгами броненосцев: на мачтах красные флаги».
В 1920 году Сандро Фазини стал сотрудником «ЮгРОСТА». Здесь, под руководством мастера политической карикатуры Бориса Ефимова, работали Борис Косарев, брат Фазини — художник Михаил Файнзильберг, Эдуард Багрицкий, Валентин Катаев, Владимир Нарбут, Михаил Кольцов. Много позже Валентин Катаев в повести «Трава забвения» (1967) так опишет один из плакатов, созданных Фазини: «…революционные матросы, написанные в духе Матисса на огромных фанерных щитах, установленных на бульваре Фельдмана, были почти условны. Черные брюки клеш. Шафранно-желтые лица в профиль. Георгиевские ленты бескозырок, вьющиеся на ветру. Ультрамариновое море с серыми утюгами броненосцев: на мачтах красные флаги».
Роз-Мари
1931, 27×41 см
После ЮгРОСТА Фазини попробовал устроиться в Харькове — тогдашней столице УССР, но вскоре вернулся и принял решение уехать на Запад. В планах была Америка, где жили родственники семьи. В письме к дяде художник так описывал происходящее в стране: «Я достаточно взрослый человек, чтобы отдавать себе ясный отчёт в том, что я собираюсь делать. К сожалению, сейчас нельзя делать выбора, и выбирать Россию сейчас как поприще — значит, выбрать смерть.»
Сандро Фазини. Натюрморт
. 1930
В 1922 году Сандро Фазини уехал в Константинополь, и в том же году оказался в Париже. Здесь он женился на Азе Канторович, также покинувшей Одессу, и, сменив планы, решил остаться в главном городе художников. Поначалу годилась любая работа, но вскоре Фазини, человек, который всегда умел выделиться в общей массе и хорошо себя подать, обзавелся знакомствами.
Он обосновался на Монпарнасе, на улице Дарю, писал картины, увлекся сюрреалистическим направлением, потом абстракцией, выставлял свои картины в парижских Салонах, в Салоне Независимых, в частных галереях, соседствуя с работами Пикассо, Папазова, Люрса и Клее. Еще одним источником заработка для Фазини стала рекламная фотография.
Он обосновался на Монпарнасе, на улице Дарю, писал картины, увлекся сюрреалистическим направлением, потом абстракцией, выставлял свои картины в парижских Салонах, в Салоне Независимых, в частных галереях, соседствуя с работами Пикассо, Папазова, Люрса и Клее. Еще одним источником заработка для Фазини стала рекламная фотография.
Фотографии Сандро Фазини. 1930-е гг. Источник
В 1933 году в Париж приехал Илья Ильф, к тому времени уже снискавший всемирную известность благодаря романам «12 стульев» и «Золотой теленок», написанным в соавторстве с Евгением Петровым. Он разыскал своего брата через художественную галерею. «Был с Сашей на выставке сюр-эндепандансов, видел его живописи, очень элегантные и весьма сложные» — писал Ильф в письме к жене. Братья сошлись на увлечении фотографией, Ильф подарил Фазини новый аппарат Rolleiflex, и они увлеченно делали снимки, путешествуя по Франции.
Сандро Фазини действительно был отличным фотографом. Он успешно сотрудничал с несколькими парижскими изданиями, где его работы помещали с подписью «Al Fas». В 1937 году фотографии Сандро Фазини были представлены на Международной парижской выставке, где пользовались большим успехом.
Сандро Фазини действительно был отличным фотографом. Он успешно сотрудничал с несколькими парижскими изданиями, где его работы помещали с подписью «Al Fas». В 1937 году фотографии Сандро Фазини были представлены на Международной парижской выставке, где пользовались большим успехом.
Эйфелева башня. Фотограф Сандро Фазини. 1930-е гг. Источник
Сандро Фазини. «Голем». 1942
Перед Второй мировой войной Фазини много ездил по Европе, делал рекламные фотографии. Когда немцы захватили Францию, художник и его жена Аза остались в оккупированном Париже. Их арестовали 16 июля 1942 года, в ходе трагически известной Облавы «Вель д’Ив», в ходе которой нацисты и французская полиция арестовали и согнали на велодром «Вель д’Ив» более 13 тысяч евреев, проживавших в Париже и окрестностях. Через несколько дней их отправили в Дранси — лагерь для интернированных в одном из северных пригородов Парижа. Мастерскую Фазини уничтожили. Дальше был Освенцим — Аушвиц…
Сандро Фазини и его жена погибли в застенках концлагеря в 1944 году. К тому времени уже 7 лет как не было на свете Ильи Ильфа, который умер в 1937 году от туберкулеза. В 1942-м от голода и лишений в эвакуации умер Миша Файнзильберг — МАФ, художник и фотограф, третий брат. Из четырех «бриллиантов» остался только Вениамин Файнзильберг, который пережил войну и лишь много лет спустя узнал о трагической кончине своего старшего брата Александра.
1929, 81×116 см
1926, 50×65 см
1931, 54×65 см
1928, 54.5×73 см
На родине о Сандро Фазини почти забыли, а вот в Европе и Израиле его творчество известно. Еще в 1920 году одесский коллекционер Яков Переман вывез в Израиль более 200 полотен «одесских независимых», в том числе работы Михаила Гершенфельда, Амшея Нюренберга, Исаака Малика, Теофила Фраермана, Сандро Фазини. В 2010 году наследники Перемана выставили часть этого собрания — 86 картин — на аукцион «Сотбис». За 2 млн долларов их приобрел киевский бизнесмен Андрей Адамовский, после чего картины «одесских парижан» были показаны на ряде выставок, в том числе и в Одессе.
