Интересная книга за 5 минут: Джанни Каффьеро и Иван Самарин. «Неизвестный Айвазовский»

Об авторах книги "Неизвестный Айвазовский"

Иван Самарин — по происхождению русский ирландец, уроженец Вены, внучатый племянник знаменитой девочки с персиками Веры Мамонтовой. Много лет занимал должность эксперта по русскому искусству в британском аукционном доме Sotheby’s. В настоящее время вместе с основателем отдела русского искусства Sotheby’s Джоном Стюартом возглавляет консалтинговую компанию Russian Art Consultancy, специализирующуюся на оценке произведений искусства и консультировании в сфере русского искусства. «Идея параллельной хронологии заключалась в том, чтобы выделить наиболее значительные события в надежде, что в работах Айвазовского могут оказаться какие-то их отголоски», — разъясняет идею исторических параллелей в книге об Айвазовском Иван Самарин.

Джанни Каффьеро — один из наиболее компетентных специалистов по Айвазовскому на Западе, консультант аукционных домов и галерей по вопросам творчества Айвазовского и атрибуции его работ. «Для современников Айвазовский был чем-то вроде Стивена Спилберга — поставщиком фантастических визуальных образов, мастером, способным запечатлеть на двухмерном холсте невероятные приключения, погружая зрителей в захватывающую атмосферу», — поясняет одну из причин популярности героя книги Джанни Каффьеро.

«Неизвестный Айвазовский» для ценителей

Узнают ли что-то кардинально новое те, кто пристально изучал жизнь и творчество Ивана Айвазовского? Да, и это будет обусловлено спецификой книги: сопоставление биографических фактов с историческими событиями дает возможность по-новому взглянуть на жизненный путь Ивана Айвазовского. Также знатоков биографии Айвазовского порадуют красочные, яркие описания интересных эпизодов из жизни художника. Кардинально новые сведения о жизни Айвазовского знатоки его биографии вряд ли отыщут. Однако некоторые эпизоды и для них могут стать открытием и интересным штрихом к портрету Айвазовского, а контекст исторической эпохи позволит сместить акценты в трактовке уже известных фактов.

Довольно подробно раскрыта тема отношений героя с великими мира сего, причем речь как об известных событиях типа визита царской семьи в Феодосию и Судак (Артхив рассказывал об этом здесь), так и о малоизвестных эпизодах. К примеру, симпатичная деталь о европейских поездках Айвазовского в 1878 году:

«В середине декабря он прибыл во Франкфурт, где задержался на достаточно долгий срок, чтобы написать десять картин, которые позже были выставлены в городе, причем заработанные средства автор передал на нужды бедных. Затем, отослав картины в Мюнхен, Айвазовский отправился в Штутгарт, во дворец дочери Николая I, Ольги Николаевны, королевы Вюртембергской (замужем за Карлом I, королем Вюртембергским). Во время обеда, устроенного в его честь, Ольга Николаевна попеняла художнику на его решение остановиться во Франкфурте, а не у нее с мужем, после чего Айвазовский выразил согласие переехать к ним и провести выставку в Штутгарте. Он написал две картины для августейшей четы, был награжден медалью Вюртемберга, после чего отбыл в Мюнхен».

И, безусловно, даже самые преданные поклонники творчества Айвазовского найдут в книге множество невиданных ранее репродукций — всего их около 200, и крайне мало что из них было доступно широкой публике.

Еще интересный момент: Самарин и Каффьеро не соглашаются с популярной трактовкой отъезда Айвазовского из Петербурга в родную Феодосию, гласящей, что художник желал жить подальше от императорского двора, поскольку ничем хорошим для свободолюбивых творцов это не заканчивалось. Авторы разбивают в пух и прах эту героическую версию и отмечают: «По свидетельству ближних, художник и в преклонном возрасте отличался патриархальностью и приверженностью дисциплине, то есть в сущности был человеком эпохи Николая I, от деспотизма которого, по уверениям советских историков, ему якобы захотелось укрыться в Крыму. (…) Если бы Айвазовский и в самом деле захотел покинуть „удушливую атмосферу“ Петербурга, он мог бы поселиться в Италии, как это сделали Щедрин и Брюллов, либо, на худой конец, выбрать для проживания более живописную часть Крыма, скажем, Алупку, Алушту или Ялту». Впрочем, к теории «бегства от двора» авторы относятся с пониманием, предполагая, что в советской действительности вряд ли удалось бы написать биографию успешного, богатого, обласканного властями художника, не критикуя царскую эпоху.

Что узнает неискушенный читатель из книги «Неизвестный Айвазовский»

«Неискушенный» в данном случае означает того, кто специально не изучал биографию великого мариниста. Да, собственно, всю историю жизни Айвазовского и узнает, причем она собрана под одной обложкой, написана отличным языком и рассмотрена в историческом контексте: это подарочный альбом, но начинен он не только эффектными репродукциями, но и подробной информацией о художнике. Впрочем, есть страницы жизни Айвазовского, которые в этой книге затронуты не столь подробно, как у некоторых других авторов.

О чем умолчали Самарин и Каффьеро?

Чего читатель не отыщет в книге «Неизвестный Айвазовский», так это скандальных сенсаций, рассказов о близких отношениях Айвазовского с друзьями ли, женщинами ли и копания в грязном белье. Но о женах художника авторы всё же расскажут. Правда, повествование это будет весьма сдержанным, пожалуй, даже слишком сдержанным. К примеру, о нашумевшей женитьбе прославленного мариниста на гувернантке сообщается более чем лаконично: «В том же году он женился на Юлии Гревс, девушке шотландского происхождения, приехавшей в Россию вместе с родителями в царствование Александра I».

О каких-то щекотливых моментах авторы все же упомянут, но сделают это тонко и изящно, не в стиле таблоидов уж точно. К примеру, такой очаровательный эпизод — Айвазовский получил заказ, для выполнения которого нужна была модель в костюме гречанки: «Он попросил позировать жену одного бельгийского адвоката, госпожу Д. Посреди сеанса в комнату неожиданно вошел император. Застигнутая врасплох дама попыталась сделать реверанс, несмотря на свой экзотический наряд, но споткнулась и упала. Николай отвел Айвазовского в сторону и сказал: «Недурственно, очень недурственно. Кто такая?» Художник ответил, что подобный наряд понадобился для его картины. «Да-да, разумеется, — улыбнулся Николай, — а дама отнюдь не дурна собой… для картины».

Автограф дадите?

В книге представлен каталог картин Ивана Айвазовского, с которым вряд ли какое-то издание может конкурировать: в силу специфики своей аукционной деятельности Каффьеро и Самарин смогли получить доступ к произведениям, которые иначе весьма проблематично хотя бы увидеть. Впечатляет и каталог автографов — уникальная глава книги. На протяжении долгой жизни Айвазовского его способ подписывать картины неоднократно менялся. Авторы рассказывают о разных видах автографов Айвазовского, анализируют мотивы художника, побудившие использовать ту или иную подпись на конкретной картине. К примеру, на одном из самых грандиозных полотен Айвазовского «Девятый вал» автограф начертан на обломке мачты. Художник использовал такие яркие краски, создал настолько захватывающий образ, что при более стандартном размещении подпись либо терялась бы, либо должны была быть настолько яркой, что вносила бы диссонанс в картину.

Почему одни картины подписаны кириллицей, а другие латиницей? Что означают сокращенные подписи? Может ли оригинал Айвазовского быть без автографа? И почему всё-таки может? Авторы отвечают на эти вопросы в главе об автографах.

Подделка подделке рознь, или Пара слов об атрибуции

Самарин и Каффьеро не согласны с мнением многих исследователей, согласно которому Айвазовский нередко подписывал картины своих учеников, мог добавить пару-тройку штрихов к написанному помощником или даже без добавлений поставить свой автограф. Отметим, что такие высказывания озвучивали не только исследователи, но и потомки мариниста. Младший внук Костя был у Айвазовского самым любимым. По воспоминаниям двоюродного брата Михаила Латри, Айвазовский мог подшутить над покупателем, вручив ему работу Кости, которую сам подписал, а иногда внес еще и пару правок.

Подделки под Айвазовского авторы разделяют на два вида: подлинные картины, которые были написаны другими художниками, с проставленным позже на них автографом «под Айвазовского», и картины, изначально задуманные как подделки под Айвазовского. Каким образом специалисты обнаруживают подделки, какие подводные камни всплывают при атрибуции картин Айвазовского, что хуже — признать подлинником подделку или отказать картине сомнительного происхождения в подлинности — авторам книги есть что сказать по этой теме. «Так хотелось бы, чтобы процесс атрибуции представлял собой некую шлифовку, приводящую нас в итоге к истине, однако в реальности всё обстоит далеко не столь гладко, — пишут Самарин и Каффьеро. — Споры и противоположные мнения будут иметь место всегда: при том что подавляющее большинство экспертов атрибутирует художнику основную массу его работ, обязательно найдутся несогласные с таким заключением».