Пейзаж с радугой

Рубенс как будто отказывал себе долгое время писать личное и сокровенное, писать себе в удовольствие, не задумываясь о признании и деньгах. Он работал как одержимый над тем, что заказывали другие. В период оглушительной славы и неиссякаемого потока масштабных заказов пейзаж интересовал Рубенса только в качестве декораций к востребованным мифологическим, религиозным сюжетам. Он совершенно спокойно отдавал эту часть работы ученикам, оставляя для себя основные эскизы, лица героев и финальные штрихи к картине. При этом для азартного коллекционера Рубенса пейзаж оказывался личной страстью – в его личном собрании произведений этого жанра оказалось гораздо больше, чем сюжетных картин.

В последние 10 лет жизни Питер Пауль разрешает себе быть счастливым, влюбленным, независимым, умиротворенным и сентиментальным. Тогда же пейзаж из второстепенного и вспомогательного жанра переходит в статус важного и самостоятельного. Художник медитирует над собственным счастьем, отдаваясь той живописи, которая доставляет ему удовольствие.

В эти годы Рубенс покупает загородный дом между Брюсселем и Антверпеном, замок Стен, все чаще уезжает туда и подолгу живет с семьей. Дипломатические миссии, поездки по Европе в погоне за шедеврами и античными камеями, четырехлетнее рабочее путешествие Антверпен-Париж-Антверпен, Испания, Италия – все это давно позади. Питер Пауль больше никуда не спешит. Художнику 58 лет и он дома. Мастерская в замке намного скромнее его антверпенской «художественной фабрики», ему уже сложно держать кисть из-за болезни, но только сейчас он открыл для себя природу как самостоятельную модель, и только сейчас он пишет ее с небывалым вдохновением.

Это абсолютно не значит, что он выходил в поля и писал с натуры – его мало интересует ботаническая или атмосферная точность картин. Природа у Рубенса не имеет никакого отношения к реальному фламандскому пейзажу, это всегда произведения, подчиненные прежде всего живописной задаче и чувству. Это не небо над замком Стен, а небо вообще, все те тысячи рассветов, закатов, оттенков полуденного зноя, которыми художнику приходилось восхищаться за всю свою жизнь в разных концах Европы. Рубенса не волнует сиюминутное состояние природы – его пейзажи собирают в пространстве все чудеса и явления, происходившее на этой земле в разные времена: радуги, бури, свет, ветры. Его пейзажи вне времени и одновременно в любое время.

«Пейзаж с радугой» Рубенс пишет в продолжение другой работы – «Вид на замок Стен ранним утром». Если бы можно было взять из Собрания Уоллеса одну картину, а из Национальной галереи Лондона – вторую, соединить два этих вида, получилась бы масштабная панорама, в духе современных фото-трюков. Питер Пауль как будто не может остановиться: начинает с трех небольших досок, сбитых между собой и постоянно добавляет к ним продолжение. Так оказывается, что «Вид на замок Стен» состоит из 17 деревянных планок, которые добавлялись к первоначальной миниатюре. И следом – вторая часть, «Пейзаж с радугой», практически такая же по размеру. Мир Рубенса уже не умещается в пределах одной доски.

Каталог картин фламандца до сих пор не описан детально, в нем 3 тысячи картин, но всего около двух десятков пейзажей. При этом Джон Констебл утверждал, что две эти работы – лучшее, что написал Рубенс за всю свою жизнь.

Автор: Анна Сидельникова