Поль
Синьяк

Легкий характер – большое подспорье в жизни. Казалось бы, после того как Гоген выставил Синьяка с выставки импрессионистов, а Моне чрезвычайно холодно встретил его после восторженного письма, Поль Синьяк (Paul Signac) имел все шансы отвратиться от живописи навеки, и уж от импрессионистов – точно. Также можно было стать пациентом психотерапевта, дабы остаток жизни разбираться с травмами и лечить тонкую душевную организацию, а если и подходить к холсту, то с целью выразить протест против всех сразу. Но Поль Синьяк этого избежал, кушетку психотерапевта можно убирать, не понадобится. Он очень любил море, живопись, путешествия и даже, не поверите, людей.

Крепкая любящая семья (Поль – единственный ребенок), отсутствие финансовых проблем и поддержка родных создали достаточно крепкую внутреннюю опору, которая позволяла такие моменты воспринимать именно как неприятные моменты (с кем не бывает), а не ключевые события. Отец Поля был владельцем лавки и сумел обеспечить семью так, что нуждаться им не пришлось и после его смерти – он умер, когда сыну исполнилось 17 лет. Мать поначалу не пришла в восторг от избранного сыном пути, тем более, что учился тот хорошо, в гуманитарных науках вообще обращал на себя внимание преподавателей особым талантом и мог бы получить более «толковую» профессию. Но окончив коллеж Роллен, Поль заявил, что единственный его интерес – живопись. О Школе изящных искусств он даже слышать не желал, академизм ему был не мил. На нет и суда нет, решила мать Поля Синьяка и вскоре стала самой рьяной поклонницей его искусства.

В 1879 году Поль посетил четвертую выставку импрессионистов. Именно тогда 16-летнего юношу, делавшего наброски с Дега, прогнал Гоген, заявивший: «Здесь не копируют!». Поля это ничуть не смутило. В качестве официального обучения он некоторое время посещал мастерскую Эмиля Бина, но отзывался об этом периоде весьма пренебрежительно. А вот визиты на выставки импрессионистов и в лавки маршанов, благосклонных к авангарду, считал делом важным и нужным. А спустя пять лет произошло событие, изменившее ход мировой живописи. Отвергнутые официальным Салоном художники создали свой Салон независимых. В 1908 году Синьяк его возглавит…

Знаменитое письмо Клоду Моне Поль написал в 1885 году. Он признался маэстро в искреннем восхищении и попросил о встрече. Увы, вдохновенный юный художник («Я пришел к нему, как к мессии!», – рассказывал впоследствии Синьяк) совершенно не тронул великого импрессиониста, в характере которого напрочь отсутствовали наставнические черты. Не то чтобы Синьяк ему был как-то особо неприятен, просто Моне всерьез интересовала только его собственная живопись. Поэтому ключевое влияние на становление Синьяка как художника оказали другие знакомства.

Имена Жоржа Сёра и Поля Синьяка чаще всего произносят вместе. Познакомились они в 1884 году, и Сёра сразу же увлек друга своей техникой пуантилизма – это метод написания картины посредством расположенных рядом точек чистых контрастных цветов. Также это направление называли дивизионизмом и неоимпрессионизмом – последний вариант Сёра и Синьяку нравился больше прочих (Синьяк даже написал портрет критика Феликса Фенеона, автора термина "неоимпрессионизм"). 

В отличие от общительного последователя, Жорж Сёра был человеком замкнутым и отнюдь не дружелюбным, так что заслуга популяризации пуантилизма принадлежит Полю Синьяку. Вскоре к неоимпрессионизму ненадолго примкнул даже Камиль Писсаро, который, в отличие от увлеченного собственной работой Моне, старался еще и поддерживать молодых художников. У Синьяка с Писсаро сложились особенно теплые отношения, впоследствии Поль даже женился на его дальней родственнице Берте Робле.

Верный друг и почитатель Жоржа Сёра, Поль Синьяк был обезоружен внезапной, преждевременной смертью предводителя неоимпрессионизма. Он сделал очень много для того, чтобы Сёра не забыли – разобрал его работы, устроил несколько ретроспективных выставок, а вскоре написал исследование «От Делакруа к неоимпрессионизму». Впрочем, отдавая дань своему наставнику, сам художник вскоре после смерти Сёра простился с неоимпрессионизмом. «Я всё больше и больше ненавижу мелкую точку и сухость», – пишет он уже через несколько лет. Пройдя через технику пуантилизма и отказавшись от нее, Синьяк обретет свой стиль. Он чаще всего продолжает следовать теории сочетаний контрастных цветов как способу создания света, но точки ему заменяют мазки.  Впрочем, отличие не только в замене точки на мазок. Эмоциональному, чувствительному, легкому Синьяку был чужд научный, рассудочный подход Сёра. Он говорил, что подчиняет краски и линии тому душевному движению, которое хочет передать, а не воплощает научную теорию сочетания контрастных цветов.

Первую яхту Поль Синьяк купил в 1883 году и назвал ее отнюдь не какой-нибудь «Чайкой» или «Победой». На борту было начертано «Мане – Золя – Вагнер». Поль Синьяк не только в живописи был силен, но также понимал и любил литературу, все же не зря его гуманитарные способности хвалили в юности. Синьяк был дружен со многими писателями, а в его мастерской, куда более комфортной, чем у большинства коллег по кисти – ведь финансовые проблемы ему были неведомы, – собирались поэты, писатели, художники и нередко засиживались до утра. За свою жизнь Поль Синьяк сменил 32 яхты. Он любил путешествовать, яхты без дела не стояли. Хорошо известны марины Синьяка, написанные не с берега, а с моря. Даже смерть его застала почти в путешествии – на 72-м году жизни практически сразу по возвращении с Корсики.

Постоянный его дом с 1882 года был в райском уголке Сен-Тропе – море Синьяк очень любил и не мог жить вдали от него, в Париже быстро начинал тосковать.

Традиционный образ отделенного от толпы гения Поль Синьяк нарушал и в том, что активно интересовался общественной жизнью. Он симпатизировал советской власти, считал картины, написанные в духе соцреализма, яркими, радостными и красочными. В 1933 году даже написал предисловие к каталогу выставки советских художников в Париже. Впрочем, увлечение соцреализмом и благосклонность к социализму не отразились на его живописи – картины его оставались всё такими же светлыми, легкими и сияющими, "аполитичными".

Хорошие отношения сложились у Синьяка и с фовистами, особенно с Матиссом и Марке, и с художниками группы Наби. Удивительная особенность – легкий характер художника делала открытым даже его творческий процесс. К нему в мастерскую легко могли в любой момент входить домашние и друзья. Процесс написания картин был для него не мучительным надрывом, как для многих соратников, а радостью и приятным вдохновенным состоянием, которые оказывалось вполне возможно разделить с окружающими. Не то чтобы склочный характер являлся непременным атрибутом уважающего себя художника, но такая легкость все же явление уникальное. Писатель Вайян-Кутюрье сказал о нем: «Синьяк любил искусство, человечество и море». Пожалуй, это достаточно ёмкая характеристика.

Автор: Алена Эсаулова