Венера и Михаил

«Венеры» Ларионова символизируют переходный этап художника от неопримитивизма к абстракционизму. На этой картине Венера вполне телесно изображена, но ощущения телесности и чувственности ее изображение не несет. Она уже переходит в разряд абстракций. По сути, это схема Венеры, написанная со свойственной Ларионову мягкой улыбкой и тонкой ироничностью: вот, мол, смотрите, все по-настоящему, даже грудь имеется, да прорисована тщательно как. Волосы Венеры никуда не «ниспадают» и ничего не «окутывают», они заплетены в косички и торчат в разные стороны.

Перину, на которой Венера возлежит, держит ангел. Его изображение весьма отличается от классических пухлых амуров (кстати, не сам ли Михаил Ларионов здесь изображен в столь ангелоподобном облике?). Да и Венера далека от греко-римских идеалов, прямо скажем. Надписи на картине сближают ее с жанром вывесок.

Михаил Ларионов написал целую серию «Венер». «Кацапская Венера» , «Еврейская Венера», еще есть бульварная, турецкая, испанская, негритянская… Бытует версия, что цикл «Венеры» стал ответом критикам, призывающим Ларионова вернуться в лоно классического искусства. Известно, что особенно в этом усердствовал Александр Бенуа, который был уверен, что из Ларионова «мог бы получиться художник» при должном поведении. Бенуа даже писал: «Ведь он мог бы создавать вместо этих кривляний в духе какого-то нового «примитивизма» законченные и совершенные произведения в «прежнем духе».

Эпатажные определения «Венер» – отнюдь не случайность, а ответ эстетствующим «мирискусникам» в целом и Бенуа в частности. Этот цикл вполне четко обозначил позицию Ларионова: увещеваниям он не внял, более того, мы уже знаем, что следующим этапом его творчества – вот буквально за «Венерами» – стали «лучистые картины».

Автор: Алена Эсаулова