Рожь

Картину Шишкина «Рожь» публика впервые увидела в год ее создания на VI передвижной выставке. Иван Крамской в письме к Репину, обсуждая экспонировавшиеся работы, заявил: «Я буду говорить в том порядке, в котором (по-моему) вещи по внутреннему своему достоинству располагаются на выставке. Первое место занимает Шишкина «Рожь»». Картина вдохновлена родиной художника – Елабугой. Сохранилось несколько карандашных эскизов, на одном из них есть пометка, недвусмысленно сообщающая нам, что «что хотел сказать автор»: «Раздолье, простор, угодье. Рожь. Божья благодать. Русское богатство». Перед нами типично русский пейзаж, призванный отразить эти состояния.

Дорога – популярный мотив у русских художников (1, 2). В исполнении Шишкина петляющая среди безбрежного поля ржи проселочная тропа обретает такую мощь и монументальность, что становится одним из символов русской жизни в целом. Тональность картины светло-спокойная, сдержанная. Кажется, глядя на нее, можно услышать напевы народных песен.

Земля напоена зноем, ощущается сухой жаркий ветер, о нем говорят и волны, прокатывающиеся по колосящейся золотистой ржи, и затягивающие небо облака. Всё это создает предощущение грозы, которая, вполне возможно, разразится в ближайшее время.

Структурирующим компонентом пейзажа выступают столь любимые Шишкиным сосны. Их стволы грациозны и монументальны, словно античная колоннада. Порхающие над самой тропой стрижи оживляют пейзаж. Едва виднеющиеся вдалеке головы шагающих людей, во-первых, демонстрируют необъятность просторов (люди кажутся крошечными), к тому же, связывают пейзаж и человека, утверждая, что перед нами не просто вид природы, а рассказ о том, «как на Руси живется» – в данном конкретном случае не обличающий, а скорее благостный, с интонацией любования. Всмотревшись пристальнее, привычно обнаружим свойственную Шишкину скрупулезность в изображении каждой травинки, каждого стебелька и былинки.

Если рассматривать картину в свете общественных и художественных тенденций, то к концу 1870-х стало ясно, что на одном обличении передвижники далеко не уйдут. Возникла потребность в каких-то положительных идеалах, и пейзаж отлично заполнил эту лакуну. Дорога Шишкина на этой картине – это не дорога скорби (как, к примеру, «Владимирка» Левитана). В ней нет тоски и безысходности, она – не тупик. Настроение картины – скорее благодарение жизни, наслаждение безбрежным простором, любование восхождением духа. Это светлая дорога.

Предтечей этой картины можно считать написанный почти десятилетием раньше «Полдень. В окрестностях Москвы». Здесь уже намечена та же тема: широта безбрежных просторов, радость простой жизни, озаренной светом и солнцем. Впрочем, идеализаций мы у Шишкина не найдем, он остается величайшим реалистом. Это не идеализация, а взгляд на русскую действительность с не особо привычной радостной стороны.

Автор: Алена Грошева