Лужа

«Безоблачное вечернее небо отражается в луже, оставшейся на лесной тропинке после недавнего ливня. На глинистой земле отпечатались следы двух автомобильных шин, двух велосипедных колес и обуви двух пешеходов» - так, почти математически, описал эту работу нидерландский художник Мауриц Корнелис Эшер (1898 - 1972) .

Что ж, сюжет действительно лишен эффектной вычурности и кажется довольно простым. Мастер придумал и воплотил его в 1952 году - зрелые годы, пик мастерства. Причем эта «Лужа» вобрала в себя и его ранний графический опыт: за те 11 лет, что художник вместе с женой Джеттой жил в Италии, он запечатлел немало традиционных пейзажей: рисунки с натуры позже переводил в графику. Имеются в «итальянском» портфолио и японские лиственницы – обычные деревья на берегу водоема, напротив застроенного домами холма. Переосмысливать и преображать действительность на своих работах, выстраивая некий параллельный мир, художник начал позднее.

Мауриц Эшер прославился своими графическими работами как раз в 50-е (напомним, «Лужа» появилась в 1952-м), но широкое признание ему принесли так называемые «парадоксальные» работы: орнаменты с постепенно переходящими друг в друга объектами, а также композиции с «невозможной» геометрией. Почему же эта неброская работа является одной из самых известных? Вряд ли дело лишь в том, что сам мастер отобрал ее для книги-альбома лучших работ, включив 72 гравюры из созданных им почти пятиста. Эшер желал представить выборку сюжетов, раскрывающих основные в его творчестве идеи, и показывающих его мастерство. Что ж, работа под названием «Лужа» принадлежит к одной из характерных для графика тем, представляя трактовку постоянного для Эшера лейтмотива – встрече стихий.
Земля, вода, и, в необычном виде – воздух, отражение пространства в поверхности воды. Истинный исследователь, тонко чувствующий природу вещей, Эшер еще и обозначил деятельное человеческое присутствие, возможно – также и свое личное, изобразив колеи от шин велосипедов, автомобильных колес и, наконец, четко и глубоко впечатав следы от ботинок. И куда все подевались? Впрочем, значения это не имеет. Показано то, чего нет: воздушное пространство, удалившаяся техника, и некие прохожие, чьи вселенные не пересекаются – следы расходятся в противоположных направлениях… Зритель будто оказывается в отлиачющемся на секунду и тающем во времени беззвучном мире книги Стивена Кинга «Лангольеры», или же в одном из похожих, но отличных от нашего миров «Кольца вокруг Солнца» Клифофрда Саймака. «Мир изменился…» - вспоминаются и начальные кадры экранизации трилогии Толкиена «Властелин колец».

«Изнанка реальности,» - так называет эту работу Мики Пиллер, работавшая куратором в музее Эшера в Гааге, и в своем эссе она обращает внимание еще и на необычную колористику гравюры. Вместо привычного для работ Эшера черно-белого распределения здесь мы видим коричневую глину и зеленоватую луну – тот оттенок, что кажется светло-серым и придает полному, круглому светилу необыкновенную выразительность (чтобы это разглядеть и оценить, стоит увидеть оригинальную гравюру, сделанную мастером).

Работа «Лужа» выполнена Эшером в его излюбленной технике, так называемой «продольной ксилографии» (как обозначил в описании автор работы – «три доски»). Продольным (а не поперечным, что встречается чаще) распилам дерева, груши, отдавал предпочтение и любимый учитель художника Самуэль де Мескита. Небольшое отступление в продолжение темы следов: де Мескита погиб в Освенциме. А Эшер помог отправить работы наставника в амстердамский музей «Стеделик», оставив у себя только один рисунок - эскиз со следом-отпечатком немецкого сапога. Не хочется упускать этот факт, рассказывая о об известной гравюре, на которой видим столь знаковые для художника объекты.

Использует он и типичные для него приемы, чтобы визуально подчеркнуть идею пересекающихся миров. Это противопоставление линий и плоскостей: резкие контуры «рваных» краев лужи, продольные колеи от шин, и переплетения ветвей деревьев, которые ясно «вписаны» в плоскость воды (и графического листа), но истинный угол, положение и масштабы вещей все равно угадывается. Когда Эшер создавал работу, деревья были большими.

«Лужа», незатейливая на первый взгляд работа, крепко впечатывается в сознание зрителя, и в итоге оказывается глубоким исследованием, загадкой, размышлением художника об узловых точках и стыках пространств, о проходящем, мимолетном и неизменном. Так же, как и его более поздняя и также знаменитая гравюра «Три мира» (1955). Там – опавшие листья на поверхности водоема, отражение деревьев, рыба. Здесь - луна, японские лиственницы, следы на глине и песке. Вещественное и незримое, однако же увиденное и показанное нам Эшером. Притом художник не особо рассчитывал на понимание: «Какими бы объективными или беспристрастными не представлялись мне мои темы, насколько мне известно, лишь немногие (если они вообще существуют) относятся к окружающему миру так же, как я».

Автор: Ольга Потехина