Извлечение камня глупости

«Извлечение камня глупости» в 2016-м стало причиной раздора между Музеем Прадо (Мадрид), где хранится картина, и Музеем Северного Брабанта, который устраивал грандиозную выставку Босха на родине художника, в Хертогенбосе. Выставке и 500-летию со дня смерти художника предшествовало многолетнее исследование его работ, инициированное голландским музеем. В Прадо считают, что картина "Извлечение камня глупости" написана Босхом в промежутке между 1500-м и 1510-м годом. Однако голландские исследователи заявили, что эта работа была создана приблизительно в 1510–1520 году - либо в мастерской Босха, либо одним из его последователей. Испанцы с таким выводом не согласились и в последний момент отказались предоставлять "Извлечение камня глупости" для выставки в Хертогенбосе. 

На фоне однообразного степного пейзажа собралась диковинная и неизвестно как туда попавшая компания. В кресле расположился пожилой седовласый человек, над которым монах в розовой хламиде и с воронкой на голове (похожие конические шапки в те времена носили фокусники) производит загадочные манипуляции: в руках он держит скальпель, которым вскрыл пациенту череп, и достаёт из раны цветок. Второй цветок, по-видимому, извлечённый из того же источника, лежит на столе, на который, задумчиво подперев голову рукой, оперлась монахиня. На её голове, покрытой белым омофором, лежит книга – несомненно, Библия. Еще один монах, одетый в чёрное и с серебряным сосудом в руках, ассистирует первому в его странной операции.

Вся сцена помещена в круг, называемый в искусствоведении тондо (от итал. rotondo - круг). Круг, в свою очередь, вписан в прямоугольник. Свободное от изображения пространство украшено золотыми завитками и буквами на темном фоне. Трудно читаемая золотая готическая вязь вокруг тондо расшифровывается так: «Мастер, удалите быстро камни. Меня зовут Любберт» («Meester snijt de keye ras/ Myne name is Lubbert das»).

Диковатый (с точки зрения современного зрителя) сюжет придуман отнюдь не Босхом. Удаление камня глупости – это распространённая фольклорная фабула в средневековых Нидерландах, а в XV-XVI веках она перекочевала в литературу и изобразительное искусство: сохранилось немало гравюр и рисунков с подобным сюжетом (вот вариант Брейгеля). История о том, что дураку, чтобы поумнеть, нужно произвести лоботомию и извлечь из головы камни, основывается на представлении, отражённом в голландских поговорках. О недалёком человеке принято было выражаться «Он знает не больше глупых камней», об откровенно глупом говорили: «У него в голове камень» (подобно тому как в современном русском просторечии поведенческие странности описывают словами «у него тараканы в голове», «каша в голове»).

Наличие посторонних предметов в голове понималось в средние века не образно, а буквально. Об этом говорит простой факт: по деревням кочевали шарлатаны, выдававшие себя за докторов, которые разыгрывали настоящие представления по удалению «лишнего» содержимого черепной коробки. Разумеется, за деньги. Доверчивому больному после имитации операции предъявлялись камни, якобы извлечённые из его больной головы.

То, что в роли эскулапов Босх изображает монахов, вполне закономерно: наиболее образованными людьми своего времени (включая познания в медицине) было именно духовенство. Чаще всего картина интерпретируется как сатира на шарлатанов в рясах, которые всячески дурачат доверчивого обывателя. Это, однако, отнюдь не свидетельствует о безбожии Босха – скорее, о его моральной непредвзятости. Именно на критике пороков церкви в ту же эпоху разовьётся протестантизм, а Босха (согласно архивным данным, активного члена одного из католических религиозных братств) станут называть «пророком Реформации».

Широко распространённое имя «Любберт» было синонимом к слову «дурак», «простофиля», «олух» (ср. русское Иван-дурак). Одет Любберт так, как одевалось простонародье: простая белая рубаха и красные штаны с гипертрофированным гульфиком (эта же пикантная деталь нередко встречается у Питера Брейгеля по прозвищу «мужицкий»).

Воронка и книга на головах монаха и монахини до сих пор вызывают недоумение и споры. Скорее всего, это довольно частые в мире Босха «вещи не на своём месте». Они истолковываются как символы недолжного, неправильного устройства мира, где Библия, например, употребляется не для внутреннего, а для «наружного применения» - т.е. служит не внутреннему исправлению, а достижению опредёленных жизненных («внешних») благ.

Почему же из раны извлекается не камень, а цветок? Однозначного мнения на этот счёт нет, так как многие предметы и символы в творчестве Босха не вписываются в какую-либо из существующих готовых систем и схем. Большинство комментаторов сходится на том, что цветы – это головки тюльпанов, но в отношении выражаемого ими смысла гипотезы разнятся. По одной из версий, слово Tulpe в старых голландских словарях имело оттенок значения, связанный с глупостью. По другой, цветок соотносится с идеей запретных наслаждений, которые в религиозной картине мира и есть не что иное как глупость. И, наконец, известно, что на родине Босха тюльпан из-за его дороговизны был синонимом понятия «шальные деньги». Это могло бы усилить мысль, что доверчивого Любберта на картине бесстыдно обирают. Но Босх порицает не только их – доверчивость, граничащая с глупостью, тоже предосудительна. Младший современник и практически земляк Босха Эразм Роттердамский в своей «Похвале глупости» констатировал: «Всему готов поверить тот, кто исцеленья страстно ждёт!»

Автор: Анна Вчерашняя