Самсон и Далила

Двадцатилетний Ван Дейк написал свою версию библейского сюжета о Самсоне и Далиле, когда работал в мастерской Рубенса.

Противостояние израильского вождя Самсона с племенем филистиямлян описывается в ветхозаветной Книге Судей. Самсон обладал огромной силой и был непобедим до тех пор, пока не влюбился в филистимлянку Далилу. По поручению правителей своего народа, Далила выведала у Самсона, что его сила заключена в его волосах, которые не обрезались с рождения. После любовных утех женщина позвала к уснувшему на её коленях Самсону цирюльника. Волосы были острижены, Самсон лишился силы, был схвачен филистимлянами, брошен в тюрьму и ослеплён.

Конечно, в том, как Ван Дейк трактует эту библейскую сцену, еще несомненно влияние его учителя – Питера Пауля Рубенса. На десяток лет раньше Рубенс написал своих «Самсона и Далилу» (1609), и Ван Дейк явно находится под впечатлением от этой картины. В частности, он заимствует у Рубенса одного из персонажей – старуху. В библейском тексте она не упомянута. Скорее всего, именно Рубенс придумал это новое действующее лицо – старуху-сводницу, которая устроила встречу Самсона и филистимлянской продажной красавицы Далилы.

Разрабатывая систему персонажей, Ван Дейк предпринимает и следующий шаг: старуха у него изображена в паре с другой женщиной, гораздо моложе. Вместе они, молодая и старая, глядят с выражением ужаса на то, что вот-вот должно произойти. Интересно, что этот приём, нащупанный в «Самсоне и Далиле» – парное изображение, в котором герои даются в контрастном противопоставлении – впоследствии станет у Ван Дейка одним из любимых. Он часто будет работать в жанре парного портрета, противопоставляя его героев, по колориту и по темпераменту (смотри, например, «Автопортрет вместе с сэром Эндимионом Портером» или представленный в Пушкинском музее «Портрет леди д`Обиньи и графини Портленд»).

Помимо рубенсовского, в картине Ван Дейка также наличествует влияние Караваджо. Оно проявляется и в присущей искусству барокко контрастной светотени, и в энергичной, почти караваджиевской жестикуляции персонажей, а также в том, что принято несколько саркастически называть «эстетика грязных пяток». Именно эту шокирующая деталь заимствуется Ван Дейком у Караваджо, картины которого он наверняка мог видеть в личной коллекции Рубенса.

«Самсон и Далила» Ван Дейка изображает тот момент, когда коварная полуобнажённая Далила посылает брадобрею предостерегающий жест рукой, чтобы он ненароком не разбудил только-только уснувшего после любовных упражнений героя. На дальнем плане, за колонной стоят стражники, готовые схватить Самсона, как только он лишится своей баснословной силы.

Между 1628 и 1632 годами (т.е. еще десятилетие спустя) Ван Дейк вновь вернётся к этому библейскому сюжету в картине «Взятие Самсона под стражу». Она куда более драматична, чем та, которую мы рассматривали, поскольку изображает следующий момент в этой истории: Самсон проснулся и испытывает ужас и разочарование от осознания того, что только что был предан той, кого любил.

Автор: Анна Вчерашняя