войти
опубликовать

Виктор
Эльпидифорович Борисов-Мусатов

Россия • 1870−1905
Обаятельный застенчивый горбун, он был не с передвижниками, не с академистами, не с авангардистами. Чистота и красота, грезы, неизъяснимая грусть и нежность – с такими настроениями ассоциируется русский художник Виктор Борисов-Мусатов. Поэт Андрей Белый назвал его «тончайший и нежный горбун», и был прав. Изображать прекрасное без дешевой сентиментальности, очень тактично и тонко, без какой-либо морали и назидательности, не выражать идеи, но являть красоту, не скатываясь в пошлость, – это редкий дар. Борисов-Мусатов им обладал.

«Как же хорошо и красиво!» – хочется сказать, глядя на нежнейшие его холсты. Кстати, разве можно так говорить? Ну что за «нежный холст»? Нельзя! Но о Борисове-Мусатове – очень хочется.     

Биография Борисова-Мусатова: детство

Дед художника, Борис Мусатов, был крепостным при саратовском помещике Шахматове. Отец после отмены крепостного права поступил камердинером в услужение к старику Шахматову – жил при нем в столицах, бывал в Париже. Женился на симпатичной Дуняше - кстати, дочери владельца живописной и переплетной мастерской. Вскоре выучился на бухгалтера, работал на железной дороге.

За первые годы семейной жизни Мусатовых их четверо детей не выжили, умирали практически сразу после рождения. И наконец родился мальчик, которого назвали Виктором – необычное для крестьянского сына имя. Долгожданного ребенка любили несказанно. И каким же горем для родителей стало, когда в три годика мальчик вдруг утратил живость, начал часто плакал, стал нервным, замкнутым. Оказалось, что малыш неудачно упал. У него стал расти горб, ребенок капризничал и тосковал. Случай свел семью с врачом, использующим новые ортопедические методы лечения. И произошло чудо: к Вите вернулась радость, горб перестал расти (хотя остался при нем до конца жизни), а остановившийся было рост возобновился. Увы, это не было окончательным выздоровлением, Борисов-Мусатов всю жизнь страдал от болей, у него развилось хроническое воспаление позвонков, перешедшее в костный туберкулез. Но, безусловно, вмешательство доктора значительно облегчило мучения.

Мир мечтаний и красок

С детства он любил рисовать, а еще больше – мечтать. Вблизи города на Волге был небольшой пустынный островок. Маленькому Вите он казался раем. Он добирался до острова, доставал краски, рисовал, грезил. Ребенком (да и взрослым) был очень застенчивым, но при этом милым, обаятельным и достаточно энергичным.
В Саратовском реальном училище Виктору повезло с преподавателем рисования. Недавно выпустившийся из петербургской Академии художеств Василий Коновалов разглядел незаурядный талант мальчика и дал ему первые профессиональные уроки. Училище Мусатов вскоре оставил и начал сам заниматься живописью – сначала самостоятельно, а в 1870 году отправился в Москву и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВиЗ).

Не задержавшись в Москве, он едет в петербургскую Академию художеств и берет уроки у Павла Чистякова. Кстати, двойную фамилию художника некоторые исследователи считают данью уважения деду, а другие придерживаются версии попроще: отец нередко в документах подписывался «Мусатов, Борисов», подразумевая «Борисов сын». Вслед за ним так делал и сам Виктор. В МУЖВиЗ из-за этого возникала путаница, его называли то Борисовым, то Мусатовым. И в Академию он уже поступил под фамилией Борисов-Мусатов, да так и остался.

Увы, его слабое здоровье и петербургский климат не сочетались никоим образом. Пришлось уехать и вскоре восстановиться в МУЖВиЗ, где пошел в класс к Поленову.

Успех, Париж, красивая эпоха и неисполненные мечты

В 1895 году Борисов-Мусатов много путешествует: Крым, Кавказ, а потом – Париж. Откуда деньги, спросите вы. Первая принесшая ему успех картина написана в стиле Серова и Коровина и написана великолепно. По крайней мере, так решила великая княгиня Елизавета Федоровна, отдав за выставленную в 1894 году на ученической выставке картину «Майские цветы» 150 рублей – весьма высокая цена, да еще и для ученической картины. Это и позволило художнику путешествовать на следующий год. Впрочем, ничуть не помешало критикам заклеймить его популярным в ту пору в обращении с художниками словечком «декадент».

В Париже он провел три года, занимаясь в мастерской Кормона. Открытие работы на пленэре, импрессионисты, постимпрессионисты и символисты вокруг, Боттичелли, Ватто, Веронезе – в Лувре… И главное увлечение – Пьер Пюви де Шаванн. Его Борисов-Мусатов считал величайшим художником современности. Пытался даже устроиться к нему в ученики, но не довелось – Пюви-де-Шаванн был уже очень стар и вскоре умер. Значение Парижа в творчестве Борисова-Мусатова трудно переоценить. Увы, снова вмешалась болезнь. Ему пришлось пережить очередную операцию и вернуться в Саратов.

Но возвратился он нашедшим себя художником. Определились его темы: старинные усадьбы, платья с кринолинами, грезы о прошлом. Ни в коем случае не стоит это путать с детальным воссозданием, которое можно наблюдать, к примеру, у певца русской идеализированной старины Константина Маковского. Борисов-Мусатов совершенно не увлечен историческим прошлым, его "прошлый век" – о мечтах, поисках Прекрасной Дамы, тонкости, изяществе, грезах, символике любви и чистоты. Но вопрос, что за эпоху он пишет, художник отвечал: «А это, знаете ли, просто красивая эпоха».

Еще в Париже Борисов-Мусатов отказался от масла и перешел на темперу – это одна из особенностей его творчества. Он всю жизнь мечтал о монументальных росписях. С каким восторгом думал он о росписи ратуши Пюви-де-Шаванном! Как мечтал сам совершить что-то подобное... По сути, переход к темпере – это попытка станковую картину приблизить к фреске, темпера позволяла создать иллюзию такой росписи. Борисов-Мусатов был близок к исполнению мечты. В Кропоткинском переулке архитектор Федор Шефтель строил особняк Дерожинской. Он хотел, чтобы расписывал гостиную Борисов-Мусатов. И поныне в Третьяковке хранятся эскизы к «Временам года» (1, 2), которыми он планировал украсить стены. Но Дерожинская категорически не приемлет его варианты и отказывается от его услуг.

Последние три года его жизни имя Борисова-Мусатова звучало достаточно громко, но еще не настолько, чтобы прогнать беспросветную бедность. Заточен в саратовской глуши он был в общем-то не из любви к глуши, а потому что не имел средств на жизнь в столицах. В 1904 году в Германии с большим успехом прошла его персональная выставка. Быть может, признание, выход из замкнутого круга безденежья и такая желанная возможность монументальных росписей были близки? Но всё это немножко запоздало.

Позже Андрей Белый назовет его своим вдохновителем. Позже общество «Голубая роза» объявит его своей предтечей. А тогда, в 1905 году, страшно бедствовавший художник, вложившийся в работу над ненужными уже эскизами, по протекции Поленова, с женой и дочерью Марианной провел лето на пустующей даче Цветаевых в Тарусе. Там же осенним утром он умер совсем молодым. Борисов-Мусатов ненадолго пережил одну из своих главных муз, Надежду Станюкевич.

«Где я найду моих женщин прекрасных? Чьи женские лица и руки жизнь дадут моим мечтам?», – спрашивал художник. Впрочем, ответ он знал. Борисов-Мусатов всю жизнь испытывал нехватку натурщиц. Платить им было нечем, богемный образ жизни с привлечением барышень легкого поведения в этом качестве был ему чужд. На большинстве его картин изображены три женщины: его младшая сестра Лена, его жена Елена Александрова и Надежда Станюкевич – хороший друг, жена литератора Владимира Станюкевича, тоже хорошего друга художника. Впрочем, были в его жизни и менее известные увлечения: на «Гобелене» фигурирует Анна Воротынская, в которую он безнадежно и безответно влюблялся в юности. Была у него страсть и к супруге друга, купца Федора Корнеева, Ольге. Заметив его увлеченность, Ольга обвинила художника в лицемерии. Он переживал этот разрыв очень тяжело. Но ведь в конце концов он все-таки женился? Елена Александрова – тоже художница, они вместе учились в МУЖВиЗ. Первое предложение ей он сделал в 1895 году и получил отказ. «В жизни я буду, конечно, всегда только безнадежно влюбленным», – заключил художник. Тем не менее, одну из самых известных картин, «Водоем», которая к тому же сразу была признана шедевром и куплена, он написал в 1902 году. Это был счастливейший период в его жизни. Он приехал в Зубриловку с сестрой и невестой. Да-да, Елена Александрова на этот раз приняла его приглашение. В 1904 году у них родилась дочь Марианна, которая в будущем тоже стала художницей.

Короткая, быстро угасшая жизнь. По формальным признакам – не самая счастливая, пожалуй: увечье, страшные боли, безденежье, редкие вспышки признания на фоне постоянной критики, да что там, даже любимая женщина не с первого раза предложение приняла. Но глядя на прозрачные, сине-зеленые блики его картин, на прекрасных, словно из другого мира спустившихся на его холсты женщин, на удивительно музыкальные пейзажи, суть которых – поэзия и музыка, а не ботаника, понимаешь, что не мог человек, видевший столь тонкую, непреходящую красоту, от которой щемит сердце, не быть счастливым.

Автор: Алена Эсаулова
Перейти к биографии