Боярыня Морозова

Картина «Боярыня Морозова» кисти Василия Ивановича Сурикова вошла в список шедевров живописи наравне с «Тайной вечерей» Леонардо да Винчи, «Ночным дозором» Рембрандта ван Рейна и «Последним днем Помпеи» Карла Брюллова. Мастер потратил 4 года на создание гениального произведения, нарисовал сотни этюдов и тысячи зарисовок, внес сотни тысяч исправлений. Огромное полотно 3 на 6 метров стало летописью России середины XVII века: правление царя Алексея Михайловича, церковные реформы, раскол и гонения старообрядцев. «Боярыня Морозова» - не просто отражение событий эпохи, картина Сурикова – групповой портрет представителей классов и сословий Москвы.

Детство художника прошло в Сибири, где «уцелело» множество староверов. Крестная Сурикова познакомила будущего живописца с рукописью «Повесть о боярыне Морозовой». Юношу впечатлила судьба мятежных сестер-раскольниц Феодосии Морозовой и Евдокии Урусовой. Представительницы рода правящей семьи Романовых владели огромным состоянием, жили в роскошных хоромах с тремя сотнями слуг и ездили в каретах, украшенных серебром и мозаикой. Отказ принять церковную реформу патриарха Никона дорого обошелся знатным и влиятельным боярыням: арест и допрос, конфискация имущества в царскую казну, пытка на дыбе, ссылка в Боровской острог и мучительная голодная смерть в земляной яме. Непокорных женщин не сломили ни уговоры, ни пытки, ни угроза казни на костре. Эпизод из «Повести о боярыне Морозовой» рассказывал об отправлении сестер в Чудов монастырь: когда сани с закованной в цепи бунтаркой поравнялись с монастырем, Феодора подняла правую руку и сложила старообрядческое двуперстие - символ опальной веры. Этот последний, дерзкий и отчаянный жест боярыни Суриков выбрал для сюжета картины.

Художник не напрасно три года искал прототипы для главной героини картины и десятков второстепенных персонажей. Мастер поселился в Мытищах и увлеченно рисовал странников и богомольцев, выискивал яркие типажи. Юродивого в веригах Суриков написал с мужичка-пьяницы, торговца огурцами; хохочущего купца – с диакона Троицкой церкви; странника с посохом – с колоритного путешественника-паломника. Обитательницы старообрядческой общины на Преображенском кладбище позировали для создания портретов женщин в толпе, молодых девиц и пожилых боярышень. Еще один яркий «персонаж» картины – снег. Суриков с нетерпением ждал снегопадов и подолгу шел за обозами, уговаривал возниц повернуть во двор и тщательно зарисовывал свежие колеи, создавал гениальную «цветовую симфонию» из десятков оттенков. «На снегу писать — все иное получается, — говорил художник. — Вон пишут на снегу силуэтами. А на снегу все пропитано светом. Все в рефлексах лиловых и розовых, вон как одежда боярыни Морозовой — верхняя, черная; и рубаха в толпе…». Рядом с санями мастер нарисовал бегущего мальчика и уличная сцена наполнилась движением.

В 1886 году работа Сурикова близилась к завершению - уже написаны второстепенные персонажи, улица, дома и церкви и летящие по снегу сани-розвальни с опальной боярыней. Не хватало главного, ключевого образа, Феодосии Морозовой. Духовный наставник, протопоп Аввакум, писал о раскольнице: «Персты рук твоих тонкостны, очи твои молниеносны, и кидаешься ты на врагов аки лев...». Портрет боярыни Суриков писал с родной тетки, Авдотьи Васильевны Торгошиной, но персонаж Морозовой терялся в пестрой толпе. Живописец не мог найти «то самое» выразительное, бескровное, фанатичное лицо женщины, которая предпочла изгнание и мученическую смерть отказу от веры. От отчаяния Сурикова спасло прибытие в старообрядческую общину некой Анастасии Михайловны, начетчицы с Урала, - через два часа портрет боярыни Морозовой, дерзкой и сильной, готов.

Художник вспоминал, что черная ворона, бившаяся на снегу, подарила сюжетный замысел и образ главной героини. Треугольная фигура в санях черной стрелой разрезает толпу, служит аллегорией религиозного разделения общества и притягивает глаз, главенствует над персонажами и объектами полотна. В левой части картины царят радость и глумление, в правой – страх и сочувствие. Дьячки хохочут над крамольной бабой, детишки веселятся и в блаженном неведении поддерживают взрослых. Представители знати с ужасом глядят на фанатичный жест, горящие глаза и цепи на руках влиятельной боярыни. Татары внимательно и уважительно смотрят из толпы на бесстрашную женщину. Напряжение, тревога и страх выдают староверов, скрывающихся в толпе; скорбь и сочувствие выражают женщины – от представительниц знатных сословий до бедных крестьянских девушек. Один юродивый не выказывает страха и повторяет за еретичкой запретный жест.

Хохот и рыдания, улюлюканье и стоны, звон цепей и вопли юродивого несутся с полотна «Боярыня Морозова», повествуют о начале эпохи раскола на Руси и дарят Василию Ивановичу Сурикову бессмертие.