Хороший вопрос: почему Поль Гоген снова оказался в центре скандала?

Что произошло?

В ноябре 2019 года в «The New York Times» вышла статья под заголовком «Не пора ли отменить Гогена?» В ней обозреватель Фара Найери рассказывает о крупной выставке портретов Поля Гогена в лондонской Национальной галерее. Одну из картин — портрет

Портрет – реалистичный жанр, изображающий существующего в действительности человека или группу людей. Портрет - во французском прочтении - portrait, от старофранцузского portraire — «воспроизводить что-либо черта в черту». Еще одна грань названия портрет кроется в устаревшем слове «парсуна» — от лат. persona — «личность; особа». Читать дальше

таитянской девушки с веером — кураторы выставки снабдили пояснительным текстом, в котором написали, что художник «неоднократно вступал в сексуальные отношения с юными девушками, „женился“ на них и заводил с ними детей».

В статье автор приводит слова кураторов выставки о том, что таким образом они решили сделать отношения современных зрителей и знаменитых художников «более открытыми и прозрачными» и обратить внимание на «слепые пятна» в творческой и личной жизни этих художников. Кроме того, в материале «The New York Times» процитированы слова искусствоведов и других музейных кураторов. Кто-то из них считает, что личность художника стоит отделять от его искусства, кто-то же прямо называет его «высокомерным переоцененным педофилом» и сравнивает с Харви Вайнштейном. Схожие публикации появились в различных известных интернет-изданиях, посвященных искусству — к слову, они же ранее публиковали статьи другого тона о той же выставке.

Кроме прочего, кураторы выставки в Национальной галерее вывесили специальные таблички рядом с теми работами Гогена, в названиях которых фигурируют слова «дикарь» или «варвар». В пояснительных текстах указывается, что эти слова «сегодня считаются оскорбительными, но отражают распространенные взгляды того времени».

Статья в «The New York Times» вызвала мощную общественную реакцию. Некоторые посетители выставки и читатели статей клеймят Гогена «педофилом и расистом» и требуют убрать его работы из экспозиций.

И это всё правда?

И да, и нет. В случае с Полем Гогеном вообще сложно сказать, где правда, где преувеличение, а где — чистой воды вымысел. Вот что говорит о художнике знаменитый арт-критик Вальдемар Янушчак: «Факты его жизни часто искажались, перевирались, а некоторые даже были сфальсифицированы». И ответственным за эти искажения и фальсификации чаще всего был сам Гоген.

Как минимум в одном художник был прав: колонизаторы не принесли на Таити и другие острова почти ничего хорошего. В нагрузку к «цивилизации» местным жителям достались алкоголь, оружие, проституция и болезни, от которых у туземцев не было иммунитета, и которые выкосили огромное количество островитян. Ситуацию немного исправили миссионеры, но они же навязали местным жителям чуждую им религию.

Что же касается Гогена и его «привилегированного положения, которое позволяло пользоваться сексуальными свободами», то его привилегии заканчивались там же, где заканчивались деньги. Гоген не был ни богатым, ни знаменитым, у него не было влиятельных покровителей, даже деньги на билет до Таити ему помогали собрать друзья. В «цивилизованном» Папеэте добиться высокого положения в обществе без денег было невозможно, а местные девушки готовы были сожительствовать с французами только в обмен на дорогие подарки. Нищего художника такое положение вещей не устраивало, и он отправился вглубь острова на поиски «простой» жизни. Там он поселился в обычной хижине и вскоре встретил 13-летнюю Теха’аману. Если верить дневникам и письмам Гогена, он получил согласие на брак от самой девушки и от ее родителей. Но из тех же дневников можно сделать вывод, что больше всего ему нравились ее покорность и кротость. Гоген обладал крутым нравом и необузданным темпераментом и, несомненно, Теха’амане приходилось сталкиваться с темной стороной его личности.

Истратив все свои деньги, Гоген отправился во Францию с новыми картинами, а Теха’амана вернулась в родительский дом. Когда художник вновь приехал на Таити в 1895 году, он пытался возобновить отношения с девушкой, но она ему отказала. Через некоторое время она вышла замуж за островитянина, родила ему двоих детей и умерла в 1918 году от «испанки».

Справедливости ради стоит добавить, что ранние браки никогда не были для Таити редкостью. Как сказал в интервью ВВС известный экскурсовод и преподаватель таитянского языка Джоэл Харт, «средняя продолжительность жизни здесь на 30 лет меньше, чем в Европе. По статистике, мы умираем здесь в 50. Какой смысл тянуть с рождением детей до 20 лет, если можно начать это делать в 14? Это просто другое видение мира».

Что же касается слова «дикарь» в работах Гогена, то, в отличие от многих его соотечественников, художник не вкладывал в него негативного значения. Напротив, он был искренне восхищен культурой островитян и изучал ее наряду с культурами других стран. В своих работах он использовал буддийские, индуистские, иудейские и языческие образы. Кроме того, не стоит забывать, что в первую очередь Гоген часто называл «дикарем» самого себя — называл с удовольствием и гордостью.

Почему об этом молчали раньше?

Вообще-то не молчали. Абсолютно в каждой биографии Гогена можно найти упоминание о том, что его таитянской «жене» на момент знакомства с ним было 13 лет. И вряд ли в какой-то из статей, посвященных Гогену, вы найдете восхищение или хотя бы одобрение отношений между взрослым мужчиной и девушкой-подростком, которая была ровесницей его дочери. Не впечатляли любовные «подвиги» художника и его современников-французов. Безусловно, среди колонизаторов того времени находились те, кто с удовольствием пользовался своими сомнительными привилегиями, но нельзя сказать, что они составляли большинство.

Другое дело, что французы не воспринимали истории и картины Гогена всерьез. Когда он привез в Париж свои первые таитянские работы, их раскритиковали не только за примитивность и кричащие цвета, но и за «художественный вымысел». И нельзя сказать, что они были неправы: Гоген рисовал и описывал скорее тот Таити, который представлял в своих мечтах. Он окружил свою жизнь (и в частности — жизнь на островах) таким плотным облаком мифов, что сейчас отделить правду от вымысла почти не представляется возможным.

Тем не менее, Теха’амана была реальным человеком, в свое время исследователи творчества Гогена выяснили точные детали ее биографии. Вот только среди любителей искусства по-прежнему бытует мнение, что никакой 13-летней таитянки могло и не существовать, так что этот сомнительный факт из жизни художника можно не принимать во внимание.

А почему тогда заговорили только сейчас?

Потому что в последнее время мировое сообщество стало обращать больше внимания на вопросы, связанные с дискриминацией, насилием и неравенством. И сейчас потомкам колонизаторов, рабовладельцев и угнетателей приходится разбираться с последствиями всех тех ужасных вещей, которые их предки творили «по праву рождения».

Закономерно, что теперь общество смотрит по-другому и на великих людей прошлого, которые тоже были продуктом своей эпохи. Но вклад в мировую культуру не окружает их ореолом святости и неприкосновенности, и далеко не все люди согласны воспринимать творчество художника, музыканта или писателя отдельно от его личной истории.

Именно эту мысль старались донести до зрителей кураторы выставки Поля Гогена в Национальной галерее. Если бы не одно «но». В аудиогиде выставки звучит вопрос: «Пришло ли время нам перестать смотреть на Гогена?» И в свете этого вопроса действия кураторов экспозиции кажутся либо сознательным лукавством, либо непоследовательностью. Если они в самом деле считают, что «сомнительные» работы Гогена больше не нужно показывать публике, тогда логичнее было бы оставить на стенах пустые места с табличками «На этом месте должен был быть портрет

Портрет – реалистичный жанр, изображающий существующего в действительности человека или группу людей. Портрет - во французском прочтении - portrait, от старофранцузского portraire — «воспроизводить что-либо черта в черту». Еще одна грань названия портрет кроется в устаревшем слове «парсуна» — от лат. persona — «личность; особа». Читать дальше

13-летней любовницы Гогена, который мы не включили в экспозицию по моральным соображениям». Если же кураторы предоставляют зрителю право выбора, тогда стоило обойтись без пафосных заявлений и ограничиться только пояснительными текстами.

Пожалуй, такую же претензию можно предъявить и «The New York Times». Всего два года назад они же выпустили статью (другого автора) о выставке работ Поля Гогена в Чикаго. Здесь автор вспоминал об антисемитизме Рихарда Вагнера, фашизме Джорджо де Кирико и «сексуальных проступках» Романа Полански, которые не отменяют их творческих заслуг, а слово «любовница» по отношению к 13-летней Теха’амане называл «эвфемизмом». И заканчивалась эта статья такими словами: «Давайте посмотрим правде в глаза: только ли бесчинства и высокомерие Гогена вызывают наше негодование? Способны ли мы смириться с тем, что можем просто-напросто бояться полной свободы Гогена — такой свободы, которую почти никто из нас никогда не почувствует?»

Что же теперь будет с картинами Гогена?

Скорее всего, ничего страшного. По крайней мере, пока. Да, прецедент создан, и теперь на выставках и в публичном пространстве люди начнут узнавать в том числе и о темных сторонах личности своих кумиров. Конечно же, останутся и те, кто по-прежнему будет считать, что творчество художника нужно воспринимать независимо от его личных качеств и истории жизни.

Например, опрос, проведенный в телеграм-канале Артхива, показал, что 61% читателей придерживаются именно такой точки зрения. В этом же опросе 37% проголосовали за то, что зрителей стоит информировать и предоставлять им право самим решать, как относиться к художнику.

И это в самом деле важно: общество перестает воспринимать «великих» как непогрешимых небожителей и начинает видеть в них людей. Людей со всеми их слабостями и чудачествами, достоинствами и недостатками, поступками, достойными порицания или восхищения. Именно такими мы стараемся показывать вам художников в материалах Артхива — живыми людьми, а не картонными куклами, в адрес которых разрешено только петь дифирамбы.

Как бы то ни было, выставка в Национальной галерее и статья в «The New York Times» запустили целый процесс, который еще вызовет много дискуссий и обсуждений. Сейчас по крайней мере понятно одно: радикальные запреты ничего не решат, а вот информированность и свобода выбора могут серьезно изменить наше общество.

Главная иллюстрация: фрагмент картины Поля Гогена «Автопортрет с портретом Эмиля Бернара (Отверженные)» (1888).