Тонкий поэт и возвышенный романтик Ренессанса, певец гармонии, верный рыцарь Прекрасной Дамы — самой красоты, ненадолго посетившей бренный мир в облике земной женщины… Таков для нас Боттичелли — художник. Добавим немного житейских историй и бытовых подробностей из жизни гениального флорентийца, чтобы оживить сложившийся хрестоматийный образ.
Свидетельств о мирских заботах Боттичелли — человека, жившего почти пять столетий тому, — не слишком много. Из основных отметим книгу «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари (1511 — 1574). Это несколько вольный по части строгих фактов, однако ценный для нас труд первого в мире историка искусства, художника, лично знавшего многих мастеров. Точные сведения нам раскрывают учетные книги, которые велись во Флоренции в XV веке. В частности, кадастр, куда прилежные граждане обязаны были заносить информацию, нужную для исчисления налогов (сегодня именно оттуда бы брали необходимую во все века «выписку о составе семьи»). Велась также так называемая «Красная книга» общества Св. Луки, объединявшего художников; понятного рода данные содержат и «Книги мертвых», цеховая и общегородская. Ряд документальных фактов о жизни Флоренции обнародовал ученый, историк Гаэтано Миланези (1813—1895). Кое-что приводил в своих записях брат Сандро, оставил сведения о Боттичелли и Леонардо да Винчи, учившийся у того же наставника, что и автор «Рождения Венеры». Исследователи эпохи Возрождения приводят и цитаты из трудов далеких времен вплоть до «Истории Флоренции» Никколо Макиавелли, не забывая черпать информацию из сочинений литераторов того времени и анализировать картины самого Сандро Боттичелли.
Картина «Поклонение волхвов» (1475) с изображенными на ней представителями клана Медичи. Крайним справа, как полагают, Сандро Боттичелли изобразил себя.
Взбалмошная голова
Эта фраза принадлежит Джорджо Вазари. Речь идет о детстве Алессандро Филипепи, прозванного позже Сандро Боттичелли, видимо, вслед за старшим полноватым братом (botticelli с итальянского — «бочонок»). Старший Филипепи, кожевенных дел мастер, наверняка желал приставить младшего отпрыска к своему ремеслу или же приобщить к делам торговым. «…Однако, хотя он с легкостью изучал все, что ему хотелось, он тем не менее никогда не успокаивался и его не удовлетворяло никакое обучение ни чтению, ни письму, ни арифметике, так что отец, которому надоела эта взбалмошная голова, отдал его, отчаявшись, обучаться ювелирному делу… В ту пору была величайшая дружба и как бы постоянное сотрудничество между ювелирами и живописцами, благодаря чему Сандро, который был человек бойкий и только рисованием и занимался, увлекся и живописью и решил заняться и ею».
Итак, мы видим непоседу, который, однако, мог прилежно заниматься любимым и интересным делом. Хорошо, что его отец действовал, будто по книгам современных психологов: не принуждал к занятиям, которые не давались, и лукавил, предоставляя сведения о подростке для кадастра («учится читать и слабого здоровья»). А вместо школы, как мы бы сегодня сказали, «с бизнес-уклоном» отдал сына в так называемую «латинскую школу» — некий аналог пресловутого «три класса церковно-приходской». А потом не один год платил за обучение у ювелира.
Филиппино Липпи. Фрагмент фрески «Мученичество апостола Петра и Диспут с магом Симоном перед Нероном» (1481, Флоренция), — вероятно, с портретом Сандро Боттичелли. Сын Фра Филиппо Липпи — учителя Боттичелли, псле смерти отца обучался в мастерской его бывшего ученика.
Отпрыск больше преуспевает в рисовании эскизов, его линия хороша, а практические навыки в ювелирном деле не даются? Сандро поступает в учение к именитому художнику Фра Филиппо Липпи, несмотря на сомнительную репутацию последнего (еще бы, сбежать с монахиней!). Позже именно отец оборудует Боттичелли мастерскую в своем собственном доме. А в 33 года запишет в кадастре: «Сандро ди Мариано… художник и работает дома, когда хочет». Что ж, Сандро желает рисовать Мадонну. Сандро не желает усердно заниматься гравюрой или посвятить себя фрескам. Сандро читает труды теоретиков искусства, а рисует по-своему. Сандро делает, что хочет.
Шутки ради
«Сандро был человек очень приятный и любил пошутить с учениками и друзьями». Подтверждая слова Вазари, заметим, что в наши дни художник мог бы прославиться еще и как успешный организатор флешмобов и розыгрышей для ТВ-шоу вроде «Скрытой камеры». Причем он не жалел хлопот, выстраивая сложные комбинации.Представьте себе сценарий: первое — договориться с покупателем работы ученика, сделанной по образцу учительского тондо «Мадонна с ангелами», что тот «не заметит» изменений на готовой картине, когда придет в мастерскую принимать работу. Второе — оповестить о грядущей прибыли в 6 флоринов автора работы. Третье — вместе с другими учениками нарезать из бумаги аналоги красных головных уборов флорентийских синьоров, и, высоко на стене вывесив тондо — так, мол, покупателю будет лучше разглядывать работу, — тайком прикрепить поделки над головами ангелов. Четвертое: проинструктировать учеников, чтобы не хихикали в кульминационный момент. Пятое: на решающем просмотре в присутствии предупрежденного покупателя не замечать ужаса на лице ученика-художника: Мадонну окружают не ангелы, а будто бы флорентийские синьоры в колпаках! Наконец, шестое: пока ученик вместе с довольным, «ничего не заметившим» покупателем уходят за деньгами, вернуть все, как было. А когда юноша вернется — делать вид, что ученику, видно разум деньги помутили: какие шапки?! Вот умора!
Мадонна с поющими ангелами
1477, 135 см
Боттичелли также может виртуозно досадить досаждающему. Поселившийся рядом сосед-суконщик совсем не дает покоя: восемь станков грохочут так, что дом трясется! Сандро не то, что работать — находиться в собственном доме не может. А сосед в ответ на жалобы и просьбы лишь хамит: мол, у себя дома я что хочу, то и делаю. Что ж, и у художника достойный ответ найдется. Как-то проснулся сосед поутру, глянул во двор и опешил: на стене дома Сандро, более высокой по сравнению со стеной соседа, прикреплен камень размером «с огромный возище». Равновесие даже с виду шаткое, стена задрожит — камень рухнет прямо на дом суконщика! А Боттичелли лишь посмеивается, вернув испуганному соседу его же слова: мой дом, что хочу — то и делаю. В общем, пришлось ремесленнику искать компромиссное решение.
Эти истории приводит Вазари в своих достаточно вольных «Жизнеописаниях…». Интересно, что же тогда скрывается за нотариальным актом от 18 февраля 1498 года? Согласно документу, Боттичелли и его сосед-сапожник Филиппе ди Доменико дель Кавальере взаимно обязуются не ссориться друг с другом. Кроме шуток!
Эти истории приводит Вазари в своих достаточно вольных «Жизнеописаниях…». Интересно, что же тогда скрывается за нотариальным актом от 18 февраля 1498 года? Согласно документу, Боттичелли и его сосед-сапожник Филиппе ди Доменико дель Кавальере взаимно обязуются не ссориться друг с другом. Кроме шуток!
Линия - все, пейзаж , Леонардо - ничто!
Сандро после отъезда из Флоренции своего учителя Фра Филиппо Липпи на протяжении двух лет посещал мастерскую известного мастера Андреа дель Вероккьо. Этот скульптор, художник, ювелир в то время был еще и наставником Леонардо да Винчи. Подросток был на семь лет младше Сандро Боттичелли и прислушивался к мнению 20-летнего художника. А тот как-то возьми да заяви: мол, пейзаж — не больше, чем фон. Нужно ли особо стараться? Возьми да пропитай различными красками губку, и брось ее в стену — получится пятно, которого будет вполне достаточно для пейзажа. Был ли серьезен Боттичелли, который семь раз перерисовывал «Поклонение волхвов», а на картине «Весна», как уверяют ботаники, изобразил 170 видов цветов? Как бы то ни было, метод с губкой в различных вариациях осуществит в XX веке еще один великий шутник — Сальвадор Дали. Леонардо же всерьез задумается над словами Боттичелли, и много лет спустя, когда того уже не будет на свете, запишет в своих заметках: «Если пятна и помогут твоему воображению, то все же не научат тебя, как закончить ту или иную деталь».
Весна (Примавера)
1485, 314×203 см
Имя имеет значение?
Боттичелли, вопреки возможному мнению физиономиста, изучающего предполагаемый автопортрет художника, вряд ли был тщеславен. Да, изгиб губ — надменный, взгляд — свысока, и плащ, в котором предстает художник на картине «Поклонение волхвов», отличается оттенком от одежд прочих персонажей: наряд выглядит почти как золотой.
В то же время этот именитый, популярный и прославленный мастер не подписывал свои картины. И дело не в неуместности появления оных на религиозных сюжетах: помним и о возрастающем значении человека, личности в пору Ренессанса, и о том, что многочисленные художники-итальянцы тогда уже заявляли об авторстве своих работ. Еще и хвастались. Современник Боттичелли и учитель Рафаэля Пьетро Перуджино так подписал одну из своих рядовых фресок: «Петрус Перузинус, отличный живописец, если искусство погибло, то эта живопись его возродила».
А редчайший, чуть ли не единственный пример подписи Боттичелли, имеющийся на работе «Мистическое Рождество» — вовсе не обозначение авторства. Это почти политическое заявление, эдакая выстраданная «запись в блоге», помещенная вверху картины: «Она была написана в конце 1500 года во время беспорядков в Италии, мною, Александром, в половине того периода, в начале которого исполнилась глава IX святого Иоанна и второе откровение Апокалипсиса, когда Сатана царствовал на земле три с половиной года. По миновании этого срока дьявол снова будет закован, и мы увидим низвергнутым, как на этой картине» (перевод с греческого).
Мистическое Рождество
1501, 108.6×74.9 см
Еще один аргумент, говорящий об отсутствии «звездной болезни» у Боттичелли: он брался практически за любую работу, невзирая на негласные каноны, бытовавшие среди живописцев. Расписывать сундук, пускай даже для именитого заказчика? Это же работа для подмастерьев! Однако 38-летинй мастер вместе с учениками трудится над росписями ларей для хозяйства знатных новобрачных Джаноцци Пуччи и Лукреции Бини. Интересно, молодые ли выбрали сюжеты иллюстраций по мотивам новеллы Бокаччо «Настаджо дель Онести»? Ведь суть этой истории — в том, что под угрозой посмертного превращения в вечно казнимый призрак даже самые неприступные красавицы должны уступать влюбленным в них молодым людям!
Сцена из «Новеллы о Настаджо дельи Онести» I
1483, 83×138 см
Верить нужно
Художник не стремился играть заметные роли в кипении общественных страстей, а личные облек в художественную форму. Но натурой он был увлекающейся. Имя Боттичелли связывают сначала с двором правителей Флоренции — домом Медичи, и с прекрасной Симонеттой Веспуччи. А позже — с последователями Савонароллы. Художнику всегда нужна опора, основа своего собственного мира. Он желает идеализировать окружение, быть вовлеченным в среду адептов разного рода, будь то светская компания любителей философии, круг воздыхателей первой красавицы города, или же клан религиозных последователей.Молодому Сандро пришлась по нраву придворная суета и образ жизни первых лиц Флоренции — Лоренцо и Джулиано Медичи. Он даже выучил греческий, чтобы быть своим в просвещенном обществе — об этом свидетельствует надпись на его картине, сделанная по-гречески. В учителях недостатка не было, ведь после падения Константинополя во Флоренции было много беженцев-греков. А еще молодой мастер примкнул к «неоплатоникам»: Медичи финансировали так называемую Платоновскую академию, в рамках собраний которой философы, поэты, художники, люди знатные и просвещенные вели диспуты о синтезе античной мудрости и христианских основ.
Как отметила искусствовед, историк культуры Паола Волкова, Сандро при Медичи — не просто художник. Он еще и мастер-декоратор: Боттичелли с головой окунается в организацию праздников, торжеств — событий, которые будоражили всю Флоренцию. И этому художнику, похоже, вовсе не нужна жена. У него уже есть идеал, объект для поклонения. Все восхищаются Симонеттой, юной супругой Веспуччи, брата путешественника, чьим именем назовут Америку. Боттичелли — пленник ее сияющего образа, но не ее самой. И дело не только в том, что Симонетта считается возлюбленной блистательного Джулиано Медичи. Как бы все повернулось, будь эта обаятельная красавица свободной — добивался бы Боттичелли склонности реальной женщины? После смерти 23-летней Симонетты от чахотки художник ни с кем не связал свою судьбу. В его мастерской бывали натурщицы, но если Рафаэль с легкостью переводил таковых в ранг возлюбленных, то в связи с именем Боттичелли никто не упоминает ничего подобного. Боялся ли он плотских отношений, был ли ревностным католиком, верным лишь Деве Марии, испытывал ли влечение к слабому полу вообще? Имеется лишь один, не вполне очевидный ответ: изображения типажа Симонетты на многих работах Сандро Боттичелли.
1480, 54×82 см
1476, 47×35 см
1486, 172.5×278.5 см
На старости лет художника обвиняли в мужеложстве, но сей смутный эпизод исследователи относят к проискам противников Савонароллы. В идеи этого яростного поборника истинной веры, отрицавшего мирские блага и воевавшего с излишествами, художник тоже верил со всем пылом: изгнали Медичи, за кем следовать Боттичелли? По легенде, художник даже бросал свои картины в костер, когда горожане предавали огню «предметы роскоши». Вряд ли это так, однако и он, и его брат были среди «плакс» — так называли сторонников монаха-доминиканца. А после казни Савонароллы Боттичелли, пишут, сломался — картины тому свидетельство.
Клевета
1497, 62×91 см
Богач? Бедняк?
О своем самостоятельном финансовом плавании взрослый Сандро мог бы сказать словами персонажа книги Макса Фрая: «А, они все время куда-то деваются, эти маленькие кругляшки, я не впиливаю — куда!.. Полный конец обеда!» Пир духа на картинах Боттичели хорошо оплачивался, и мастер никогда не отказывался нарисовать Мадонну. «Золотой середины» заработка в виде знаменитых флоринов, которые чеканили во Флоренции из желтого драгметалла и которые котировались в Европе, как сегодня доллары и евро, художник достиг уже к открытию собственной мастерской в 1470 году. С ним работают ученики-подмастерья, а значит — есть клиентура.Полученные деньги тратятся легко, но как иначе в высоком обществе, где царит дух Козимо ди Медичи с его знаменитым: «Умение тратить деньги еще важнее, чем умение их зарабатывать…»? Расходы на светский образ жизни велики, но мотовство себя окупает. Идут заказы не только от богатых горожан, но и от представителей клана Медичи и высшего круга флорентийской знати. Наконец, от самого Папы Римского. Вазари пишет: «И вот как во Флоренции, так и за ее пределами Сандро настолько прославился, что когда папа Сикст IV приказал соорудить капеллу в римском дворце, то, желая ее расписать, распорядился, чтобы он стал во главе этой работы». На счету самого Боттичелли — три фрески Сикстинской капеллы и щедрое вознаграждение: «…от папы получил изрядную сумму денег, которую тотчас же истратил до конца, еще не выезжая из Рима и живя, согласно своему обыкновению, как придется».
Вскоре во Флоренции: «Здесь он, как человек полный неожиданностей, комментировал часть „Божественной комедии“, иллюстрировал и издал „Ад“, на что потратил весьма много времени. Он ничего не зарабатывал, и это было причиною бесконечных неурядиц в его жизни… Еще рассказывают, что он любил свыше всякой меры всех занимающихся искусством, кого только знал, и очень заботился них; но неумение устраивать свои дела и беспечность погубили его». Между тем престижный заказ римского понтифика позволил Боттичелли увеличить расценки на свои работы.
Наказание восставших Левитов
1482, 348×570 см
По сведениям флорентийских документов, за работу «Благовещение» (1490) для капеллы Гварди в церкви Санта-Мария Маддалена (ныне картина находится в галерее Уффици) Боттичели заплатили 30 дукатов — венецианских аналогов золотых флоринов. Это хорошие деньги: за 3 флорина можно было купить свинью, заказать художнику небольшой сюжет на религиозную тему (плюс расходы на золотую краску), а участок в шесть «соток» в городских окрестностях стоил 24−30 флоринов. Что касается себестоимости работ — Боттичелли для своих Мадонн труда, золота и краски из лазурита по флорину за унцию не жалел. Истинный художник!
Благовещение
1490, 156×150 см
Взлет и падение Флоренции, словно зеркало, отразились на судьбе Боттичелли, и монах-аскет Савонаролла богатства ему не прибавил. Мастер, согласно опять-таки Вазари, «…сделался как бы одним из приверженцев его секты; это было причиною того, что он оставил живопись и, не имея средств к существованию, впал в величайшее разорение. Упорствуя в этом направлении, он сделался (как их тогда называли) „плаксою“ и отбился от работы. Так, в конце концов, он дожил до старости и был до такой степени беден, что, вероятно, умер бы с голоду, если бы, пока он еще был в живых, его не поддерживал Лоренцо де Медичи, для которого он помимо многого другого достаточно поработал при постройке госпиталя в Вольтерре, а вслед за Лоренцо и многие поклонники его дарования».
Тем не менее, Савонаролла появился во Флоренции в 1490 году, а в 1494 году 49-летний Сандро вместе с братом Симоне стал владельцем имения с виллой за 156 больших флоринов (большой, «длинный» флорин — еще более весомая золотая флорентийская единица). Через 4 года доход от него, по записи в кадастре, составил 157 больших флоринов. Так что нищий и одинокий финал жизни Боттичелли, даже при отсутствии крупных выгодных заказов — скорее всего, преувеличение. Ведь дом, где живут племянники с семьями — и его дом.
Тем не менее, Савонаролла появился во Флоренции в 1490 году, а в 1494 году 49-летний Сандро вместе с братом Симоне стал владельцем имения с виллой за 156 больших флоринов (большой, «длинный» флорин — еще более весомая золотая флорентийская единица). Через 4 года доход от него, по записи в кадастре, составил 157 больших флоринов. Так что нищий и одинокий финал жизни Боттичелли, даже при отсутствии крупных выгодных заказов — скорее всего, преувеличение. Ведь дом, где живут племянники с семьями — и его дом.
Сцены из жизни святого Зиновия IV
1505, 66×182 см
Где родился - там и пригодился
В то время, как иные мастера колесили по Европе в поисках богатых покровителей и клиентов, следовали географии заказов на картины и фрески для дворцов и соборов, домосед Боттичелли лишь дважды в своей жизни надолго покидал Флоренцию. Сначала для обучения у Филиппо Липпи, мастерская которого из-за крупного заказа — фресок для собора, — находилась в Прато, что в 20 км от Флоренции.Потом учитель, встревоженный политической обстановкой после смерти Козимо Медичи, решил покинуть Флоренцию и звал своего лучшего и любимого ученика с собой в Сполето. Однако Сандро остался. Конечно, его прельщали наметившиеся перспективы при дворе наследников Медичи, но нежелание резко менять привычный уклад тоже играло свою роль.
Вторая «уважительная причина» покинуть город представилась в 1481 году: это была «рабочая командировка», поездка в Рим для создания фресок Сикстинской капеллы. Пробыв там чуть больше года, Сандро Боттичелли примерно с 1482 года и до конца своих дней в 1510 году жил в родной Флоренции. Его похоронили в церкви Оньиссанти (chiesa di Ognissanti), находящейся неподалеку от дома, в котором Сандро жил ребенком. В семейной капелле Веспуччи той же церкви покоится и Симонетта.
