Иван
Яковлевич Билибин

Иван Яковлевич Билибин (16 августа 1876, Тарховка, Санкт-Петербургский уезд – 7 февраля 1942, Ленинград) – русский художник, знаменитый иллюстратор русских сказок и былин, в том числе сказок Александра Пушкина, театральный оформитель, участник группы «Мир искусства».

Особенности творчества Ивана Яковлевича Билибина: Билибин по сей день остается самым известным книжным иллюстратором, мастером русской сказочной темы. Его контурно исполненные рисунки, раскрашенные акварелью, зачастую обрамленные нарядным орнаментом, стали эталоном иллюстрации детской книги. Стиль художника стали называть «билибинский», ему немало подражали. Нередко применительно к творчеству художинка можно встретить выражение «русский модерн». Иван Билибин перенес свои художественные решения работ в промышленную графику, а затем и в оформление театральных постановок. Он оформил самые знаковые и известные русские спектакли, оперы и балеты, в том числе: «Золотой петушок» (1909) (1, 2, 3), «Садко» (1914), «Сказка о царе Салтане» (1929), «Князь Игорь» (1930), «Борис Годунов» (1930). Художник сотрудничал с такими известными театральными антрепренерами, как Сергей Дягилев и Анна Павлова. Русская былинная и сказочная тема, русская старина были излюбленными темами работ Ивана Билибина. Издания русских сказок с яркими, волшебными иллюстрациями Билибина стали любимыми книжками для многих советских детей и их родителей.

Самые известные работы Ивана Билибина: художник, в первую очередь, знаменит книжными иллюстрациями к русским сказкам «Василиса Прекрасная» (1, 2, 3), «Сказка о царе Салтане» (1) и «Сказка о золотом петушке» (1, 2), «Сказка о рыбаке и рыбке» (1) А.С.Пушкина, «Марья Моревна» (1), «Царевна-лягушка» (1, 2).

Детство и юность
Иван Яковлевич Билибин родился в 1876 году в семье военного моряка и врача Якова Ивановича Билибина; отец художника принимал участие в войне с турками в 1877-1878 годах; впоследствии был назначен главным доктором Либавского морского госпиталя. Мать Ивана и его младшего брата Александра, Варвара Александровна (урожденная Бубнова) происходила из семьи потомственных моряков, очень любила музыку и брала уроки фортепьяно у А. Г. Рубинштейна.

Билибины жили в Санкт-Петербурге, на Загородном проспекте. Рисовал Иван с самого детства. В 1896 году он закончил Первую классическую гимназию, а за год до этого начал посещать рисовальную школу Общества поощрения художеств, где проучился до 1898 года под руководством Я. Ф. Ционглинского. В этом же году Билибин побывал в Европе, в том числе в Италии и Швейцарии; находясь в Мюнхене, он два месяца посещал мастерскую художника Антона Ашбе, а по возвращению в Санкт-Петербург поступил в школу княгини Марии Тенишевой, где обучался под руководством Ильи Репина до 1900 года.

Насыщенную программу обучения искусству рисования Иван Билибин совмещал с учебой на юридическом факультете Петербургского университета (с 1896 по 1900 годы), куда поступил по настоянию практичного отца. Государственный экзамен Билибин приехал держать в Одессу, в Новороссийский университет – здесь требования были существенно ниже столичных. Защитив диплом по римскому праву, юристом он так и не стал. Приняв окончательное решение в пользу искусства, Иван Билибин продолжил свое образование вольнослушателем в Академии художеств под руководством своего учителя Ильи Репина.

Рождение стиля
1899 год стал знаменательным для творческого пути Ивана Яковлевича. Рассказывают, что, посетив в феврале выставку Виктора Васнецова, он долго не мог отойти от картины «Богатыри». Здесь же были представлены эскизы костюмов и декораций к «Снегурочке» Римского-Корсакова. Тема русской старины, народного искусства заинтересовала Билибина. Художник вспоминал: «Сам не свой, ошеломленный ходил я после этой выставки. Я увидел у Васнецова то, к чему смутно рвалась и по чем тосковала моя душа…». Летом он отправляется в гости к друзьям, в Тверскую губернию. Здесь, в глухой деревушке Егна, Билибин впервые сталкивается с бытом исконно русской деревни, с подлинно русской природой, ее глухими таинственными лесами и укромными озерами… Под впечатлением картин Васнецова и поездки в Егну он создал свои первые акварельные рисунки, сюжетами которых стали русские сказки; работа продолжалась четыре года. За это время Билибин посетил Новгород и впервые приехал в Москву, которая поразила его своей архитектурой, нарядностью и яркостью, что также нашло отражение в работах художника.

Впервые читатели увидели иллюстрации Билибина в книгах, изданных типографией «Экспедиции заготовления государственных бумаг»; было выпущено шесть книжек: «Сказка об Иване-царевиче, Жар-птице и о Сером волке», «Царевна-лягушка», «Перышко Финиста Ясна-Сокола», «Василиса Прекрасная», «Марья Моревна» и две сказки в одной книжке - «Сестрица Аленушка и братец Иванушка» с «Белой уточкой». Составителем сборника стал фольклорист Александр Афанасьев.

Народное искусство в творчестве художника
Увлечение книжной графикой привело Билибина в «Мир искусства», в компанию художников, которые работали на стыке искусств и знаменовали художественные искания начала ХХ века. Продолжая изучать народное творчество, Иван Билибин отправляется в поездки по русскому Северу. С 1902 по 1904 годы он посещает Архангельскую, Вологодскую и Олонецкую губернии, собирает коллекцию произведений народных ремесел (она частично вошла в собрание этнографического отдела Русского музея). Билибин зарисовывал, фотографировал, писал статьи, посвященные народному искусству. В былинах и преданиях Древней Руси он черпал свои темы; технику их реализации в рисунке художник искал и находил в русском традиционном орнаменте, вышивке, лубке и старинных иконах. Итогами поездок Билибина стали иллюстрации к былине «Вольга», а также к сказке Александра Пушкина «Сказка о царе Салтане». Сам он описывает их как «стиль древнерусский (народные картины и старые лубочные сказки, только облагороженные)». Оформляя книгу, художник старался создать полный ансамбль графических решений – от обложки и буквиц до финальной иллюстрации, изображающей «конец сказки».

«Как грубое слово «расчет», так и поэтичное «гармония», в сущности, родственны, ибо оба основаны на счете, на математике» - писал Билибин. «Иван – железная рука» - так называли его коллеги за точность линии и четкость изображения. Пять квадратных сантиметров в день, ни больше, ни меньше – педантичность художника поражала коллег. Вначале Билибин набрасывал эскиз, переносил его на кальку, уточняя по ходу детали, а затем переводил контуры рисунка на лист ватмана, используя остро подрезанную кисть вместо пера, наследуя принципы любимого художника, англичанина Обри Бердслея.

В первую русскую революцию Билибин оставался в стороне от политических вопросов, разделяя, впрочем, настроения революционной интеллигенции. В феврале 1906 года его арестовали и продержали сутки в полицейском участке за карикатуры, которые художник сделал для сатирических журналов «Жупел» и «Адская почта».

Пейзажи как часть иллюстрации
Художник много внимания уделяет станковому пейзажу. В 1908 году он путешествует по Англии, посещает Ирландию, рисуя этюды величественных скальных британских берегов. На родине же одним из мест, которое вдохновляло Ивана Билибина, стало Крымское побережье. С 1910 года он каждое лето приезжал сюда на этюды, а в 1913-м стал совладельцем коллективного имения «Профессорский уголок» в урочище Батилиман рядом с Балаклавой. Его соседями были известные люди того времени – писатели Александр Куприн и Владимир Короленко, художник Владимир Дервиз, знаменитый физик Абрам Иоффе, режиссер Константин Станиславский, артистка МХТ Ольга Книппер-Чехова и другие именитые деятели науки и искусства.

Новая техника рисования
Продолжая изучение различных техник, Билибин переходит от лубка к древнерусской иконописи. Это отражается в его манере исполнения рисунка: художник уходит от четкого черного контура, взамен появляются тонкие цветные линии, которые подчеркиваются тональными усилениями насыщенности цвета. Используя эту технику, Билибин создает знаменитые росписи интерьеров здания Нижегородского Государственного банка (1913), построенного архитектором Владимиром Покровским к 300-летию Дома Романовых. Росписи сохранились до наших дней.

Три жены: ученицы и художницы
В женщинах Ивана Билибина привлекала не только красота, но и творческое начало, желание реализовать собственный потенциал. Он был женат трижды, и все его жены учились в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, в которой Билибин работал преподавателем. Его первой женой в 1902 году стала Мария Яковлевна Чемберс (1874—1962). Художница работала в сфере книжной графики, а также была известна театральными работами. В этом браке у Билибиных родилось двое сыновей – Александр (1903—1972) и Иван (1908—1993). Брак распался в 1911 году, а три года спустя Мария Чемберс-Билибина с детьми уехала в Англию и больше в Россию не возвращалась.

Вторая жена Билибина, Рене Рудольфовна О`Коннель (1891-1981) приехала в Россию в 1910 году, занималась книжной графикой, позже – оформлением театральных постановок. Окончив Рисовальную школу Общества поощрения художеств, Рене стала в ней преподавательницей, а также работала на Императорском фарфоровом заводе. В 1912 году Билибин и О`Коннель поженились. Их брак продлился до 1918 года. После революции Рене О`Коннель работала мастером художественной керамики на Ленинградском и Дулевском фарфоровых заводах.

Третьей женой Билибина, с которой он прожил до конца своих дней, стала еще одна бывшая ученица Школы Общества поощрения художеств (1908-1913), Александра Васильевна Щекотихина-Потоцкая (1892-1967). Юная Шурочка, дружившая со второй женой художника, Рене О`Коннель, была другом дома Билибиных в Петербурге и даже одно время у них жила; у них же и познакомилась с будущем мужем Николаем Потоцким, присяжным поверенным. После смерти мужа она осталась одна с сыном Мстиславом. Всю жизнь она проработала художницей на Императорском (после революции – Государственном) фарфоровом заводе, создавая рисунки для росписи посуды и эскизы фарфоровых изделий.

Октябрьская революция и отъезд за границу
В 1916 году Ивана Билибина избрали председателем общества «Мир искусства». В том же году художник получил звание академика Санкт-Петербургской Академии художеств. После Февральской революции Иван Билибин вошел в состав Особого совещания по делам искусств. Им был разработан и создан эскиз нового герба для партии кадетов – двуглавый орел без короны. Однако, не желая погружаться в вихрь революции, который вот-вот должен был захлестнуть Петербург, художник и его жена Рене уехали в свой крымский дом. Здесь они прожили около двух лет. К большому сожалению Рене, Билибин вернулся к периодическим запоям, к которым был склонен. Это не мешало художнику принимать участие в общественной жизни – он участвовал в организации выставки «Искусство в Крыму», которая прошла в октябре 1918 года, работал в Комиссии по охране художественных сокровищ Крыма.

Однажды жена Билибина, Рене, заключила с ним пари: художник обязался не пить в течение года. В случае проигрыша он обязался оставить жену, дать ей свободу. Пари Билибин проиграл; супруги расстались.

В декабре 1919 года Билибин приехал в Новороссийск, где на его попечении оказались сестры Чириковы – Людмила и Валентина, дочери соседа Билибина по Батилиману, писателя Евгения Чирикова. Художник заботился о девушках, доставал еду и лекарства, когда обе слегли с тифом еще в Новороссийске. В Людмилу Чирикову он был влюблен, но без взаимности. Сестрам надо было эвакуироваться, и через три месяца после приезда в Новороссийск Билибин вместе с Чириковыми сел на пароход «Саратов». Из-за эпидемии тифа корабль не приняли в Константинополе, не приняли и на Кипре. Только через месяц изможденные пассажиры увидели на горизонте огни Александрии. Так судьба занесла Билибина в Египет.

Жизнь в Египте
В газетах на протяжении двух лет возникали домыслы, один курьезней другого – вести о смерти художника, о том, что его видели в Софии или Праге. Тем временем Билибин осел в Каире, где прожил более четырех лет. Его первая персональная выставка прошла именно в Египте, в Александрии.

Узнав о кончине мужа Александры Щекотихиной-Потоцкой, Иван Яковлевич делает ей предложение. Шурочка украшает его телеграммами новогоднюю елку. Но художник настойчив, и в результате Шурочка, устав бороться за выживание в холодном и голодном Петербурге, соглашается. Со своим сыном от первого брака, Славчиком, она садится на пароход и приезжает в Каир. Она сразу взяла хозяйство в свои руки; Билибину пришлось позабыть о пьянстве – Шурочка этого не терпела. Она была ревнивицей, равно как и Билибин – ревнивцем; последнему даже нравилась эта ее черта характера. Шурочка Щекотихина, художница по керамике, не оставила своей работы и за границей. Из Парижа для нее была выписана новая печь для обжига; художница занималась росписью сервизов и блюд, получала заказы из советской России на эскизы росписей по фарфору, участвовала в выставках. В 1924 году семья посещает Сирию и Палестину, год спустя – Верхний Египет. Билибин много рисует, в его работах того периода - природа и архитектурные памятники Ближнего Востока, портреты крестьян, бытовые сценки. Он выполняет эскизы для труппы Анны Павловой, находящейся на гастролях в Египте, делает эскизы фресок и иконостаса для православного храма.

Парижский период
Билибин и Щекотихина успешны, они прилично зарабатывают, достаток позволяет сбыться их общей мечте – в 1925 году семья переезжает в Париж, снимает огромную мастерскую на бульваре Пастера. По средам у Билибиных - приемный день, к ним приезжали известные политики, артисты и художники, однако эти гости не приносили новых заказов. Главное занятие Билибина – русские оперные сезоны в Театре Елисейских полей, с которым плотно сотрудничали Федор Шаляпин, Александр Бенуа, Иван Мозжухин, Константин Коровин, Михаил Фокин, Николай Евреинов и многие другие. Денег становилось все меньше. Щекотихина успешно выставляется, выполняет роспись морского сервиза для Ротшильда. Это позволило в 1927 году купить маленький домик на Средиземноморском побережье, куда к ним на лето регулярно приезжали друзья; вскоре здесь образовалась целая русская дачная колония.

В 1929 году Билибин оформляет «Сказку о царе Салтане», часть костюмов к которой создала его жена. В этом же году в Амстердаме успешно проходит совместная выставка Билибина и Щекатихиной-Потоцкой. Год спустя художник создает декорации к постановкам «Князя Игоря» и «Царской невесты», а в 1931 году оформляет балет Стравинского «Жар-птица» по заказу театра Коллон (Буэнос-Айрес).

В начале 30х годов мировой финансовый кризис ударил и по эмигрантской среде. Билибины экономят, художник переключается на французских заказчиков – в первую очередь, на издательские компании. Одна из них, «Boivin et Cie», заказывает художнику иллюстрации к книгам «Сказки избы» (1931), «Сказки ужихи» (1932) , «Сказки братьев Гримм» (1935). Для издательства «Fernand Nathan» Билибин оформляет сочинения по французской и русской истории: «Генрих IV» А. Монтго ( 1934), «Петр Великий» X. Иссерли и Г. Пикве (1935), обогащая свою технику новыми типами оформления книг. Также Билибин выполняет эскизы фресок и иконостаса для русского храма на Ольшанском кладбище в Праге.

Возвращение на родину
Билибин провел за границей 15 лет – с 1920 по 1935 годы, однако так и не сменил гражданство. «Несмотря на громадный интерес жизни в Париже, в мировом центре искусства, мне больше всего не хватало моей страны», — вспоминал художник. В 1935 году он получил гражданство СССР. Выполнив панно «Микула Селянинович» для советского посольства в Париже, в 1936 году Билибин вместе с женой и сыном вернулся в Ленинград. По приезду его пригласили на обед к Иосифу Сталину – Шурочка шутила: «приняли по высшему чину». Билибин стал профессором графической мастерской Института живописи, скульптуры и архитектуры Всероссийской академии художеств, в 1939 году ему была присвоена научная степень доктора искусствоведческих наук. В 1937 году он оформил спектакль «Сказка о царе Салтане», в 1939 – «Полководец Суворов». Он проиллюстрировал роман А.Н. Толстого «Петр I», «Песнь про купца Калашникова». Шурочка по-прежнему успешно работала на фарфоровом заводе.

Великая отечественная война
С началом войны Билибины переселились в общежитие Академии художеств, которое расположилось в подвалах здания этого ВУЗа; его называли «профессорский дот». В ужасных условиях блокады художники выживали с большим трудом, но Билибин наотрез отказался уезжать в эвакуацию.

Художница Любовь Шапорина в своих дневниках описывает билибинский быт в «профессорском доте» со слов ленинградского художника-графика Владимира Успенского. «Иван Яковлевич, по его словам, поражал силой духа. «Мы сидим, бывало, еле живые, подходит Иван Яковлевич: «Пойдемте, я вам покажу мои египетские фотографии»; мы идем за ним, он рассказывает столько интересного, что забываем все и слушаем его до часу ночи. «Ну, завтра Шурочка задаст мне головомойку» - смеется он». Он работал до последней минуты, со светильничком, и последний рисунок его великолепен. «Он уже лежал, я сидел около него, было поздно, я страшно устал, хотел спать. Поднялся. «Посидите еще, Владимир Александрович, завтра мы уже не увидимся» - сказал Билибин. И когда я утром к нему пришел, его уже не было в живых, его унесли из комнаты». Иван Яковлевич Билибин умер от истощения в ночь на 7 февраля 1942 года, в «профессорском доте» Академии художеств.

Автор материала: Рита Лозинская