Когда был написан этот не совсем обычный портрет, испанскому королю Филиппу IV минуло пятьдесят. Придворному художнику и распорядителю королевских покоев Диего Веласкесу было на шесть лет больше. (Об истории взаимоотношений живописца и короля вы можете прочитать
в биографии художника). 30 лет Веласкес был доверенным лицом короля, но ко времени создания портрета прошло уже не меньше десятка лет с тех пор, как Филипп IV запретил себя изображать.
Сохранилось письмо короля, датированное 1653-м годом, где он сообщает, что девять лет не разрешает писать свои портреты даже Веласкесу – всем остальным Филипп запретил это гораздо раньше, как только познакомился с Веласкесом. Много лет у него было эксклюзивное право
портретировать короля. Художник изображал Филиппа IV великолепным
рыцарем, блестящим
всадником, мудрым
монархом. А король давал ему высокие придворные должности. Но однажды наложил запрет на портреты: королю не хотелось, чтобы высочайшее мастерство Веласкеса (которого уже при жизни стали называть «художником истины») с бескомпромиссной правдивостью запечатлело то, как он стареет.
Мы не знаем, что именно сподвигло Филиппа пересмотреть свой запрет, но в середине 1650-х годов, после беспрецедентно долгого перерыва, Веласкес написал два его портрета (
один сейчас в Прадо, другой, описываемый здесь, в Лондонской национальной галерее). Королю, как уже было сказано, здесь около 50-ти лет. И его лицо не оставляет сомнений в том, что этот человек повидал на своём веку немало бед. К этому времени он пережил смерть любимой жены
Изабеллы Бурбонской и обожаемого наследника – сына
Балтазара Карлоса. Испания столкнулась с рядом военных поражений, а её имперское великолепие значительно поблекло. Ушли из-под владычества испанской короны непокорные Нидерланды. Всё это Филипп должен был рассматривать как итог своего многолетнего правления. 16-летним мальчиком он вступил на испанский престол, и хотя в 1656-м править ему оставалось еще почти десять лет, уже мог подвести неутешительные итоги: возглавляемая им империя рушилась на глазах, теряла экономическое и политическое влияние.
Король не был ни стратегом, ни выдающимся политиком. Человек образованный, утончённый и нерешительный, он больше увлекался живописью, чем политикой, а государственные дела с удовольствием переложил на своего фаворита
графа-герцога Оливареса (который, кстати, в 1620-х годах и порекомендует королю Веласкеса).
Среди Габсбургов были очень распространены близкородственные браки. Дегенеративная генетика становилась причиной того, что дети рождались слабыми и больными. Шестеро детей Филиппа и его первой жены умерли в младенчестве. Выжили лишь дочь
Мария Терезия (которая потом станет женой Людовика ХIV) и сын Балтазар Карлос, любимец отца и Веласкеса, на которого империя возлагала большие династические надежды. Совсем юным наследника Габсбургов обручили с
Марианной Австрийской, дочкой императора Фердинанда III. Но в 16 лет Балтазар Карлос неожиданно скончался. Весь испанский двор был в трауре и печали. И вот тогда, чтобы не отказываться от династического союза, Филиппу IV пришлось самому жениться на невесте покойного сына, которая к тому же приходилась королю родной племянницей. Тридцатилетняя разница в возрасте и близкое родство не помешали супругам родить еще пятерых детей. Филиппа, его вторую жену Марианну и их старшую дочь инфанту Маргариту мы может увидеть на знаменитой картине Веласкеса
«Менины», написанной примерно в то же время, что и этот портрет короля – печальный и одновременно величественный.
Автор: Анна Вчерашняя