Лерой
Нейман

Лерой Нейман (англ. LeRoy Neiman; 8 июня 1921, Сент-Пол, штат Миннесота, США – 20 июня 2012, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США) – знаменитый американский художник и иллюстратор, известный меценат. Преподавал в Институте искусства в Чикаго, получил почетную степень профессора искусств в Колумбийском университете.

Особенности творчества художника Лероя Неймана: Лерою Нейману свойственна импровизационная скетчевая манера, а также богатая и агрессивная палитра – все это позволяет причислять художника к неоэкспрессионистам.

Известные картины Лероя Неймана: «Биг-бэнд», «Мухаммед Али: Спортсмен века», «Рокки Бальбоа».

Лерой Нейман – ровесник Американской Мечты. К тому времени, как этот термин перекочевал из исторического трактата Джеймса Адамса «Эпос Америки» в разговорный обиход, Лерою исполнилось 10. Его артистическая карьера началась в послевоенные годы. Оправившись от Великой депрессии, Америка обрастала мускулами, богатела, наливалась нефтью, амбициями, уверенностью и мощью. И Лерой Нейман богател вместе с ней. Вы не найдете в биографии этого художника пронзительных глав о голодных днях и реабилитационных центрах. Только неумолимое движение к деньгам, успеху, признанию.

Разумеется, ему завидовали. Когда Нейман умер в возрасте 91, автор некролога в «Нью-Йорк Таймс» писал: «Мистер Нейман не был художником, который хоть сколько-нибудь интересовал кого-то в мире серьезного искусства». Но большая часть публики Лероя Неймана обожала. За оптимистическую палитру и хлещущую с его полотен энергию. За демократичность его сюжетов и неуемную жажду жизни. За щегольские усы. За то, что Нейман был не только ровесником Американской Мечты, но и ее воплощением.

Богач, бедняк

Лерой Нейман рос в Фрогтауне – пригороде Сент-Пола (штат Миннесота). По его словам, «с неправильной стороны от рельсов Берлингтонской Северной железной дороги». Это были бедные кварталы железнодорожников, строителей, синих воротничков, где каждый цент давался тяжким трудом. Биологический отец Лероя бросил семью вскоре после его рождения, и воспитанием парня занимался отчим – Джон Нейман. Нейманы, мягко говоря, не купались в роскоши. Впрочем, уже будучи подростком, Лерой знал, как заработать никель-другой.

Он рисовал вывески местным бакалейщикам по пять центов за штуку, иногда присовокупляя к индейкам, рыбе и хлебу портрет хозяина лавки. Кроме того, за скромную плату Нейман «набивал» на предплечьях одноклассников фальшивые тату – в основном, весьма скабрезного свойства. Преподаватели не были в восторге от содержания, но отдавали дань формам – никто не сомневался в том, что у парня талант. И если нужно было оформить, к примеру, сцену для выступления школьного драмкружка, строгие менторы шли на поклон к юному безобразнику.

Спасение рядового Неймана

В 1942-м достигший совершеннолетия Нейман отправился воевать в Европу. Некоторое время он выполнял обязанности повара и первым делом расписал стены солдатской столовой все теми же фривольными сюжетами – однополчане были благодарны ему не только за хлеб, но и за зрелища.

Само собой, Вторая мировая не была легкой прогулкой с мольбертом подмышкой. В мемуарах, опубликованных незадолго до его смерти, Нейман вспоминал разбитые лондонские улицы: «Как будто кошмары Иеронима Босха ожили в реальности». Как в кровавой неразберихе сражений солдаты гибли под огнем «дружественной» артиллерии. Как накануне высадки в Нормандии им раздали презервативы. Это было вполне практичное решение: презервативы следовало натягивать на стволы, чтобы оружие не испортили песок и вода. Но все, разумеется, шутили напропалую, понимая, что использовать «экипировку» по прямому назначению, им, возможно, уже никогда не придется.

Война не обозлила Неймана – ему удалось сохранить и чувство юмора, и оптимистичный взгляд на мироустройство. В интервью он не раз говорил, что именно ужасам войны обязан всем, что имеет. На войне Лерой Нейман в полной мере осознал, насколько хрупка и мимолетна человеческая жизнь и как глупо было бы прожить ее, занимаясь нелюбимым делом. Теперь он точно знал, что хочет рисовать и ничего больше.

Начало прекрасной дружбы

Вернувшись домой победителем, Лерой Нейман получил ветеранскую стипендию. Он окончил Школу искусства и дизайна при Институте искусств в Чикаго (где после преподавал в течение 10 лет). В 1954 году Нейман познакомился с молодым издателем, который предложил ему иллюстрировать свой журнал. Издателя звали Хью Хефнер, а журнал назывался Playboy. Это предложение стало началом прекрасной дружбы и более чем полувекового сотрудничества, сделавшего Лероя Неймана по-настоящему знаменитым. Едва ли Playboy стал бы тем, чем он стал, без Лероя Неймана. Сегодня этот культовый журнал невозможно представить себе без его скетчей, иллюстраций к рассказам Брэдбери или Апдайка, без его путевых заметок, написанных в самых экзотических и манящих уголках земного шара. И, разумеется, без его красоток, которые ничуть не постарели за 50 лет и по-прежнему не злоупотребляют одеждой.

Порхать как бабочка, жалить как пчела

Лерой Нейман поспевал всюду. С африканского сафари он летел прямиком на какой-нибудь важный концерт, с университетской кафедры попадал в телевизионный прайм-тайм. Его роскошные усы и неизменная кубинская сигара были заметны на нью-йоркских улицах и в лас-вегасских казино, у модных подиумов и на ипподромах. Он был вездесущ и неутомим. Лерой Нейман рисовал Фрэнка Синатру и слонов, Париж и Гарлем, мосты, пожарные гидранты, поваров, бродяг и водку Absolute. Но главное место в его творчестве всегда занимал спорт - Лерой Нейман сотрудничал с крупными спортивными журналами и был официальным художником пяти Олимпиад. Он, как никто другой умел передать движение, пульс и нерв спортивного поединка – даже, если поединок проходил за шахматной доской.

Спорт был для него идеальной натурой. И идеально соответствовал его исполнительской манере – стремительной и яркой, как будто на складе с краской взорвалась огромная петарда.

Народный артист

Что касается критиков, их Лерой Нейман изрядно нервировал. Они писали, что Нейман «вероятно, худший из художников, которые когда-либо достигали такого уровня известности и благосостояния», а его картины называли «скверными копиями фотографий Associated Press». В «мире серьезного искусства» к Лерою Нейману относились как к иллюстратору, вкладывая в это слово пренебрежительный смысл. Нейман не унывал – в конце концов его работы можно увидеть не только в Playboy или Sports Illustrated, но и в постоянных экспозициях Смитсоновского музея американского искусства или Эрмитажа. Подобно другой «журнальной» иконе Америки – Норману Роквеллу – Нейман не видел в работе иллюстратора ничего зазорного.

При всей неуемности своей натуры, Лерой Нейман был достаточно скромным человеком. Он был богат, но не выставлял своих денег напоказ. Он был постоянно окружен кинозвездами и моделями Playboy, но был женат лишь однажды и прожил со своей женой Дженет Берн-Нейман 55 лет – до самой смерти. В его нью-йоркском доме (в котором, к слову когда-то жил Норман Роквелл) не было гротов, подводных баров и вертолетных площадок. Он был накоротке с Мухаммедом Али и Фрэнком Синатрой. Но, по словам его друзей, не бывал счастливее, чем в моменты, когда его узнавали на улице, хлопали по плечу, окликали из проезжающей мимо машины. Репутацией «народного», понятного художника он дорожил и всячески культивировал этот образ.

Лерой Нейман был известен и своей благотворительной деятельностью. С полдюжины фондов и образовательных центров носят его имя, одному только Институту искусств в Чикаго он пожертвовал около пяти миллионов. Нейман всегда помнил, откуда он родом, и всегда возвращал долги.

Один из них он с лихвой выплатил своей ровеснице - Американской Мечте. Она была к нему благосклонна, и Нейман вернул ей первоначальный смысл, дискредитированный паникерами вроде Фолкнера или Хантера С. Томпсона. На собственном примере Лерой Нейман доказал, что завидная, роскошная и интересная жизнь может быть еще и достойной. Что бы ни думали о нем в «мире серьезного искусства».

Автор: Андрей Зимоглядов