Иван
Петрович Мартос

Родился в 1752 году на Украине в местечке Ичне Черниговской губернии. В двенадцатилетнем возрасте он был отдан в Академию художеств в Санкт-Петербурге, где в течение восьми лет учился «скульптурному художеству».

Окончив Академию с золотой медалью, Мартос продолжил образование в Риме. По возвращении в Петербург он становится преподавателем скульптурного класса Академии художеств.

Мартос — один из самых значительных представителей классицизма в русском искусстве. Ему принадлежит целый ряд памятников и барельефов. Наиболее известным среди них является памятник К. Минину и Д. Пожарскому в Москве (1804—1818).

Бурная творческая активность Мартоса выдвинула его в число крупнейших мастеров своего времени. Без его участия не обходился почти ни один значительный официальный заказ.

В создании памятников мастер достигает высокой чистоты стиля и античной гармоничности. Среди наиболее значительных его работ также можно назвать памятник губернатору Э. Ришелье в Одессе (1823—1828), эффектно поставленный над спуском к морю, памятник М. В. Ломоносову в Архангельске (1826—1829, установлен в 1832; все эти работы — бронза, гранит), Александру I в Таганроге (1831).

В начале 1780-х годов Мартос создал серию скульптурных портретов. Из них наиболее известны портреты Н. И. Панина (1780) и А. В. Паниной (1782).

В последние десятилетия XVIII столетия Мартос в основном работает в жанре мемориальной скульптуры. В это время приобретает широкое распространение надгробная скульптура. В начале Мартос создавал мраморные рельефы, перейдя затем к развернутым скульптурным композициям. Он стремился передать в надгробиях трагедию скорби, но вместе с тем и чувство просветленности — принятия смерти как необходимого завершения жизни. Скульптор варьирует композиции, разнообразно сочетает аллегории и эмблемы печали, скорби, смерти. Таковы надгробия (преимущественно мраморные) С. С. Волконской (1782, Третьяковская галерея), М. П. Собакиной (1782, Донской монастырь, Москва), П. А. Брюса (1786—1790, там же), Е. И. Гагариной (бронза, 1803, Музей городской скульптуры, Санкт-Петербург), Павла I (1807, Павловск).

Простота и лаконичность стиля, мастерская композиция в многосложных барельефах, правильность рисунка, выразительная лепка, искусная драпировка — таковы отличительные черты классицистического искусства Мартоса.

В 1800-е годы мастер исполнил также немало монументально-декоративных работ (пластическое убранство «Зеленой столовой» Екатерининского дворца в Царском селе, декор Тронного зала Павловского дворца). Особого упоминания заслуживает рельеф «Источение Моисеем воды в пустыне» на аттике Казанского собора (известняк, 1804—1807), а также ряд садовых скульптур (Памятник родителям в Павловском парке, мрамор, после 1798; статуя Актеона для фонтанов Петергофа, золоченая бронза, 1801).

Большой вклад в развитие отечественного искусства Мартос внес как педагог. С 1794 года он был профессором, а с 1814 года — ректором Академии художеств.

Мартос неустанно работал всю свою жизнь, развивая вкус и совершенствуясь как ваятель. Уже в преклонные годы он говорил: «Скульптор должен знать во всей подробности всякое наружное движение человека, анатомию, пропорции, совершенную правильность рисунка и душевные страсти».

Умер Иван Петрович Мартос в Петербурге 5 (17) апреля 1835 года.

Родился в 1752 году на Украине в местечке Ичне Черниговской губернии. В двенадцатилетнем возрасте он был отдан в Академию художеств, где в течение восьми лет учился "скульптурному художеству" у Н. Жилле и рисунку у А. Лосенко.

Окончив Академию с золотой медалью, он едет в Рим для продолжения образования. Здесь молодой художник внимательно изучает древнее искусство; глубокое понимание античной скульптуры сделало его впоследствии крупнейшим мастером русского классицизма.

По возвращении в Петербург Мартос становится преподавателем Академии, успешно продвигается по служебной лестнице: получает звание академика, затем профессора, а позже назначается ректором.

Уже первые работы молодого скульптора свидетельствовали о художественной зрелости. К числу ранних произведений относится мраморный бюст Н. И. Панина (1780, ГТГ). Стремясь к значительности и величавости в передаче образа, Мартос изобразил Панина в античной одежде, удачно использовав фронтальную постановку фигуры.

Совершенно новой областью изобразительного искусства, в которой в эти же годы начал работать Мартос, явилась надгробная пластика. Именно здесь ему удалось добиться наибольших успехов. Надгробия, созданные Мартосом в 1782 году, - С. С. Волконской (ГТГ) и М. П. Собакиной - поистине шедевры русской скульптуры. В надгробии М. П. Собакиноймастер достигает музыкальности линий, красоты ритмов, выразительности композиционного решения. Помещенные у основания пирамиды фигуры плакальщицы и гения смерти преисполнены искренней печали. Несмотря на сложную постановку фигур, обилие драпировок, композиция воспринимается целостной и гармоничной.

В надгробии С. С. Волконской изображена одинокая фигура плакальщицы, пронизанная сдержанной и мужественной скорбью. Лаконичность и ясность образного решения, низкий рельеф фигуры, тесно связанный с плоскостью надгробной плиты, а также тонкая обработка мрамора делают и этот памятник одним из совершенных произведений русской пластики. Успех был настолько велик, что Мартос начинает получать многочисленные заказы. Так были созданы надгробия: Н. А. Брюс (1786 - 1790, Музей архитектуры Академии строительства и архитектуры СССР), Н. И. Панину (1790), Е. С. Куракиной (1792), А. Ф. Турчанинову (1796), А. И. Лазареву (1803), Е. И. Гагариной (1803, все в Ленинградском музее городской скульптуры). Надгробия различны но композиционному строю, характеру исполнения: ранние надгробия отличаются интимностью, лиричностью, более поздние - монументальностью, иногда патетикой.

Выдающееся место среди более поздних произведений скульптора принадлежит надгробию Е. Куракиной. Лежащая на саркофаге плакальщица словно уснула в слезах, положив голову на скрещенные руки. Сложный ракурс, напряженный беспокойный ритм тяжелых складок одежды усиливает впечатление трагичности. Покоряют в этой статуе искренность страдания, глубина и человечность переживаний. Вместе с тем, образ плакальщицы отличается величественной силой, внутренней энергией. В этом произведении Мартос поднялся до высот подлинной монументальности. Скульптор, по выражению одного из современников, мог заставить мрамор "плакать". Мастерство Мартоса и огромная творческая активность выдвигают его в число крупнейших художников своего времени. Почти ни один значительный заказ на скульптурные работы не обходится без его участия. Он создал декоративные лепные украшения для дворцов в Царском Селе (г. Пушкин) и Павловске, исполнил статую Актеона для Большого каскада Петергофа.

В начале XIX века в Петербурге началось сооружение Казанского собора, в украшении которого принял участие и Мартос. Ему принадлежат барельеф на тему библейского сказания о долголетних странствиях еврейского народа "Истечение воды Моисеем в пустыне" (на аттике восточного крыла колоннады собора) и статуя Иоанна Крестителя, установленная в нише портика. Барельеф наглядно показал понимание Мартосом особенностей связи декоративного рельефа с архитектурой. Большая протяженность композиции требовала мастерства в построении фигур. Скульптор успешно справился с трудной задачей - передать различные человеческие чувства и душевное состояние истомленных жаждой людей. Этот рельеф отличает четкость расположения групп, строго продуманный и вместе с тем сложный ритм.

Наибольшей славы и известности Мартос достиг при создании памятника Минину и Пожарскому в Москве. Работа над ним совпала с Отечественной войной 1812 года, патриотическим подъемом в стране, ростом национального самосознания. Мысль же о необходимости установить монумент двум выдающимся героям русской и тории зародилась значительно раньше. В 1803 году один активных членов "Вольного (общества любителей словесное наук и художеств", наиболее прогрессивной просветительной организации того времени, Василий Попугаев предложил провести всенародную подписку и на собранные деньги воздвигнуть памятник "русскому плебею" Минину и князю Пожарскому. Мартос с увлечением приступил к работе. "Кто из прославленных героев древности, - писал он, - превзошел мужеством и подвигами Минина и Пожарского?" Но мысли И. Мартоса, выраженной уже в первых эскизах, Минин и Пожарский представляли единую группу, объединенную общностью чувств, патриотическим порывом. Правда, их стоящие фигуры в развевающихся плащах, с несколько патетическими жестами, были еще театральны и излишне эффектны. В последующих эскизах подчеркивается значение Минина, его активность и волевая собранность. "Здесь он был первой действующей силой", - писал о Минине С. Бобровский, один из членов "Вольного общества любителей словесности, наук и художеств".

В 1808 году правительством был объявлен конкурс, в котором, помимо Мартоса, участвовали скульпторы: Щедрин, Прокофьев, Демут-Малиновский, Пименов. Первое место завоевал проект Мартоса. По сравнению с эскизами, где в образах героев оставались следы мелодраматичности, а композиции не хватало собранности, памятник подкупает суровой торжественностью. Группа Мартоса отличается исключительной цельностью, фигуры в ней объединены не только эмоционально, но и тесно связаны композиционно. Минин сразу приковывает внимание зрителя целеустремленностью, порывом. Его образ полон огромной внутренней силы, активности и вместе с тем сдержанности. Это достигается мощной лепкой фигуры. Широкий свободный жест правой руки, указывающей на Кремль, ясно выраженная вертикаль тела утверждают доминирующее положение Минина в композиции. Пожарский также полон решимости и готовности к подвигу. Принимая меч из рук Минина, он словно приподнимается со своего ложа, готовый последовать за ним. Лицо Пожарского одухотворено.

Оно хранит следы недавно пережитых страданий и вместе с тем мужественно и отважно. В облике героев Мартос подчеркивает типично русские национальные черты, удачно сочетая в их костюмах элементы античных и русских одеяний. "Российские одежды, - писали современники, - были почти таковы и в то же время, какие ныне мы называем Русскими; они подобны были несколько греческим и римским... словом они были почти таковы, как изображены в сем памятнике".

Первоначально памятник установили около Торговых рядов, против Кремлевской стены. Открытие состоялось в 1818 году и было большим и важным художественным событием.

Художник сумел воплотить в своем произведении мысли и чувства, волновавшие широкую общественность России. Образы же героев русской истории, отмеченные большим гражданским пафосом, воспринимались как современные. Их подвиги напоминали о недавних событиях Отечественной войны.

В эти же годы Мартос исполняет и ряд других работ, самых разнообразных по назначению. Так, в 1812 году он создал статую Екатерины II, в 1813 году - эскизы фигур четырех евангелистов для Казанского собора и многие другие. Творческая активность Мартоса проявляется и в последующие годы. Наряду с преподавательской деятельностью в Академии художеств, в 20е годы он исполнил несколько крупных монументальных работ: памятник Павлу I в Грузине, Александру I в Таганроге (1828-1831), Ришелье в Одессе (1823-1828), Ломоносову в Архангельске (1826-1829). Из документов известно, что Мартос работал также над созданием памятника Дмитрию Донскому, осуществить который, к сожалению, ему не удалось.

Работоспособность художника была поразительна. "Не могу быть в праздности", -писал он. Все современники, знавшие Мартоса, отмечали его трудолюбие, бескорыстие и величайшую скромность. В донесении министру народного просвещения президент Академии Оленин писал о художнике: "По скромности своей Мартос никогда не обременял просьбами о себе правительство и имеет содержание от казны такое, каким пользуются некоторые ученики учеников его".

Мартос прожил большую, наполненную трудом, жизнь, целиком отданную служению искусству. Он умер в 1835 году.