1792, с. Большое Столбецкое, Орловская губ. 1837, Петербург Скульптор Б. И. Орловский - последний большой мастер русского классицизма, мысливший категориями целостного городского архитектурного пространства. Удивительна его судьба. Крепостной тульского помещика Шатилова, в 1809 г. он был отправлен в Москву на обучение к мраморщику итальянцу С. П. Кампиони. Упорным, трудолюбивым и талантливым был Орловский (прозвище по месту рождения, настоящая фамилия художника - Смирнов), и в мастерской Кампиони, "самозабвенно работая, он выучился рубить мрамор, что яблоко резать". В 1816 г. помещик разрешил ему поселиться в Петербурге, где труд мраморщиков пользовался большим спросом. Мечта стать ваятелем заставляла Орловского и в мастерской П. Трискорни работать не покладая рук. Прославленный скульптор И. П. Мартос, для которого молодой мраморщик работал в 1821 г., увидел в нем незаурядное дарование и вместе с президентом AX A. H. Олениным принял участие в его судьбе. Сам император Александр I решил особо заботиться о талантливом юноше, и через год, правда не без трудностей, получив отпускную, Орловский зачисляется в АХ, а еще через несколько месяцев по предписанию императора его отправляют в Рим, в ученики к скульптору-датчанину А. Торвальдсену. С 1823 по 1828 г. Орловский успешно учился у этого крупнейшего мастера классицизма, вызывая его одобрение и высокие оценки. В Риме он познакомился с русскими художниками О. А. Кипренским, Сем. Ф. Щедриным, К. П. Брюлловым. Его работы итальянского периода - "Парис" (1824), "Сатир, играющий на сиринге" и "Фавн и вакханка" (обе 1826-28) - свидетельствуют о том, что молодым скульптором успешно усвоены классицистические традиции ваяния. Возвращение скульптора на родину связано с сооружением памятников полководцам Отечественной войны 1812 г. М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю-де-Толли, на проекты которых был объявлен конкурс. Перед скульпторами стоял ряд сложнейших задач. Необходимо было связать памятники с архитектурно-скульптурным комплексом Казанского собора, возводившимся в первое десятилетие XIX в. Кроме того, новый император Николай I требовал, чтобы "фельдмаршалы были представлены пешими в форменных мундирах", что по традициям классицизма было недопустимо. Мундиры, как нечто временное, преходящее, претили классицистической эстетике, мешали героизации образов полководцев. Изображение мундиров влекло за собой необходимость портретности лиц и общее реалистическое решение. Орловский блестяще справился со всеми поставленными задачами. В его решении определенная натурализация (костюмы, портретность) выигрышно подчеркивает индивидуальность полководцев, нимало не снижая возвышенного строя образов. На простых гранитных постаментах (по проекту архитектора В. П. Стасова) на фоне портиков северной колоннады собора четкими силуэтами выделяются величественные бронзовые, частично задрапированные фигуры полководцев. Роль Кутузова подчеркнута активным движением его левой руки, указывающей жезлом вперед и вверх. Его нога попирает свернутое французское знамя. Такое же знамя у ног Барклая-де-Толли. Сам облик Барклая, характер его сдержанных жестов, поза с убедительностью раскрывают трагическую и доблестную судьбу полководца. В этот же период Орловский трудился над созданием статуи ангела для Александровской колонны, сооруженной в 1829-34 гг. на Дворцовой площади (архитектор О. Монферран). Скульптору пришлось сделать 14 моделей различной величины, прежде чем были удовлетворены все пожелания Николая I, специальной комиссии и найдено решение, устраивающее самого Орловского. Ангел в развевающихся одеждах, со склоненной головой и воздетой правой рукой попирает крестом змия, олицетворяющего зло, коварство, хитрость. Скульптор учел все возможные ракурсы и точки обзора. Четко прочитывается силуэт ангела на фоне неба, он как бы продолжает движение победоносной колесницы с фигурой Славы на здании Главного штаба. В уже сложившийся архитектурный ансамбль Орловский удивительно тактично вписал романтическую по духу и классицистическую по форме статую ангела, органично дополнив композицию площади. Классицистические, романтические и реалистические тенденции, проявлявшиеся в творчестве скульптора, соединились в работе, выполненной им (1831-36) на звание профессора, - "Ян Усмарь, останавливающий разъяренного быка". В 1837 г. на триумфальных Московских воротах в Петербурге (архитектор В. П. Стасов) были установлены фигуры гениев по моделям Орловского. 25 декабря 1837 г., в 25-ю годовщину изгнания Наполеона из России, состоялось торжественное открытие памятников полководцам у Казанского собора, но сам скульптор на нем уже не присутствовал - за восемь дней до этого его не стало.
