Паратиритис Мегфегель.

Ранее мы смотрели в сторону Внешней Периферии, игнорируя другой берег Бесконечности. Но сегодня Изнутри нас встречает величественный и утонченный Мегфегель.
Он бродит по живым костям и покоится на ложе из плоти, внимая симфонии боли, что рождает собой каждое его движение.
Кровь есть его Океан. На лодке, сбитой из самой Смерти, он вечно пересекает его, причаливая к бесконечным берегам странных и жутких островов, что преграждают его путь.
В сумраке его Глаз явственно отдает ржавчиной, но на свету внезапно преисполняется глубочайшего янтарного сияния.
Фрактальные завитки крови вокруг него слагаются в узор, что уводит внимание твое вдоль линий сухожилий, и вворачивается ржавым сверлом в нейронные сочленения, выжигая и омертвляя связи, губя само естество жизни.
Биение сердца колоколом отмеряет погребальную дробь, сбиваясь в исступленные нервные вздрагивания и драматичные замирания на краю рваной черной пропасти, что сжирает центр поля зрения. Она пульсирует, идет черными волнами, и растет, заполняя все до периферии.
Тончайшая пленка льда хрупкого хрустального сердца покрывается трещинами и выпускает на волю вулканы кровоизлияний.
Эхо. Эхо. Эхо.