войти
Войдите на сайт
Залогиньтесь, чтобы использовать максимум функций Артхива
Портрет князя Александра Борисовича Куракина
Владимир Лукич Боровиковский • Живопись, 1801, 259×175 см
Описание картины «Портрет князя Александра Борисовича Куракина»
«Портрет князя Александра Куракина» работы Владимира Боровиковского часто и вполне заслуженно называют вершиной русского парадного портрета. И, как правило, тут же цитируют слова из стихотворения Гаврила Державина:
О пышность, как ты ослепляешь!
И барин без ума – павлин.
И действительно, на картине мы видим пышно одетого величавого вельможу. Изнеженное в роскоши лицо, снисходительно-насмешливый взгляд, без труда опознаваемая страсть к сибаритству. Куракин на этой картине предстает перед нами в блестящем (во всех смыслах) облачении. Его грудь может служить пособием для изучения высших российских и иностранных орденов. Да что там, даже пряжки на его туфлях – очевидно и вызывающе бриллиантовые. Концентрация роскоши ослепляет. Недаром Потемкин называл Куракина Великолепный князь, а вскоре к этому определению прилепилось дополнение Бриллиантовый.
В данном случае атрибуты делают портрет. Он не мог бы быть написан вне дворцовой обстановки, вне пышного наряда. Справа от Куракина мраморный бюст императора, на заднем плане резиденция Павла I, Михайловский замок. Мы не увидим здесь движений души героя картины. Перед нами вице-канцлер и государственный деятель – обращают на себя внимание государственная печать и бумаги на столе. В том и состоит основная задача парадного портрета. Французский теоретик искусства Роже де Пиль так описывал послание, которое несет парадный портрет: «Смотри на меня! Я есть великий государственный деятель, познавший все пружины государственной машины, ибо там есть великий монарх».
Однако с изображенным на портрете человеком не все так однозначно. Вопреки распространенному мнению, назвать Александра Куракина «павлином без ума» было бы несправедливо. Куракин действительно не знал себе равных в страсти к эпикурейству и наслаждениям (после него осталось около 70 детей) и любви к роскоши. Однако при этом он был великолепным (и здесь – великолепным!) дипломатом и человеком чести. Куракин приложил все возможные усилия, чтобы отговорить Наполеона от идеи идти войной на Россию. Когда ему это не удалось, он снял с себя полномочия русского посла во Франции, решив, что как дипломат не состоялся.
Александр Куракин весьма ценил свои изображения. Его писали многие известные в то время художники – и русские, и иностранные, например, Луиза Виже-Лебрен, Александр Рослин, Жан-Марк Наттье.
Да и сам Боровиковский не один раз писал «блестящего» государственного мужа. Сохранилась забавная переписка Куракина относительно первого его портрета работы Боровиковского. Князь пожелал заказать копию польскому художнику Пешке. Поляк запросил 600 рублей, о чем Александр Куракин возмущенно написал: «Это что такое? Я вон Боровиковскому 700 рублей заплатил, а этот просит за копию 600! Найдутся в Москве и другие художники».
«Портрет князя Александра Борисовича Куракина» долгое время хранился в имении Преображенское Орловской губернии – собственности князя Алексея Куракина, брата героя картины. Советская власть национализировала усадьбу. Картина была отправлена сначала в Национальный музейный фонд, а в 1920 году – в Государственную Третьяковскую галерею, где находится и по сей день.
Автор: Алена Эсаулова
О пышность, как ты ослепляешь!
И барин без ума – павлин.
И действительно, на картине мы видим пышно одетого величавого вельможу. Изнеженное в роскоши лицо, снисходительно-насмешливый взгляд, без труда опознаваемая страсть к сибаритству. Куракин на этой картине предстает перед нами в блестящем (во всех смыслах) облачении. Его грудь может служить пособием для изучения высших российских и иностранных орденов. Да что там, даже пряжки на его туфлях – очевидно и вызывающе бриллиантовые. Концентрация роскоши ослепляет. Недаром Потемкин называл Куракина Великолепный князь, а вскоре к этому определению прилепилось дополнение Бриллиантовый.
В данном случае атрибуты делают портрет. Он не мог бы быть написан вне дворцовой обстановки, вне пышного наряда. Справа от Куракина мраморный бюст императора, на заднем плане резиденция Павла I, Михайловский замок. Мы не увидим здесь движений души героя картины. Перед нами вице-канцлер и государственный деятель – обращают на себя внимание государственная печать и бумаги на столе. В том и состоит основная задача парадного портрета. Французский теоретик искусства Роже де Пиль так описывал послание, которое несет парадный портрет: «Смотри на меня! Я есть великий государственный деятель, познавший все пружины государственной машины, ибо там есть великий монарх».
Однако с изображенным на портрете человеком не все так однозначно. Вопреки распространенному мнению, назвать Александра Куракина «павлином без ума» было бы несправедливо. Куракин действительно не знал себе равных в страсти к эпикурейству и наслаждениям (после него осталось около 70 детей) и любви к роскоши. Однако при этом он был великолепным (и здесь – великолепным!) дипломатом и человеком чести. Куракин приложил все возможные усилия, чтобы отговорить Наполеона от идеи идти войной на Россию. Когда ему это не удалось, он снял с себя полномочия русского посла во Франции, решив, что как дипломат не состоялся.
Александр Куракин весьма ценил свои изображения. Его писали многие известные в то время художники – и русские, и иностранные, например, Луиза Виже-Лебрен, Александр Рослин, Жан-Марк Наттье.
Да и сам Боровиковский не один раз писал «блестящего» государственного мужа. Сохранилась забавная переписка Куракина относительно первого его портрета работы Боровиковского. Князь пожелал заказать копию польскому художнику Пешке. Поляк запросил 600 рублей, о чем Александр Куракин возмущенно написал: «Это что такое? Я вон Боровиковскому 700 рублей заплатил, а этот просит за копию 600! Найдутся в Москве и другие художники».
«Портрет князя Александра Борисовича Куракина» долгое время хранился в имении Преображенское Орловской губернии – собственности князя Алексея Куракина, брата героя картины. Советская власть национализировала усадьбу. Картина была отправлена сначала в Национальный музейный фонд, а в 1920 году – в Государственную Третьяковскую галерею, где находится и по сей день.
Автор: Алена Эсаулова
