Давно не секрет, что объекты, обладающие признаками фракталов, воспринимаются человеческим глазом как высшее проявление гармонии и красоты. Кроны деревьев и горные хребты, уникальные узоры снежинок и «золотые» спирали морских раковин и волн, кристаллы и кораллы — мы готовы бесконечно созерцать их и в живой природе, и на полотнах художников. Как выяснилось, это занятие еще и целительно: согласно многолетним исследованиям американских ученых, оно понижает уровень стресса на целых 60 процентов.
Упрощенное научное определение фрактала (от латинского fractus — «дробленый, сломанный, разбитый») — множество, обладающее свойством самоподобия. Этим понятием также обозначают самоподобную геометрическую фигуру, каждый фрагмент которой повторяется при уменьшении его масштаба. Фрактальными характеристиками обладают многие системы человеческого организма: строение кровеносной системы, бронхиального дерева, нейронных сетей и так далее.
Лечение Поллоком
Ричард Тейлор из Орегонского университета занимается изучением фрактальных структур в целом и конкретно в живописи начиная с 1999 года. В частности, на примере полотен его соотечественника Джексона Поллока. При помощи компьютерного анализа узоров, из которых сотканы картины, ученый установил, что они обладают качествами, присущими природным фрактальным явлениям — таким, как береговые линии, например. Именно этому фактору исследователь склонен приписывать непостижимую для многих популярность работ американского абстракциониста.
Фреска
1943, 247×605 см
Со свойственной ученым дотошностью Ричард Тейлор принялся вычислять фрактальную размерность картин Поллока. Так он установил, что эта величина менялась от значения, близкого к единице, в 1943 году до коэффициента 1,72 в 1954-м. Физик предлагает использовать этот показатель для датировки и подтверждения подлинности работ, ведь, согласно его данным, а также исследованиям других ученых, фрактальный анализ может помочь определить подделку с гарантией до 93 процентов.
Конвергенция
1952, 237.5×393.7 см
Для более точного изучения влияния фрактального искусства на человека Тэйлор использовал метод электроэнцефалографии (ЭЭГ), позволяющий фиксировать малейшие изменения функции коры головного мозга и глубинных мозговых систем. Он показал, что созерцание фрактальных паттернов сопровождается значительным снижением уровня стресса и даже ускоряет восстановление организма после хирургического вмешательства.
Эволюция фракталов
Без названия
XIV век
Фракталы давно и прочно обосновались в изобразительном искусстве, начиная с канувших в лету цивилизаций ацтеков, инков и майя, древнеегипетской и древнеримской. Во-первых, их достаточно сложно избежать при изображении живой природы, где фракталоподобные формы встречаются сплошь и рядом.
Прощание на реке
XV век
Одни из наиболее ранних и ярко выраженных образцов фрактальной живописи — пейзажные традиции древнего и средневекового Китая.
В 20 веке фрактальные структуры получили наибольшее распространение в направлениях оп-арт
(оптическое искусство) и имп-арт (от слова impossible — невозможный). Первое из них выросло в 1950-е годы из абстракционизма, точнее говоря, отпочковалось от геометрической абстракции. Одним из первопроходцев оп-арта был Виктор Вазарели — французский художник с венгерскими корнями.
А вот на поприще имп-арта, которое выделяют как самостоятельное течение внутри оптического искусства, прославился нидерландский художник Мауриц Корнелис Эшер. Он применял в создании работ приемы, основанные на математических принципах.
1950
1956, 38×38 см
Эшер набил руку в изображении «невозможных фигур»: создании оптических иллюзий, вводящих зрителей в заблуждение и заставляющих напрягаться вестибулярный аппарат.
1958
1957, 43.8×23.5 см
Фрактальная сложность и мозг художника
Итак, рассматривание фракталов оставляет заметный след в мозговой деятельности человека, который даже фиксирует специальная аппаратура. Но существует и обратная взаимосвязь: психическое и ментальное здоровье художника может повлиять на количество и качество фрактальных композиций в его работах.
Один из хрестоматийных примеров — биография англичанина Луиса Уэйна, который после смерти жены от рака всего через три года после свадьбы увлекся рисованием антропоморфных котов, и сделал на этом неплохую карьеру. Он продолжал изображать кошачьих, даже когда попал в психиатрическую лечебницу с прогрессирующей шизофренией.
Лесная опушка
1928, 25.4×35.1 см
Здесь с его картинами начало происходить что-то невероятное: они расцвели кислотными психоделическими красками, а коты постепенно эволюционировали в дивные фрактальные структуры. И если бы открытие психотропных свойств ЛСД не было случайно обнаружено химиком Альбертом Хофманом спустя 4 года после смерти Луиса Уэйна, можно было бы предположить, что трансформация стиля художника — результат экспериментального лечения шизофрении, в котором действительно применялось это вещество, но только парой десятилетий позже.
Что касается заболеваний, приводящих к угасанию когнитивных функций и слабоумию, то здесь наблюдается обратная связь. Так было в случае с Виллемом де Кунингом, у которого в 1982 году диагностировали болезнь Альцгеймера. Как отмечает в своей научной публикации Ричард Тейлор, о котором шла речь выше, фрактальная сложность его абстрактных картин стремительно уменьшалась пропорционально тому, как прогрессировала деменция художника. Анализ работ семи художников с различными неврологическими проблемами показал потенциал исследования предметов искусства в качестве нового инструмента для изучения таких заболеваний.
1944, 31.9×27.4 см
1950, 205.7×254.6 см
Так выглядели сложные фрактальные нагромождения на ранних картинах Виллема де Кунинга 1940-х годов.
А так — поздние работы, написанные в период болезни. По замечанию Тейлора, в них присутствует умиротворение, которого не хватало на полотнах художника в пору его творческого расцвета.
Фрактальная живопись нового времени
Сегодня создание фрактальных паттернов не составляет особого труда. Существует множество компьютерных программ, позволяющих синтезировать их в несметном количестве при соответствующей художественной ценности. Но все еще есть авторы, трудящиеся на этом поприще по старинке, используя не цифровые, а вполне осязаемые средства. Один из достойных внимания — доктор нейробиологии Пенсильванского университета Грег Данн.
Грег Данн. Гиппокамп II, 2010
Во-первых, для вдохновения он использует образцы из сферы своего непосредственного предмета изучения — различные клетки, отделы и процессы головного мозга, терминологические обозначения которых совпадают с названиями картин.
Грег Данн. Колонки кортекса, 2014
Во-вторых, ученый применяет нетривиальные материалы и технику: алюминиевые пластины, металлический порошок, золото, эмаль, слюду, чернила и так далее. На своей странице он признается: «Я восхищаюсь японскими, китайскими и корейскими мастерами живописи, их самодостаточностью и простотой. Я пытаюсь следовать их примеру».
Грег Данн. Синаптогенез, 2001
Если пока не получается заказать одну из работ американского нейробиолога, чтобы постоянно иметь перед глазами картину-антистресс, просто добавьте в закладки эту статью и возвращайтесь к ней всякий раз, когда уровень кортизола («гормона стресса») в крови начинает зашкаливать и доставлять дискомфорт.
Топ-10 художников фрактальной живописи от Артхива
Винсент Ван Гог
Июнь 1889, 73.1×92.1 см
Май 1890, 92×73 см
Пит Мондриан
1898, 50×75 см
1916, 80×106 см
Микалоюс Константинас Чюрлёнис
Пауль Клее
1931, 67×54 см
1929, 84×67 см
Сальвадор Дали
1952, 65×54 см
1981, 140×96 см
Джоржия О'Киф
1919, 69.6×59 см
1924, 51.4×41.2 см
Василий Кандинский
1923
1926, 140×140 см
Аристарх Васильевич Лентулов
1913, 96.5×101.5 см
1913, 163×170 см
Николай Константинович Рерих
1933, 60.9×50.9 см
1924, 88.5×117 см
Павел Николаевич Филонов
1921, 154×117 см
1922, 35.6×22.2 см
1935, 99.8×68 см
Артхив: читайте нас в Телеграме и смотрите в Инстаграме
Титульная иллюстрация: Кацусика Хокусай. Большая волна в Канагаве
При подготовке материала также использованы данные статьи Елены Николаевой «Нецифровая фрактальная живопись: историко-культурологический экскурс».
Автор: Наталья Азаренко
При подготовке материала также использованы данные статьи Елены Николаевой «Нецифровая фрактальная живопись: историко-культурологический экскурс».
Автор: Наталья Азаренко
