Желаем и вам оказаться среди полотен Альма-Тадемы, Артура Хьюза, Фредерика Лейтона и других британских художников XIX века — творцов Викторианской эпохи, столь любимых многими прерафаэлитов. Погостив в Риме, в музее Чиостро дель Браманте, коллекция Хуана Антонио Переса Симона гостит в Мадриде, в музее Тиссена-Борнемисы.
Розы Гелиогабала
1888, 132×213 см
В самом факте этой выставки заложена некоторая историческая ирония: сперва работы данных художников стали скупать современники (а дело было в викторианскую эпоху). Преимущественно это были представители среднего класса, который к тому времени уже достаточно окреп, чтобы не оглядываться на дворянство. Дворянство же переживало упадок, замуровавшись в своих чопорных имениях в окружении благопристойных видов от Джованни Каналетто (Giovanni Canaletto), и диктовать моду было не в состоянии. Таким образом сэр Лоуренс Альма-Тадема (Lawrence Alma-Tadema), Эдвард Бёрн-Джонс (Edward Burne-Jones), Джон Уиллиам Годвард (John William Godward), Артур Хьюз (Arthur Hughes) и Альберт Мур (Albert Moore) стали весьма успешными и востребованными художниками, да еще и оказались у истоков так называемого эстетизма, в основе которого лежала идея искусства ради искусства.
Первым шагом эстетизма было утверждение важной функции искусства, превосходящей декоративную.
Представленные на выставке художники много путешествовали по Италии, Греции и востоку, а потому при изображении античной или средневековой архитектуры, а также природы других стран им не пришлось полагаться на свое воображение или описания в книгах: все необходимые нюансы они «подсмотрели» вживую. Зная горькую судьбу большинства художников, нельзя не удивиться: как же эти молодые британцы умудрялись путешествовать? Дело в том, что у них были покровители — «патроны». Такие, как, например, Джон Ард — строительный подрядчик и член британского парламента от консервативной партии Тори. Мистеру Арду так понравились «Розы Гелиогабала» Альма-Тадемы (заглавная иллюстрация новости), что он не только купил эту картину, но и взял художника с собой в путешествие по Египту.
У других художников тоже были свои благодетели — прочно устроившиеся в жизни представители среднего класса из Ливерпуля, Манчестера и Бирмингема, сделавшие капитал на фабричных производствах и судоходстве. Эти господа регулярно посещали Британский Музей и потому крайне высоко ценили живописные зарисовки на тему классической античности, а также реалистичные изображения обнаженных дам в таких сюжетах. Разумеется, викторианские нравы не допускали таких откровенностей, однако древность есть древность! Так что внезапно обнаружилась лазейка для тех, кого суровое пуританское общество всю жизнь ставило в угол. И самые влиятельные среди этих господ стали принимать деятельное участие в жизни художников, которые заполняли эту пока что пустующую нишу.
Греческие девушки собирают гальку у моря
1871, 84×129.5 см
Впрочем, вся эта благодать длилась не слишком долго и отношение в обществе к нашим художникам вскоре вновь ухудшилось: их стали презирать. Как выражается куратор выставки Вероника Жерар-Пауэлл, не часто в другие времена «анафема вкуса» проявляла себя столь ярко, как в викторианскую эпоху.
Но, как известно, все зависит от точки зрения. Мексиканский индустриалист и покровитель искусств Перес Симон, потакая своей страсти к живописи, собрал самую серьезную и самую дорогую частную коллекцию в Латинской Америке. Обеспечив себе надежный фундамент за счет Рубенса (Rubens) и Бронзино (Bronzino), он далее слушал только свое сердце и покупал то, что ему нравится, не обращая внимания от мнение критиков. Так случилось и с работами последователей эстетизма, которых на тот момент критики все еще не жаловали. Перес — поклонник «умной живописи» и традиционной красоты, и кто, как не герои эстетизма — мог лучше удовлетворить этим требованиям?
В кладовой. Девушка на лестнице
1879, 115×83 см
Представленные на выставке художники, безусловно, очень разные, и это чувствуется. Но здесь скорее формальные различия: темперамент, сферы интересов, художественная манера… Объединяют же их, в первую очередь, общие идеалы эстетизма.
За мифологию на выставке отвечает не только Альма-Тадема, широко известный своими мифологическими и историческими сюжетами. Кроме него, в этой сфере трудился и сэр Фредерик Лейтон (Frederic Leighton) — один из самых знаменитых художников Викторианской эпохи: его работа «Кренайя, нимфа Даргла» — образец чистого академизма и характерных для художника литературных аллюзий. И нельзя не отметить Артура Хьюза: средневековье и шекспировские сюжеты, а также вполне «мирские» картины, наполненные загадочной красотой («Проплывающее облако»).
«Андромеда» (1869), Эдвард Пойнтер (Edward Poynter), Галерея Тейт, Лондон.
Нельзя не заметить, что главным источником вдохновения для британцев, представленных на этой выставке, очевидно, являются женщины: музы, модели, роковые женщины, героини любовных приключений, ведьмы, волшебницы, принцессы, ангельские и дьявольские создания… В общем, вы поняли, какая вторая главная идея объединяет последователей эстетизма. Женщина — главный образ подавляющего большинства представленных полотен, и на чувственности женского тела сделан яркий акцент. Женщины изображены, разумеется, в античном или средневековом контексте, на фоне буйной природы и великолепных дворцов.
Выставка уже считается одним из значимых событий года: более 50 полотен и «гастроли» экспозиции по крупным европейским городам — прекрасная возможность помечтать об идеальном мире. Таком, каким его видели и рисовали художники Викторианской эпохи.
