Марк
Ротко

Марк Ротко (англ. Mark Rothko, настоящее имя Маркус Яковлевич Роткович; 25 сентября 1903, Двинск, Витебская губерния (сейчас Даугавпилс, Латвия) – 25 февраля 1970, Нью-Йорк) – американский художник из семьи русских евреев. Входит в «святую троицу» абстрактного экспрессионизма (вместе с Джексоном Поллоком и Виллемом де Кунингом). Несмотря на феноменальную востребованность уже при жизни, был истязаем депрессиями, пристрастием к табаку и алкоголю. На пике карьеры вскрыл вены, приняв для верности запредельную дозу антидепрессантов. Известен как один из законодателей живописи цветового поля.

Особенности творчества художника Марка Ротко: начав с относительно традиционной живописи, под влиянием европейских сюрреалистов увлекся созданием абстрактных сцен, навеянных древнегреческими мифами. Со временем окончательно отошел от предметных форм, сосредоточившись на цвете и его возможностях в передаче эмоций на холсте и прямом воздействии на зрителя. К началу 1950-х годов окончательно нащупал фирменный почерк: рваные прямоугольные формы на цветном поле. Работы начали стремительно пользоваться высоким спросом, выведя Ротко в десятку наиболее высокооплачиваемых художников своего времени.

Известные картины Марка Ротко: «Оранжевое, красное, желтое», «Красный на бордовом», «Вход в метро», «Белый центр (желтый, розовый и лавандовый на красном)», «№10», «№ 61 (Ржавый и голубой)».

Мальчик из интеллигентной семьи

Маркус Роткович рос в многоязычной среде: языком общения в семье были русский и идиш. Вскоре мальчику предстояло освоить еще один, на котором он будет говорить до конца жизни - английский.

Отец, будучи аптекарем, старался дать детям наилучшее образование. И, хотя традиционно в еврейских семьях делался большой упор на религиозное воспитание, Яков был сторонником марксистских идеалов и стремился просвещать своих четырех детей больше в сфере политики и экономики. Скорее всего, в то время и был заложен фундамент сложных отношений художника с большим капиталом и финансовыми магнатами, которые будут скупать его картины за шальные деньги.

Движимый страхом перед тем, что старших сыновей заберут в царскую армию, отец выезжает с ними в США. Несколько позже к ним присоединяются мать с Маркусом и младшей сестрой. Но воссоединение было недолгим: всего несколько месяцев спустя Яков умирает от рака. Эта трагедия будет первой в череде событий, что будут истязать душу чувствительного и эмоционального художника на протяжении всей жизни.

Смерть отца на какое-то время усилит связь Маркуса с религией (он был единственным ребенком в семье, кто посещал хедер, изучал иврит и талмуд – остальные получали традиционное школьное образование). Но после того, как он около года провел в местной синагоге, скорбя по усопшему родителю, то поклялся, что никогда больше ноги его там не будет.

Интеллектуальный вклад Якова в детей принес плоды: в американской школе Маркус перескочил из третьего класса сразу в пятый и окончил ее с почестями, а за отличный аттестат получил грант на первый год обучения в университете Йеля. Когда стипендия закончилась, ему пришлось работать посыльным и официантом, чтобы оплачивать учебу. Но альма матер показалась революционно настроенному студенту пристанищем снобов и расистов. Так что к концу второго курса он бросил учебу и вернулся туда лишь 46 лет спустя – для получения почетной докторской степени.

Удачно зашел

Сомнительно, что Ротко могла ожидать какая-то иная судьба, не связанная с живописью, но склонный к драматизму творец любил вспоминать момент, когда он по воле случая «родился как художник». Произошло это в 1923 году, когда юноша навещал своего друга в Лиге студентов-художников Нью-Йорка и застал его за рисованием модели с натуры.

Сначала Маркус брал уроки живописи в школе дизайна Парсонс под началом Аршиля Горки – американского авангардиста армянского происхождения. Но большего взаимопонимания ему удалось достичь с Максом Вебером – иммигрантом еврейского происхождения, тоже из Российской империи.

Чем только ни приходилось зарабатывать на жизнь начинающему художнику во время обучения: работой в прачечной, рисованием карт для иллюстраций Библии, преподаванием рисования детям. В 1932 году он знакомится с будущей женой Эдит Сахар, дизайнером ювелирных украшений (ее родители были родом из Киева). Спустя всего пять лет они разъезжаются. И хотя их отношения возобновились спустя несколько месяцев разрыва, они по-прежнему оставались напряженными.

Главным источником страхов и растущей тревожности молодого художника в конце 1930-х годов был стремительный рост влияния нацистских идей в Европе. Боясь, что это может стать поводом к внезапной депортации евреев из США, в 1938 году Маркус подает документы на получение американского гражданства. Из-за роста антисемитских настроений в 1940 году он перестраховывается и сокращает имя до более привычного нам Марка Ротко. В этот же период он увлекается сюрреализмом в своей авторской интерпретации: вдохновляясь религиозными сюжетами и античными мифами, а также идеями Ницше, Фрейда и Юнга (1, 2, 3).

Мультиформы и живопись цветового поля

Трагедии Второй мировой войны, кажется, имели необратимые последствия для хрупкой психики художника. Его мечтой (ей не суждено будет осуществиться) станет написать цикл полотен для музея, посвященного Холокосту. На протяжении всей жизни в своих работах он стремился выразить глубину отчаяния и ужаса перед деяниями, на которые оказалось способным человечество.

В начале 1950-х Ротко вместе со второй женой Мелл Бейстл – протестанткой из среднего класса, младше его на 19 лет – предпринимает поездку по Европе. Библиотека Медичи во Флоренции, построенная по проекту Микеланджело, оригиналы работ любимых художников – Рембрандта, Тернера и Матисса – станут для него источником вдохновения на многие годы вперед.

Но переломный момент произойдет в Нью-Йорке, где в Музее современного искусства Ротко на несколько часов застынет перед картиной Матисса «Красная студия». «Когда вы смотрите на эту картину, вы становитесь этим цветом, вы совершенно пропитываетесь им», - объяснял он.

Ошеломительное влияние цвета стало толчком к экспериментам художника с цветовыми полями (критики также применяли к ним термин «мультиформы»). Постепенно выкристаллизовывается фирменный почерк Ротко, которым он вписал свое имя в историю американского абстрактного импрессионизма (1, 2, 3, 4).

Ротко никогда не стремился создавать работы, которые будут идеально смотреться в жилых интерьерах и бойко продаваться. Но вопреки всему ему удалось вписаться в конъюнктуру практически против собственной воли. Мода на беззаботный поп-арт в 1950-х и психоделическая революция 1960-х сформировали бурный спрос на яркие, а порой и кислотные картины Ротко. Его гонорары начинают расти как грибы после дождя, одну из картин приобретает Рокфеллер, а галереи соперничают за право принять у себя персональную выставку художника.

Великая депрессия

Все это привело к тому, что Ротко, который жил исключительно искусством, начал вообще сомневаться в своем праве называться художником. От пестрой и сияющей палитры он обращается к все более темным оттенкам, а затем и вовсе к серо-черной гамме (1, 2, 3).

В 1964 году он переселяется в студию, в которой полностью отсутствовали источники естественного освещения. Ротко отказывается от работы маслом, которое позволяло ему создавать светящиеся, полупрозрачные эффекты, и начинает писать акрилом.

Второй брак с Мелл Бейстл начинает трещать по швам, как и физическое состояние Ротко, усугубляемое большими дозами алкоголя и никотина. В 1968 году ему ставят диагноз «аневризма аорты», но вопреки запретам врачей художник не собирается завязывать с пагубными привычками. Единственное, на что его хватает – прислушаться к совету беречь силы и браться за холсты гораздо меньшего масштаба. Ротко всегда предпочитал крупные формы, объясняя это тем, что зритель должен буквально очутиться внутри его картин.

Депрессия окончательно поглотила художника, и 25 февраля 1970 года ассистент Оливер Стейндекер, придя в студию, нашел Ротко лежащим без сознания на полу кухни. Рядом лежала бритва, которой он вскрыл себе вены, находясь под действием большого количества антидепрессантов.

Биография художника Ротко – один из наиболее поразительных примеров, когда мятущуюся душу творца не смогли примирить с действительностью ни всеобщее признание, ни многочисленные нули в чеках, которыми расплачивались с ним коллекционеры. И как это обычно бывает, его трагическая жизнь и смерть только работают на прирост этих нулей и по сей день.

Автор: Наталья Азаренко