войти
Войдите на сайт
Залогиньтесь, чтобы использовать максимум функций Артхива
Супрематическая композиция
Казимир Северинович Малевич • Живопись, 1916, 88.5×71 см
Описание картины «Супрематическая композиция»
«Супрематическая композиция (синий прямоугольник поверх красного луча)» – картина удивительной судьбы. Она волшебным образом просочилась сквозь советский железный занавес, чудом избежала фашистских аутодафе, побывала за океаном, пережила кровопролитные судебные тяжбы и, в конце концов, оказалась на аукционе Sotheby’s, став одним из самых (а, скорее всего, самым) дорогим произведением в истории русского искусства. Просто удивительно, что о ее мытарствах до сих пор не снял фильм Стивен Спилберг.
В 1927 году Казимир Малевич побывал в Германии – ему предоставили отдельный зал на ежегодной Большой берлинской художественной выставке. Работы для выставки Малевич отбирал тщательно – для него это был шанс заявить о себе на Западе, и по всем приметам, шанс – последний.
Казимир Северинович, по обыкновению, нуждался. Он даже обратился в Главнауку с предложением отпустить его в Европу пешком: в письме Малевич описывал, как выйдет из дома 15 мая, дойдет до Варшавы, потом зайдет в Берлин, а к 1 ноября доковыляет до Парижа. Обезоруженные абсурдностью этой просьбы (и, разумеется, перспективой ее мировой огласки), советские бюрократы все-таки выдали Малевичу денег на дорогу.
В Берлин он привез около сотни работ. Успех был абсолютный: немцы издали книгу Малевича, они ловили каждое его слово, смотрели на него как на пророка или, по крайней мере, как на знаменитость с мировым именем. Казимир Северинович наслаждался обрушившейся на него славой, впрочем, идиллию несколько отравлял диссонанс: немца просто не могли представить, что у него – живого гения – может быть плохо с деньгами. Когда Малевичу удалось выручить в Германии 2000 рублей за картину «Утро после вьюги в деревне», он ликовал. Знал бы он, что через 80 лет одна из картин с берлинской выставки уйдет с молотка за 60 миллионов …
Когда Малевича в срочном порядке отозвали телеграммой в Ленинград, он оставил картины архитектору Хуго Хэрингу – в надежде когда-нибудь вернуться и устроить новые выставки. Разумеется, больше Малевича в Берлин не пустили. В 1935-м он умер на родине практически в опале и нищете.
Хэринг опасался держать у себя полотна Малевича. Вскоре после отъезда художника он передал их на хранение директору Музея Ганновера – Александру Дорнеру. Упрекнуть Дорнера в излишней щепетильности сложно: несколько картин он продал куратору Нью-йоркского музея современного искусства (МоМА) Альфреду Барру, еще часть – отдал для выставки. Дорнер отчаянно рвался из нацистской Германии за океан, и сотрудничество с MoMA стало решающим аргументом для выдачи ему американской визы. Вполне возможно, картины Малевича спасли Дорнеру жизнь.
С этого момента история становится совсем остросюжетной.
Барру пришлось вывозить из Германии картины, спрятав их в зонтике. Неизвестно, что сделали бы с американцем, если бы на таможне у него нашли столь очевидные образчики еврейско-большевистского «дегенеративного искусства». Но в том, что супрематические полотна Малевича, имеющие сегодня статус безоговорочных шедевров, были бы уничтожены на месте, сомневаться не приходится.
Александр Дорнер перед отъездом в Штаты, отдал оставшиеся работы обратно Хуго Хэрингу. И тот, не считаясь с риском, хранил их у себя.
После смерти Хэринга в 1958-м полотна Малевича были проданы амстердамскому Стеделик-музею. На какое-то время картины обрели покой. Но в 2003-м о своих правах на коллекцию Малевича в Стеделике (к слову, одну из крупнейших) заявили потомки Малевича. Тяжбы с музеями они к тому времени вели уже около 10 лет, но Амстердамский городской музей спасали голландские законы. В 2003-м часть собрания была вывезена на выставки в США. Именно здесь юристы сумели найти лазейки, через которые можно было обойти сроки давности.
После 4-летней судебной бойни стороны пришли к соглашению: музей передал наследникам Малевича пять значимых картин из своей коллекции – в их числе была и супрематическая композиция с синим прямоугольником и красным лучом.
В 2008-м картина была продана с аукциона Sotheby’s за 60 миллионов долларов, а в 2018-м - уже за 85 миллионов. Поставил ли удар молотка окончательную точку в этой впечатляющей одиссее? Как знать…
Автор: Андрей Зимоглядов
В 1927 году Казимир Малевич побывал в Германии – ему предоставили отдельный зал на ежегодной Большой берлинской художественной выставке. Работы для выставки Малевич отбирал тщательно – для него это был шанс заявить о себе на Западе, и по всем приметам, шанс – последний.
Казимир Северинович, по обыкновению, нуждался. Он даже обратился в Главнауку с предложением отпустить его в Европу пешком: в письме Малевич описывал, как выйдет из дома 15 мая, дойдет до Варшавы, потом зайдет в Берлин, а к 1 ноября доковыляет до Парижа. Обезоруженные абсурдностью этой просьбы (и, разумеется, перспективой ее мировой огласки), советские бюрократы все-таки выдали Малевичу денег на дорогу.
В Берлин он привез около сотни работ. Успех был абсолютный: немцы издали книгу Малевича, они ловили каждое его слово, смотрели на него как на пророка или, по крайней мере, как на знаменитость с мировым именем. Казимир Северинович наслаждался обрушившейся на него славой, впрочем, идиллию несколько отравлял диссонанс: немца просто не могли представить, что у него – живого гения – может быть плохо с деньгами. Когда Малевичу удалось выручить в Германии 2000 рублей за картину «Утро после вьюги в деревне», он ликовал. Знал бы он, что через 80 лет одна из картин с берлинской выставки уйдет с молотка за 60 миллионов …
Когда Малевича в срочном порядке отозвали телеграммой в Ленинград, он оставил картины архитектору Хуго Хэрингу – в надежде когда-нибудь вернуться и устроить новые выставки. Разумеется, больше Малевича в Берлин не пустили. В 1935-м он умер на родине практически в опале и нищете.
Хэринг опасался держать у себя полотна Малевича. Вскоре после отъезда художника он передал их на хранение директору Музея Ганновера – Александру Дорнеру. Упрекнуть Дорнера в излишней щепетильности сложно: несколько картин он продал куратору Нью-йоркского музея современного искусства (МоМА) Альфреду Барру, еще часть – отдал для выставки. Дорнер отчаянно рвался из нацистской Германии за океан, и сотрудничество с MoMA стало решающим аргументом для выдачи ему американской визы. Вполне возможно, картины Малевича спасли Дорнеру жизнь.
С этого момента история становится совсем остросюжетной.
Барру пришлось вывозить из Германии картины, спрятав их в зонтике. Неизвестно, что сделали бы с американцем, если бы на таможне у него нашли столь очевидные образчики еврейско-большевистского «дегенеративного искусства». Но в том, что супрематические полотна Малевича, имеющие сегодня статус безоговорочных шедевров, были бы уничтожены на месте, сомневаться не приходится.
Александр Дорнер перед отъездом в Штаты, отдал оставшиеся работы обратно Хуго Хэрингу. И тот, не считаясь с риском, хранил их у себя.
После смерти Хэринга в 1958-м полотна Малевича были проданы амстердамскому Стеделик-музею. На какое-то время картины обрели покой. Но в 2003-м о своих правах на коллекцию Малевича в Стеделике (к слову, одну из крупнейших) заявили потомки Малевича. Тяжбы с музеями они к тому времени вели уже около 10 лет, но Амстердамский городской музей спасали голландские законы. В 2003-м часть собрания была вывезена на выставки в США. Именно здесь юристы сумели найти лазейки, через которые можно было обойти сроки давности.
После 4-летней судебной бойни стороны пришли к соглашению: музей передал наследникам Малевича пять значимых картин из своей коллекции – в их числе была и супрематическая композиция с синим прямоугольником и красным лучом.
В 2008-м картина была продана с аукциона Sotheby’s за 60 миллионов долларов, а в 2018-м - уже за 85 миллионов. Поставил ли удар молотка окончательную точку в этой впечатляющей одиссее? Как знать…
Автор: Андрей Зимоглядов
