Неизвестная

«Кто она?», – спрашивали его. «Неизвестная», – лаконично отвечал Крамской. Куртизанка? Содержанка высокопоставленного человека? А может, возлюбленная самого императора? Или все же литературная героиня? Дочь художника? Признаемся сразу, точного ответа мы не знаем. После Крамского осталось немало дневников и писем. Ни единого упоминания о работе над этой картиной в них не встречается.

На 11-ю выставку передвижников не рекомендовали приводить юношей и молодых девушек. Дело в том, что среди народнических, обличительных картин, словно гостья из другого мира, затесалась «Неизвестная» Крамского. Изящно и подчеркнуто богато одетая красивая женщина, в чьем взгляде таится высокомерие и еще что-то трудно вербализируемое. «Кокотка в коляске!» – обошелся без поиска глубоких смыслов художественный критик Владимир Стасов. Общественное мнение такую версию в основном поддержало, потому что именно из-за этой картины был установлен эдакий возрастной ценз 16+. Неприлично-с!

Сюжет картины прост: морозным утром модно одетая дама прогуливается в коляске по Невскому проспекту. За ее спиной виднеется Аничков дворец, на ней пальто фасона «скобелев», изящные шведские перчатки из оборотной, похожей на замшу стороны кожи, изящная шляпка «франциск» со страусовым пером – такие только вошли в моду. Стройная фигура и лицо, от которого невозможно отвести глаз. А глаза этой женщины – и есть главная загадка картины. Именно из-за этих невероятных блестящих глаз ее называют русской Джокондой. Загадка творения Леонардо – ее улыбка, самое удивительное в «Неизвестной» Крамского – ее глаза. Глубокие, почти черные, взгляд их надменный и вместе с тем беззащитный, высокомерный, но за презрительностью читаются незащищенность и уязвимость. Красивое лицо откровенно чувственное, манит и в то же время создает дистанцию.

В ней видели Анну Каренину, Настасью Филипповну и даже «Незнакомку» Блока, хотя стихотворение было написано гораздо позже. А что же прообразы из реальной жизни? Самая распространенная версия озвучена Стасовым. Кокотка, куртизанка, содержанка. В пользу этого – подчеркнуто роскошный наряд. Высший свет уже вводил в моду «изысканную простоту»: аристократы разорялись, поэтому особым шиком стало не гнаться за модой слишком стремительно. В то же время купеческие дочери и куртизанки часто могли себе позволить «всё лучшее сразу». А поскольку вход в высшее общество для них был закрыт, они особенно старательно наряжались для прогулок. В пользу этой версии говорит и найденный спустя полсотни лет после написания картины этюд, женщину на котором проще принять за девицу легкого поведения: она вульгарна, одутловата, презрительность в ее взгляде есть, а вот загадки из окончательного варианта, пожалуй, нет. Но Дмитрий Андреев, специалист по костюмам эпохи Александра II, утверждает, что дама на окончательной версии картины одета не только богато, но и с безупречным вкусом. Нувориши и их женщины так не одевались…

В этой неизвестной видели балерину Екатерину Числову – любовницу великого князя Николая Николаевича, и балерину Анну Кузнецову – содержанку великого князя Константина Николаевича. Но самая завораживающая версия гласит, что Крамской писал Екатерину Долгорукову, бывшую многие годы возлюбленной, а после смерти императрицы ставшую женой Александра II. Дерзкий взгляд и Аничков дворец, согласно этой версии, – вызов не принимающему ее обществу и наследнику императора, проживавшему как раз в этом дворце. Технически это возможно: художник обучал детей императора живописи. Когда Александр II был убит, Екатерину выслали за границу. Выставить ее портрет Крамской не мог – это означало очень серьезные проблемы в отношениях с Александром III, который Долгорукову терпеть не мог. Поэтому он якобы изменил черты лица, и в них вполне справедливо находят сходство с дочерью художника Софьей. Время от времени искусствоведческие круги сотрясает информация о том, что где-то мелькнуло письмо Александра II к возлюбленной, в котором он говорит о заказанном у Крамского портрете, но официально это письмо нигде не фигурировало и никаких подтверждений того, что «Незнакомка» написана с Екатерины Долгорукой, нет.

Немало и мелодраматических версий, пытающихся пролить свет на имя дамы в модной шляпке «франциск». История про невиданной красоты крестьянку Матрену Саввишну, на которой женился дворянин Бестужев, после бросил ее, и она умерла, вообще заслуживает того, чтобы стать сюжетом сериала на пару сотен серий. Минус традиционный – отсутствие каких бы то ни было доказательств того, что на картине изображена Матрена.

Мы не знаем имя, но есть кое-то, что мы можем утверждать. Крамской рассказал нам историю об одиночестве, о противостоянии одиночки и толпы, о презрении, которое возвращает социуму презираемая им. Эти темы мы встречаем и в других работах художника (1, 2). 

Еще интересное наблюдение: эта картина перекликается с написанным Репиным за границей «Парижским кафе» (Илье Ефимовичу тогда тоже от передвижников и конкретно от Владимира Стасова досталось немало). Репин сюжет не скрывает, здесь не приходится угадывать противостояние женщины (падшей? эмансипе? неизвестно, но что-то с ней не так!), бросающей вызов обществу, и окатывающим ее презрением обществом. Даже внешне героини схожи, хотя у дерзкой женщины Репина во взгляде, пожалуй, нет затаенного страдания, скрытого за надменным взором «Неизвестной».

А еще это история о невероятной власти красоты. В «Неизвестной» особенно остро воплотилась парадоксальность таланта Ивана Крамского. У него были вполне определенные взгляды как на задачи искусства, так и на идеал женщины – чистая мать, жена, высоконравственная, духовная, без флера порочной чувственности. Парадокс в том, что его жизнь и его картины часто шли в разрез с провозглашаемыми им идеями. Бунтарь и демократ в конце жизни искал способы наладить отношения с Академией и писал портреты царской семьи. Сторонник чистоты и нравственности женился на женщине, которая до него сожительствовала с женатым мужчиной и была им брошена. Написавший множество семейных портретов и женщин, в чьем облике в первую очередь обращала на себя внимание духовная красота, вошел в историю как автор чувственной, роскошной «Неизвестной» – кем бы она ни была, символом высокоморальной особы точно не выглядит. 

Может быть, этот разлад в мировоззрении и жизни и стал причиной столь ранней смерти Крамского? Интересно, что писал бы он, если бы не встраивал себя в идеологию и не создавал в огромном количестве столь удачные и столь не любимые им заказные портреты? Сослагательное наклонение вообще не предполагает уверенных ответов, но почему-то кажется, что частью этого не находимого ответа является «Неизвестная».

Автор: Алена Эсаулова