Лондонская школа

Никакой Лондонской школы в традиционном понимании слова «школа», конечно, не существовало. Термин этот ввел в обиход художник Рон Б. Китай. В 1976-м Китай курировал выставку «Человеческая глина». В эссе, которое он написал для каталога, Китай использовал это словосочетание по отношению к Фрэнсису Бэкону, Люсьену Фрейду, Леону Коссофу, Майклу Эндрюсу и некотором другим (из 48 «лондонских» художников, участвовавших в выставке). Позднее Китай объяснял, что использовал столь общую и обтекаемую формулировку по аналогии с постоянно звучавшими вокруг «Школой Парижа» или, к примеру «Школой Нью-Йорка». И не имел в виду ничего, кроме простой и безобидной мысли: «В этот период в Лондоне живет и работает немало прекрасных художников». Однако определение прижилось и даже приобрело некоторую локальную скандальность — недоброжелатели были возмущены тем, что вывеску «Лондонская школа» приватизировал родившийся в Огайо еврей.
Что касается сочувствовавших Китаю искусствоведов, с 76-го года они пытались объединить совершенно непохожих по темпераменту, манере и мировоззрению художников под знаменем какого-нибудь манифеста. Вот одна из самых популярных версий:

Поколение, прошедшее мировую войну, наблюдавшее Холокост, столкнувшееся с ядерной угрозой, выплескивало на холст все свои страхи и разочарования, пыталось осознать себя в жутком контексте XX века.

Другой принцип объединения — протестный. «Лондонская школа» будто бы протестовала против того, что Китай называл «провинциальным и ортодоксальным авангардизмом».

Было у «лондонцев» и еще кое-что общее: почти все они были иностранцами, собственно в Лондоне они чувствовали себя изгоями. У Китая были русско-венгерские корни, Люсьен Фрейд имел еврейско-немецкое происхождение, единственный чистокровный англичанин — Бэкон — и тот умудрился родиться в Дублине. По мнению, некоторых исследователей, это обстоятельство придавало их работам дополнительный нерв.

Несостоятельность мотивов, которые обычно приписываются членам «Лондонской школы», особенно заметна на примере двух главных ее выпускников. Бэкон и Фрейд действительно предпочитали фигуративное искусство и этим заметно отличались от тогдашнего мейнстрима. Но всякий, кто немного знаком с биографией Бэкона, понимает: единственное, против чего тот протестовал — это против того, что его, по причине позднего времени, выставляют из любимого паба в Сохо. Единственное, что пытался осознать Фрейд в контексте ужасов XX века, это как сделать так, чтобы на портрете волоски торчали из чьего-нибудь уха реалистичнее, чем на самом деле.

…Да и вообще, можно ли придумать более непохожих друг на друга персонажей, чем Бэкон и Фрейд? Эти двое никогда не ужились бы в рамках одного общего метода или общей идеологии.
С некоторыми оговорками то же можно сказать и об остальных. Единственная очевидная причина объединять этих художников в одну условную «школу» — та изначальная, озвученная Китаем. В определенный период в Лондоне жили и работали несколько художников, которые были ярче, заметнее и влиятельнее других. «Лондонская школа» — это своеобразное клеймо качества. И, если титульные герои выставки — Бэкон и Фрейд — едва ли нуждаются в особом представлении, то с другими стоит познакомиться отдельно.

Рон Б. Китай

Уроженец Кливленда Рональд Брукс Китай сначала учился в Академии изобразительных искусств в Вене и в Нью-Йоркском Cooper Union. А позднее (уже отслужив в армии США) продолжил обучение в Англии — в школе Джона Раскина и Royal College of Art.

В 1991-м Китай был избран почетным членом британской Королевской академии художеств — став первым американцем, удостоенным такой чести за 100 лет (предыдущим был Джон Сарджент).
Китаю принадлежит своеобразный кассовый рекорд: в ходе благотворительного интернет-аукциона его рисунок на самоклеющейся бумаге для заметок был продан за 925 долларов.
В последние годы Китай уделял много времени вопросам национальной идентичности. Он постоянно размышлял, говорил и писал о судьбе еврейского народа. И, должно быть, счел ее безнадежно трагичной: в 2007-м 74-летний художник покончил с собой.

Франк Ауэрбах

В 1939 году родители Франка — немецкие евреи Макс и Шарлотта Ауэрбах — отослали 8-летнего сына из Берлина в Англию. Они погибли в концентрационном лагере три года спустя.

Франк получил британское гражданство. В 17 лет он играл в театральных постановках (в том числе у самого Питера Устинова) и связывал свое будущее с актерской профессией. Впрочем, его актерская карьера окончилась быстро — вскоре Франк познакомился с актрисой Эстеллой Уэст, которая убедила его стать художником. В свою очередь, Эстелла стала музой и любимой моделью Ауэрбаха — портретов, озаглавленных ее инициалами E. O. W. он написал около 70.
Учился живописи он в Королевском колледже искусств, кроме того, посещал класс Дэвида Бомберга — еще одного представителя «Лондонской школы».

Его манера накладывать краску столь густо, что живопись, порой, превращалась в скульптуру, долгое время подвергалась яростной критике. Ауэрбах едва сводил концы с концами, давая частные уроки и делая рамы для картин. Сдержанная палитра его ранних работ обусловлена отнюдь не особым авторским пристрастием к черно-коричневым тонам — у него попросту не было денег на краски.

Большой успех пришел к нему лишь в 86-м: за оформление британского павильона Ауэрбах был удостоен «Золотого льва» Венецианской Биеннале.

Леон Коссоф

Леон Коссоф — еще один ученик Бомберга (и близкий друг Франка Ауэрбаха) — родился в Лондоне в 1926 году. Его родители эмигрировали в Англию из России, спасаясь от еврейских погромов. У Коссофа и Ауэрбаха было много общего: схожие судьбы, схожие взгляды, схожая манера. Как и Ауэрбах, Коссоф использовал экспрессивное тяжеловесное импасто. Как и Ауэрбах, участвовал в Венецианской Биеннале. Как и Ауэрбах, шел к признанию долго, через критику и неприятие.
В конце концов, Леон Коссоф, писавший по большей части, лондонские пейзажи, стал своеобразным арт-символом города. В 2007-м ему был пожалован Орден Британской империи, но Коссоф от этой чести отказался.

Дэвид Бомберг

Дэвид Бомберг родился в Бирмингеме в 1890 году. К «Лондонской школе» он имеет отношение в качестве вдохновителя, учителя или предтечи — к моменту появления этого термина Бомберга уже 19 лет как не было в живых.
С 15 лет он учился на литографа, с 17 — изучал историю искусства в Вестминстерской школе искусств, попутно работая ассистентом в мастерской Джона Сарджента. По совету Сарджента он поступил в Художественную школу Слэйда, откуда был изгнан два года спустя: менторы сочли взгляды и работы Бомберга слишком радикальными.

О Бомберге говорят как об одном из родоначальников вортицизма — чисто английского модернистского изобретения, близкого к футуризму. Впрочем, сам он старательно открещивался от принадлежности к каким-либо течениям или арт-группировкам.
После Первой мировой (Бомберг побывал на фронте и вдоволь насмотрелся на пушки, танки и бомбы) художник несколько охладел к индустриальной эстетике, порвал с коммунистической партией, стал чаще прибегать к фигуративным высказываниям.
Если его ученики — Ауэрбах и Коссоф — шли к успеху тяжело и медленно, то Бомберг до него не дожил. Он умер в 1957 году практически в нищете. Он не подозревал, что после смерти будет провозглашен одним из важнейших британских художников. Что от него будут вести отсчет такому выдающемуся явлению, как «Лондонская школа». И что общежитие в London South Bank University, где он когда-то преподавал, будет названо в его честь David Bomberg House.

Юэн Аглоу

Юэн Аглоу — англичанин, родившийся в Лондоне — удивительный, по меркам «Лондонской школы», факт. Он учился живописи в Лондонском университете искусств и в художественной школе Слэйда. В 54-м (в возрасте 22 лет) Аглоу отказался от службы в армии по соображениям совести и в течение двух лет выполнял общественные работы — восстанавливал разрушенную во время войны церковь, реставрировал лондонские дома.

В 1962-м Аглоу стал героем относительно громкого скандала. Кураторы Муниципального художественного музея Брэдфорда сочли его работу «Германская девушка» «оскорбительной» и сняли картину с выставки. Впрочем, Аглоу был равнодушен к критике и почестям. Когда его избрали членом Королевской академии искусств, он скромно отказался.

Экспрессия была не свойственна ему ни в творчестве, ни в быту. Основой его метода были постоянные измерения — Аглоу производил их посредством инструмента, который он собственноручно смастерил из пюпитра. Что бы ни писал Юэн Аглоу — городской пейзаж

Развитие жанра от древности до наших дней: как религия и изобретение техники масляной живописи способствовали становлению жанра в Европе и почему так важна река Гудзон? Читать дальше

, яблоко или «оскорбительное» ню — все отличалось безупречными пропорциями, гипнотически хладнокровной геометричностью. Работал он неторопливо. Об одной из моделей художник говорил, что начал писать ее, когда девушка была помолвлена, продолжил, когда она вышла замуж, а закончил, когда та уже развелась.

Умер Аглоу в 2000 году от рака печени.

Паула Рего

Паула Рего родилась в Лиссабоне в 1935 г. Ее родители были англофилами — Паула с младенчества говорила по-английски, а уже в 17 поступила в Художественную школу Слэйда в Лондоне.

На протяжении всей жизни Паула Рего страстно болеет за футбольный клуб Benfica (к слову, дед художницы был одним из его основателей). Что касается творчества, тут Паула не столь постоянна: в различные периоды ее манера заметно менялась. Когда Рего познакомилась с участниками «Лондонской школы», она позволяла себе несколько хулиганские коллажи. Позднее, уже будучи арт-резидентом Национальной галереи и Дамой-командором Британской империи, цитировала Кривелли и Веласкеса.

Неизменным оставалось одно: умение Паулы рассказывать свои сказки — почти всегда страшные и с труднообъяснимым, хотя и отчетливым феминистским оттенком.
Если Бэкон и Фрейд были «художниками эпизода», то Рего всегда оставалась «художницей нарратива»: рассказать историю ей было интереснее, чем запечатлеть момент или передать ощущение.

Майкл Эндрюс

Уроженец Норвича Майкл Эндрюс начал учиться живописи в местной художественной школе. А после службы в армии поступил в Школу Слэйда, где в те годы преподавал Люсьен Фрейд. Впрочем, по-настоящему ценные уроки Эндрюс, похоже, получил не в «Слэйде», а в культовом пабе Colony Room, где свои «лекции» читал Фрэнсис Бэкон.

Осознанно или нет, Эндрюс подобрался к Бэкону ближе других. Близость эта — не в технике, выборе тем, образе жизни и, конечно, не в сексуальных предпочтениях. Она — в сновидческой природе его образов. В ощущении, что реальность — зыбкая и ненадежная вещь, и полагаться на нее не стоит. В безотчетной тревоге, которую провоцируют, казалось бы, самые безобидные из его сюжетов.

Как и Бэкону, Эндрюсу не предлагали орденов и почетных званий. Как и в случае с Бэконом, за него в первую очередь говорят картины, а не титулы и регалии.