войти
Войдите на сайт
Залогиньтесь, чтобы использовать максимум функций Артхива
Музей Гуггенхайма в Бильбао
Фрэнк Оуэн Гери • Архитектура, 1997
Описание работы «Музей Гуггенхайма в Бильбао»
Музей Гуггенхайма в Бильбао, расположенный на берегу реки Нервьон в Стране Басков (Испания), представляет собой смесь сложных вихревых форм и пленительной материальности, что отвечает индустриальному городскому контексту. Учреждение, спроектированное Фрэнком Гери, не только изменило взгляды архитекторов и посетителей на музеи, но и способствовало росту экономики Бильбао. Феномен трансформации города после строительства значительного архитектурного объекта теперь называется «эффектом Бильбао». В «Обзоре мировой архитектуры 2010 года» эксперты назвали музей одной из самых важных конструкций, возведённых с 1980 года.
История
В 1991 году баскское правительство предложило Фонду Соломона Р. Гуггенхайма основать музей в старом порту Бильбао, который когда-то был основным источником дохода города. Испанцы согласились покрыть расходы на строительство, создать фонд для приобретений и субсидировать годовой бюджет учреждения. В свою очередь Фонд обязался управлять музеем, проводить ротацию постоянных коллекций между филиалами и организовывать временные выставки.
Фонд Гуггенхайма выбрал архитектором Фрэнка Гери, а директор организации Томас Кренс предложил ему создать нечто смелое и инновационное. Изгибы фасада здания должны были казаться случайными – разработчик заявил, что это необходимо «чтобы поймать свет». Интерьер выстроен вокруг большого, наполненного светом атриума с видом на реку и окружающие холмы Страны Басков. Из-за своей формы он получил название «Цветок».
Музей был с помпой открыт 18 октября 1997 года при участии короля Испании Хуана Карлоса I. Строение немедленно было названо «одним из самых впечатляющих в мире зданий в стиле деконструктивизма» (хотя Гери не ассоциирует себя с этим архитектурным движением) и шедевром XX века. Архитектор Филипп Джонсон назвал музей «величайшим зданием нашего времени», а критик Кельвин Томкинс в The New Yorker охарактеризовал как «фантастический, волнообразной формы корабль мечты в плаще из титана». В журнале New York Times был отмечен «ртутный блеск» поверхности, а газета Independent назвала творение Гери «удивительным архитектурным подвигом».
Музей органично вписывается в городской контекст, разворачивая свои взаимосвязанные формы из камня, стекла и титана в старом индустриальном центре города. Со стороны улицы здание выглядит скромно, его наиболее впечатляющий ракурс открывается со стороны реки. Выставочная площадь разделена на 19 галерей, десять из которых следуют классическому ортогональному плану – их можно определить на фасаде по отделке из камня. Остальные девять имеют неправильную форму и снаружи их можно идентифицировать по закрученным органическим формам и титановой оболочке. Самая большая галерея имеет 30 метров в ширину и 130 метров в длину. С 2005 года там на постоянной основе размещается монументальная инсталляция Ричарда Серры «Суть времени».
Здание было построено с соблюдением сроков и бюджета, что редко случается в архитектуре такого типа. Гери пояснил это тем, что он, во-первых, минимизировал «вмешательство политических и деловых интересов в дизайн», во-вторых, удостоверился, что у него была подробная и реалистичная смета расходов, а в-третьих, использовал компьютерную визуализацию на основе программного обеспечения CATIA.
Фундамент и покрытие
Музей представляет собой колоссальное сооружение, на которое потребовалось более 25-ти тысяч тонн бетона (10 тысяч кубометров), а потому требует глубокого и прочного фундамента. Он был заложен на 665-ти железобетонных сваях, загнанных в скалу на среднюю глубину 14 метров.
Основание здания покрыто бежевым известняком, добытым в карьерах около Гранады. Стены специально обработаны для защиты интерьера от солнечного воздействия. Оконные стёкла также предотвращают попадание прямых лучей на экспонаты.
Здание облицовано 33-мя тысячами титановых пластин, накрывающих друг друга наподобие чешуи. Этот материал заменил токсичные медь и свинец – перед его применением прошло множество испытаний, пока не был найден сплав, способный противостоять жаре и плохой погоде, сохраняя при этом свои свойства. Детали были изготовлены в Питтсбурге (США), где прокатка позволяла получить титановые пластины толщиной всего 0,4 мм – намного тоньше стальных. Более того, титан вполовину легче стали, так что всё титановое покрытие музея весит всего около 60 тонн.
Титан – это экологически чистый материал, а каждый фрагмент получил собственный дизайн в зависимости от своей ориентации на здании, поэтому всё идеально соответствуют кривым, которые задумал Фрэнк Гери.
«Эффект Бильбао» и критика
Социально-экономическое влияние музея было поразительным. За первые три года работы его посетили около 4-х миллионов туристов, что принесло около 500 миллионов прибыли. Более того, с денег, которые приезжие потратили в отелях, ресторанах, магазинах и транспорте, было собрано более 100 миллионов налогов, что компенсировало стоимость строительства здания. Однако ожидание «эффекта Бильбао» спровоцировало строительный бум в подобном стиле по всему миру, что оказалось непредусмотрительным в свете недавнего экономического кризиса.
«Эффект Бильбао» характеризует то, как музей преобразовал город. Однако этот же термин употребляли критики, которые назвали символом «облагораживания» и «культурного империализма». Издание The Wall Street Journal предложило переименовать «эффект Бильбао» в «аномалию Бильбао», пояснив это тем, что «культовая химия между дизайном здания, его воплощением и обществом случается крайне редко».
Архитектурный критик Пол Гольдбергер, лауреат Пулитцеровской премии, разделяет мнение, что Гуггенхайм в Бильбао «не мог быть построен без CATIA» и «был первым зданием, где это программное обеспечение сыграло роль практически во всех аспектах проектирования и строительства».
Арт-критик Брайан О'Доэрти был позитивно настроен по отношению к внешнему виду здания, но подверг критике интерьер музея, сказав: «Когда вы попадаете в помещение, всё несколько меняется. Даже так называемые «работы для конкретного места» выглядели как не в своей тарелке. Большинство внутренних пространств слишком обширны». Далее он описал, как «абсурдно» и «сиротливо» выглядели произведения Жоржа Брака, Пабло Пикассо и Александра Родченко на стенах музея.
Читайте также: Экскурсия по музею Гуггенхайма в Бильбао с героями романа Дэна Брауна
Автор: Влад Маслов
История
В 1991 году баскское правительство предложило Фонду Соломона Р. Гуггенхайма основать музей в старом порту Бильбао, который когда-то был основным источником дохода города. Испанцы согласились покрыть расходы на строительство, создать фонд для приобретений и субсидировать годовой бюджет учреждения. В свою очередь Фонд обязался управлять музеем, проводить ротацию постоянных коллекций между филиалами и организовывать временные выставки.
Фонд Гуггенхайма выбрал архитектором Фрэнка Гери, а директор организации Томас Кренс предложил ему создать нечто смелое и инновационное. Изгибы фасада здания должны были казаться случайными – разработчик заявил, что это необходимо «чтобы поймать свет». Интерьер выстроен вокруг большого, наполненного светом атриума с видом на реку и окружающие холмы Страны Басков. Из-за своей формы он получил название «Цветок».
Музей был с помпой открыт 18 октября 1997 года при участии короля Испании Хуана Карлоса I. Строение немедленно было названо «одним из самых впечатляющих в мире зданий в стиле деконструктивизма» (хотя Гери не ассоциирует себя с этим архитектурным движением) и шедевром XX века. Архитектор Филипп Джонсон назвал музей «величайшим зданием нашего времени», а критик Кельвин Томкинс в The New Yorker охарактеризовал как «фантастический, волнообразной формы корабль мечты в плаще из титана». В журнале New York Times был отмечен «ртутный блеск» поверхности, а газета Independent назвала творение Гери «удивительным архитектурным подвигом».
Музей органично вписывается в городской контекст, разворачивая свои взаимосвязанные формы из камня, стекла и титана в старом индустриальном центре города. Со стороны улицы здание выглядит скромно, его наиболее впечатляющий ракурс открывается со стороны реки. Выставочная площадь разделена на 19 галерей, десять из которых следуют классическому ортогональному плану – их можно определить на фасаде по отделке из камня. Остальные девять имеют неправильную форму и снаружи их можно идентифицировать по закрученным органическим формам и титановой оболочке. Самая большая галерея имеет 30 метров в ширину и 130 метров в длину. С 2005 года там на постоянной основе размещается монументальная инсталляция Ричарда Серры «Суть времени».
Здание было построено с соблюдением сроков и бюджета, что редко случается в архитектуре такого типа. Гери пояснил это тем, что он, во-первых, минимизировал «вмешательство политических и деловых интересов в дизайн», во-вторых, удостоверился, что у него была подробная и реалистичная смета расходов, а в-третьих, использовал компьютерную визуализацию на основе программного обеспечения CATIA.
Фундамент и покрытие
Музей представляет собой колоссальное сооружение, на которое потребовалось более 25-ти тысяч тонн бетона (10 тысяч кубометров), а потому требует глубокого и прочного фундамента. Он был заложен на 665-ти железобетонных сваях, загнанных в скалу на среднюю глубину 14 метров.
Основание здания покрыто бежевым известняком, добытым в карьерах около Гранады. Стены специально обработаны для защиты интерьера от солнечного воздействия. Оконные стёкла также предотвращают попадание прямых лучей на экспонаты.
Здание облицовано 33-мя тысячами титановых пластин, накрывающих друг друга наподобие чешуи. Этот материал заменил токсичные медь и свинец – перед его применением прошло множество испытаний, пока не был найден сплав, способный противостоять жаре и плохой погоде, сохраняя при этом свои свойства. Детали были изготовлены в Питтсбурге (США), где прокатка позволяла получить титановые пластины толщиной всего 0,4 мм – намного тоньше стальных. Более того, титан вполовину легче стали, так что всё титановое покрытие музея весит всего около 60 тонн.
Титан – это экологически чистый материал, а каждый фрагмент получил собственный дизайн в зависимости от своей ориентации на здании, поэтому всё идеально соответствуют кривым, которые задумал Фрэнк Гери.
«Эффект Бильбао» и критика
Социально-экономическое влияние музея было поразительным. За первые три года работы его посетили около 4-х миллионов туристов, что принесло около 500 миллионов прибыли. Более того, с денег, которые приезжие потратили в отелях, ресторанах, магазинах и транспорте, было собрано более 100 миллионов налогов, что компенсировало стоимость строительства здания. Однако ожидание «эффекта Бильбао» спровоцировало строительный бум в подобном стиле по всему миру, что оказалось непредусмотрительным в свете недавнего экономического кризиса.
«Эффект Бильбао» характеризует то, как музей преобразовал город. Однако этот же термин употребляли критики, которые назвали символом «облагораживания» и «культурного империализма». Издание The Wall Street Journal предложило переименовать «эффект Бильбао» в «аномалию Бильбао», пояснив это тем, что «культовая химия между дизайном здания, его воплощением и обществом случается крайне редко».
Архитектурный критик Пол Гольдбергер, лауреат Пулитцеровской премии, разделяет мнение, что Гуггенхайм в Бильбао «не мог быть построен без CATIA» и «был первым зданием, где это программное обеспечение сыграло роль практически во всех аспектах проектирования и строительства».
Арт-критик Брайан О'Доэрти был позитивно настроен по отношению к внешнему виду здания, но подверг критике интерьер музея, сказав: «Когда вы попадаете в помещение, всё несколько меняется. Даже так называемые «работы для конкретного места» выглядели как не в своей тарелке. Большинство внутренних пространств слишком обширны». Далее он описал, как «абсурдно» и «сиротливо» выглядели произведения Жоржа Брака, Пабло Пикассо и Александра Родченко на стенах музея.
Читайте также: Экскурсия по музею Гуггенхайма в Бильбао с героями романа Дэна Брауна
Автор: Влад Маслов
