Портрет молодой дамы, именуемый "Антея"

Подобно давинчиевской «Джоконде», загадочная красавица с картины Пармиджанино уже несколько веков не дает покоя как маститым искусствоведам, так и рядовым ценителям живописи. Во многом благодаря тому, что «Антея» задает больше вопросов, чем дает ответов. Достоверно неизвестно когда, где, и при каких обстоятельствах был написан образ девушки. Еще более занимает умы специалистов личность модели, о которой до сих пор нет единого мнения.

Версия первая: пикантная

Свое нынешнее название портрет молодой дамы получил спустя более века после его создания, с легкой руки малоизвестного итальянского художника Джакомо Барри. Именно он впервые предположил, что Пармиджанино запечатлел знаменитую римскую куртизанку Антею. Теоретически тот мог увлечься ею во время своего пребывания в Риме.

В пользу этой версии приводили детали наряда юной особы. Золотые украшения и меха преподносились поклонниками в надежде на благосклонность красавиц, и их число на героине портрета (по принципу «надену все лучшее сразу») якобы указывает на ее популярность у мужской аудитории. Некоторые даже усматривают в Антее параллели с Форнариной, полулегендарной возлюбленной Рафаэля. Но если кумир Пармиджанино не оставил никаких двусмысленностей, изобразив полуобнаженную женщину с чувственным взглядом, то с какой стати его последователь буквально заковал хрупкую девушку в тяжелые многослойные одежды?

Кроме того, гипотезу о куртизанке с уверенностью отбрасывают исследователи, утверждающие, что для женщин этого сословия в эпоху, когда творил Пармиджанино, подобные одеяния были нехарактерны. Так что на память от волнительной легенды о тайной возлюбленной Антее осталось лишь название картины. Которое, к слову, оказалось удачным. В том смысле, что этим эпитетом (в буквальном переводе означающем «цветущая») древние греки наделяли своих богинь Геру, Афродиту и прочих. Кого, если не «цветущую богиню», мы видим, глядя на этот портрет?

Версия вторая: парадно-выходная

Более приземленное и потому не такое занимательное объяснение – перед нами традиционный парадный портрет юной племянницы покровителей Пармиджанино, аристократов Елены и Франческо Баярди. А все драгоценные украшения, а также отделанные золотом и серебром одеяния, которые с достоинством демонстрирует девушка, Оттавия Камилла будто бы получила в качестве предсвадебных подарков от своего жениха, графа Магрино Беккариа.

Если принимать во внимание дату рождения предполагаемой модели (1524 год) и факт, что она вышла замуж в возрасте 14 лет, то портрет должен был быть написан не ранее 1537 года. Это как раз верхняя граница периода, к которому относят картину большинство источников (1535 – 1537 годы).

Предстоящая свадьба (и не факт, что именно с возлюбленным девушки, а не избранником родни - по расчету) может объяснить смешанную гамму чувств в ее гипнотическом взгляде. Некоторое напряжение, страх перед вступлением в новую жизнь и вместе с тем достоинство, с которым она принимает свою судьбу – возможно, в этой сложной палитре эмоциональных оттенков и заключается главный секрет магнетизма Антеи.

Версия третья: абстрактно-тщеславная

И, наконец, наименее изобретательная и наиболее скучная теория о том, что таинственная незнакомка – всего лишь собирательный образ идеальной женственности и красоты, каким его видел Пармиджанино. Примечательно, что на его программном полотне «Мадонна с длинной шеей» один из ангелов имеет не только чрезвычайно сходные с Антеей черты лица, но даже ее характерный, словно погруженный в тяжкие думы, взгляд. Только написан непростой ангелочек с очевидно более юной модели, почти ребенка. То ли живописец уже в процессе работы над «Мадонной» оттачивал этот свой собирательный образ, то ли это доказательство в копилку предыдущей версии (он мог писать Оттавию Камиллу Баярди еще совсем девочкой) – здесь не совсем ясно.

Другие осмеливаются зайти в этой гипотезе еще дальше, узрев и в Антее, и в ангеле сходство с самим Пармиджанино периода его «Автопортрета в выпуклом зеркале». Якобы художник придал собственному эталону красоты сходство с самим собой. Словно ностальгируя о безвозвратно ушедших временах, когда он сам был похож на ангела.

Версия четвертая: конспирологическая

В этом случае речь пойдет не о личности натурщицы, а о несопоставимости ее утонченного миниатюрного личика и объемов тела. Как будто бы хрупкая головка Антеи принадлежит одной женщине, а массивное, ширококостное тело – другой.

Этот пример диспропорции на картине Пармиджанино приводит художник Дэвид Хокни в качестве одного из подтверждений своей теории. Он предположил, что необычайной искусности и реалистичности ренессансные мастера достигали не благодаря прогрессу в живописи, а использованию специальных оптических приспособлений.

Согласно этой теории, для получения равномерно четкого изображения на холсте его приходилось периодически перемещать относительно проекции, которую давала камера-обскура. Из-за чего якобы и возникали такие искажения, как несимметричные плечи Антеи, маленькая голова на «Портрете Паолины Адорно» Антониса ван Дейка или исполинские ноги пожилого мужчины Жоржа де Латура.

Гипотезу Хокни уже давно оспорили все кому не лень. А в случае с Пармиджанино несоответствие между размерами тела и головы и вовсе с легкостью списывается на его типично маньеристские приемы.

Автор: Наталья Азаренко