Пьющие абсент

Эту картину непременно включают во всевозможные собрания живописи на тему «зелёной феи» – полувековой истории швейцарского, английского, но более всего французского увлечения абсентом. Крепчайшую настойку на 14 лекарственных травах в середине 19 века выдавали французскому гарнизону в Африке для профилактики малярии и прочих инфекций и для обеззараживания воды. Абсент интересно выглядел, а из-за туйона, содержащегося в эфирном масле горькой полыни, столь же интересно воздействовал на организм. Насыщенно-изумрудная (а подчас синяя, красноватая, желтая, бурая и даже черная) настойка красиво туманилась, когда ее разводили водой, а если пить много, то туманилось и сознание – вплоть до галлюцинаций и психозов с неконтролируемой агрессией. К 1860 году уже и кисейные парижанки цедили абсент, разливаемый в бутылки темного стекла на заводах Перно, в качестве биттера, стимулирующего пищеварение. Спрос на «фею» рос, для удешевления абсент стали делать на промышленных видах спирта, его распробовало все население Франции – и вот в 1888 году абсента продали столько же, сколько всех сортов вина вместе взятых, тем более что вино как раз стало труднодоступным (виноградники повредила филлоксера). Абсент становился чем дешевле, тем ядовитее, «зеленая фея» превратилась в «зеленую ведьму», способную угробить человека за пару-тройку лет, в настоящую угрозу французской нации и в тему, волнующую всех – в том числе и художников. Которые тоже пробовали абсент, но больше наблюдали за пьющими и рисовали то, что видели – как и подобает в эпоху реализма.

Реалист Рафаэлли назвал свою картину «Les dèclassès» – деклассированные, выпавшие из социальных страт люди-никто. Прежде художнику служили воплощением человека, отстраненного от общества, клошары, цыгане, подметальщики и особенно старьевщики (1, 2, 3, 4). И вот теперь художник вглядывается в разрушаемых дешевым абсентом выпивох, словно рассматривает дно и с удивлением видит, что там тоже есть жизнь со своими событиями и чувствами.

Пристрастие к абсенту выделилось как тема целого ряда картин Рафаэлли (1, 2). Но сама по себе тема, сколь бы ни была она важна, не снискала бы художнику профессиональной славы. Квадратное полотно с двумя месье в стоптанных башмаках и видавших виды цилиндрах вызвало восторг зрителей и критиков тем, как выразительно контрастируют тёмные фигуры, будто стекающие вниз, со светлым фоном стены (так же выглядят и написанные позже «Разговоры об оружии и политике (Ветераны)» , и «Брачные объявления»), и нехитрым деревянным уютом терраски. Причем эти фигуры уполовинены, по сравнению с натуральным ростом нарисованных людей – зритель как будто подпущен к ним на такое расстояние, чтобы вполне удовлетворить свое любопытство, но не слишком разволноваться из-за пустоты в глазах обоих мужчин.

Оставшись для нас, как и для самого Рафаэлли, неизвестными, прототипы его картины впечатываются в память не слабее портретов. Причем эти портреты на наших глазах превращаются в жанровую живопись – метафора того, как личность исчезает в алкоголе. Мастерски соединяющая жанровую, портретную живопись и пейзаж работа, еще с запахом свежей краски выставленная на парижском Салоне в апреле 1881 года и «достойная ничего иного как только похвалы» (мгновенная рецензия Анри Трианона в газете «La-Constitutionnel»), сейчас известна как «Пьющие абсент». В 2010 году ее оценка на аукционе Christie’s – $2,994,500.

Автор: Мария Храпачева