Одилон
Редон

Одилон Редон (фр. Odilon (Bertrand-Jean) Redon, 20 апреля 1840, Бордо — 6 июля 1916, Париж) – французский художник и график. Ровесник импрессионистов, Редон избрал собственный путь и неповторимый способ борьбы с академической традицией: символизм и фиксацию самых невообразимых образов, рожденных воображением.

Особенности творчества художника Одилона Редона: визионер, созерцательный наблюдатель, Редон пристально изучал окружающий мир, чтобы убедительно выстраивать образы, подсказанные ему воображением, интуицией, фантазией. Редкий случай, когда жизнь художника делится на два очевидных периода: черный и цветной. До 50 лет Одилон Редон работает только углем и в технике литографии – это период «нуаров», фантастических существ и больших летающих голов, улыбающихся и плачущих пауков. После 1890 года в его работы хлынул безудержный, гармоничный, фантастически организованный цвет. Художник начал писать маслом и пастелью - все те же воображаемые, чудесные видения, устроенные строго по законам природы.

Известные картины Одилона Редона: «Дух-хранитель вод», «Улыбающийся паук», «Циклоп», «Дух леса (Призрак из гигантского дерева)», «Глаз-воздушный шар», «Закрытые глаза».

Фантасмагорические сущеста, то ли животные, то ли растения, летающие глаза и парящие зубы, пауки с человеческими лицами, духи, летящие над водой, и древние боги, ступающие по расцветающим небесам. Лодки посреди неопределенной стихии, закрытые глаза бесполых существ, выплывающих над горизонтом. Одилон Редон с импрессионистической точностью и страстью фиксировал пейзажи и состояния мира. Только мир этот существовал в его воображении. С той же слепящей одержимостью, с которой ровесник Редона Моне ловил солнечные блики на листве тополей, Редон всматривался в шевеления первобытной материи, из которой возникают неопределенные формы и невиданные существа.

Художник, которого легко заподозрить в декадентских экспериментах с психотропами или в злоупотреблении абсентом, был на самом деле страстным читателем, любителем ествественных наук и музыки, счастливым мужем и отцом, преданным учеником и другом. Это был человек, который записал однажды в дневнике: «Какое счастье – читать в тихой комнате у распахнутого окна, за которым простирается лес».

Одинокий мечтатель
Тишина и одиночество были любимыми играми Бертрана-Жана Редона. Одилоном мальчика начнут называть позже – ласкательное имя, производное от имени его матери Одилии, постепенно заменит полученное при рождении. Отец Редона был искателем приключений и богатства, он отправился в Новый Орлеан осваивать и рубить леса в надежде разбогатеть и вернуться во Францию, жениться и обзавестись большим домом. В 1840 году он будет плыть через океан домой с богатством куда большим, чем рассчитывал добыть. С ним сын и беременная жена. Второй мальчик у Редонов родится спустя пару недель после прибытия во Францию, но что-то с ним будет не в порядке.

Большое одинокое поместье в Медоке, окруженное виноградниками, непролазными рощами, зарослями дикой ежевики и вереска, станет для него домом на ближайшие 10 лет. Болезненного и слабого, Одилона оставят на попечение няни и дяди, который занимался еще и хозяйственными делами в поместье. Он будет мечтать и грезить, закутавшись в тяжелые плотные шторы, он будет бродить по полям и с утра до вечера лежать в траве, разглядывая облака и отыскивая в их очертаниях силуэты диковинных существ. Стыдились ли родители каких-то проявлений его детской болезни или просто не захотели возиться с нездоровым ребенком – но до 11 лет Одилон прожил без них. И практически без людей.

Но с людьми стало только хуже. С 11 до 18 лет Редон сменит две школы-пансиона, в которых изнывает от беспорядочных знаний, от злости и обиды на бесполезность происходящего. Пока не встретит настоящих, искренних, вдохновляющих учителей, которые каждый на свой лад откроют Одилону радость узнавания, переживания красоты, близких человеческих отношений.

Три учителя
Семь школьных лет были бы для мальчишки чистым злом и бесполезной тратой сил, если бы в свободное от занятий время он не начал заниматься в мастерской акварелиста Станисласа Горина. «Ты – художник, - заявил тот ученику, - а потому не должен сделать ни единого карандашного штриха, если за этим не стоят эмоции и мысли». Законы света и копирование, эмоции и поэтические комментарии, изучение природы и выставки, которые Горин самостоятельно умудрялся устраивать в провинции: привозил в Бордо картины Милле, Коро и Делакруа. «Когда я отправился в Париж, чтобы более подробно изучить работу с живой моделью, было, по счастью, уже поздно: я уже сформировался. Я почти не отклонился впоследствии от влияния этого первого романтического и увлеченного учителя», - напишет Редон позже в дневнике.

Ботаник Арман Клаво был старше Редона на 12 лет – и его влияние на будущего художника было мощным, определяющим. Теория Дарвина, едва вышедшие из печати книги Флобера и Эдгара Аллана По, «Цветы зла» Бодлера и драматические жесты рук на картинах Делакруа, бесконечно прекрасные, тщательно рассортированные гербарии, буддизм и индуистские поэмы, его собственная теория о связи растительного и животного мира – обо всем этом Одилон узнает от старшего друга. Вкусы, страсть к чтению, увлечение наукой, мировоззрение Редона определились в этой дружбе. Когда Арман Клаво умер, Редон был признанным художником, основателем Салона независимых, автором блестящих серий графических работ. Когда Арман Клаво умер, Редон написал первую цветную работу маслом. Когда Арман Клаво покончил с собой, 50-летний Редон записал в дневнике: «Я вдруг почувствовал, что утратил опору. Он, который был старше меня, чье образование было строго научным, несмотря на его идеализм, он был скалой. Я прислушивался к нему».

С официальными учителями Редону не везло – они игнорировали его непонятный дар. Он провалил экзамены, когда попытался учиться на архитектора по требованию отца, он в течение года не очень успешно пробовал заниматься скульптурой, он с дрожью и бьющимся сердцем замирал, когда его учитель живописи, знаменитый салонный художник Жан-Леон Жером, подходил к мольберту, чтобы сделать нетерпеливые, яростные правки, не сдерживая раздражения. В этих затянувшихся бесплодных поисках встреча Редона с литографом Родольфом Бреденом была решающей. Бреден не просто обучает технике литографии и гравюры, Бреден верит в индивидуальность Редона и в его странные мечты. Под впечатлением от работ учителя и его художественных взглядов Одилону удается найти собственный путь, на котором искусство не довольствуется изображением видимого предмета, а «превосходит, озаряет или расширяет предмет и уводит дух в область таинственного».

Область таинственного
На франко-прусскую войну Одилон Редон пошел добровольцем, к удивлению родных и друзей. Он не был бойцом и борцом, не любил навязанных дел и развлечений, читал и ходил на концерты, жил на Монпарнасе, а на лето уезжал в то одинокое поместье, где провел детство. «Когда я один, я люблю широкие дороги. Здесь я разговариваю сам с собой. Я иду свободно и легко, и мое тело не мешает моему духу. Он рассуждает, он доказывает, он заваливает меня вопросами. Но когда я говорю с Богом, я предпочитаю непролазные тропы, по которым не ступала нога человека. Я ступаю по сырой земле – и каждое прикосновение ветвей, царапающих мое лицо, вдохновляет меня; камни, кусты, усыпанные ежевикой, могут остановить меня только для того, чтобы я мог говорить с ними. И даже в дремучих лесах, я люблю бури и проливные дожди, холод, лед и снег», - писал Редон. И похоже, война была для него серьезным разговором с Богом, разговором на повышенных тонах.

В мастерской Редона на стене – гравюра Дюрера «Меланхолия». Это ориентир, мантра, великая песня, которой он сам «вторит, но лишь коротенькой песней, в несколько тактов». За его дверью бушуют бои за новое искусство – импрессионисты устраивают выставки и борются за важность сиюминутного. Редон же берется за альбомы литографий, в которых удаляется от современности и сиюминутности предельно далеко – к началу мира, к первозданному хаосу, из которого может родиться любая невероятная форма, любое невиданное существо.

Редон фиксирует картины своего воображаемого мира долго и настойчиво, не стремясь к славе и утверждению новых идей в искусстве. Он выпускает альбомы литографий по мотивам поэмы Флобера «Искушение святого Антония», «Посвящение Гойе», по рассказам Эдгара По. Его первые выставки проходят в редакциях революционных художественных изданий, его первыми поклонниками становятся писатели и поэты, Малларме восхищают те длинные названия, которые Редон дает работам. Редон вызывает гнев натуралистической литературной школы (ведь они за правду жизни, жестокую и бескомпромисную) и становится своим среди символистов. «Во мне предполагают куда более аналитический ум, чем на самом деле. Это, по крайней мере, отчасти объясняет любопытство молодых писателей, посещающих меня. Я вижу, что они всегда несколько удивлены, сталкиваясь со мной. Что же такого вложил я в свои произведения? Почему они наводят их на мысль о предельной изысканности? Я просто приоткрыл дверцу в тайну. Я создал вымысел. Их дело пойти дальше», - говорил Редон.

Идти дальше
Первые пастельные рисунки Одилон Редон сделает в 1880 году, во время медового месяца. Художнику 40 лет, он никогда до сих пор не использовал цветные материалы, только уголь и черно-белую печать. О его браке с Камиллой Фальт и семейной жизни биографы говорят скупо: он был невероятно счастливым, на удивление счастливым. Кроме трех лет сложного душевного кризиса, прошедших после смерти первого сына до рождения второго. Камилла вела переговоры с прессой и дилерами, поддерживала связь Одилона с бельгийскими символистами. Редон писал Камиллу до конца жизни.

Цветной период начинается, когда художнику 50. Он берется за масло и пастель и отказывается от угля и литографии. Он знакомится с Гогеном и художниками группы «Наби». Его когда-то черно-белый Будда теперь ступает по фантастическим цветам неземного происхождения, его мистические лодки несутся под яркими парусами, а влюбленные циклопы молчаливо наблюдают за прекрасными возлюбленными.

Уже в ХХ веке пройдут выставки Редона практически по всей Европе и в трех городах Америки, художнику вручат Орден почетного легиона, в Осеннем салоне в Париже его цветным работам будет посвящен целый зал, а издатель Андре Меллерио опубликует каталог его ранних литографических работ. В 60 лет художник получит первый заказ на декоративные росписи стен, а в 68 выполнит самый грандиозный проект – три панно на стенах библиотеки в старинном аббатстве Фонфруад.
Редон будет писать фантастические букеты и мистические портреты, пока Бог не решит завести с ним серьезный разговор, на повышенных тонах. Его единственный сын Ари уходит на фронт с началом Первой мировой. Тревога за сына подорвала здоровье Редона, он умрет в Париже в возрасте 73 лет.

Автор: Анна Сидельникова