Сегодня мы бы назвали эти места «тусовочными»: прогулки по самым живописным уголкам Франции массово совершали художники-импрессионисты. Последуем за ними и мы: в багаже рисовальщиков — холсты, кисти и краски, а в нашем саквояже — картины, фото, увлекательные истории и даже рецепты. В путь!
Сена в Шату
1881, 73.3×92.4 см
«Впечатленцы» — именно так в вольном переводе с французского звучит меткое определение, которое с легкой руки фельетониста Луи Леруа обозначило крупное течение в европейском изобразительном искусстве. Импрессионисты действительно гнались за впечатлениями, пытаясь уловить цветовое изобилие, переменчивую игру бликов, передать сиюминутную эмоцию.
Пленэр стал божеством, которому они поклонялись, а работа на открытом воздухе — основным методом воплощения в живописи тонких состояний окружающего мира.
Пленэр стал божеством, которому они поклонялись, а работа на открытом воздухе — основным методом воплощения в живописи тонких состояний окружающего мира.
Клод Моне, пишущий картину в своем саду в Аржантёе
1873, 50×62 см
К тому времени уже были запатентованы удобные тюбики для масляных красок, и труд художника стал легче в самом буквальном смысле — ведь больше не нужно было тащить с собой на природу хрупкие стеклянные флаконы, громоздкие деревянные ящички или свиные пузыри, в которых обыкновенно хранились заранее приготовленные краски. Доселе для выхода на пленэр приходилось иной раз и слугу нанимать, чтобы было на кого навьючить оборудование и материалы, а также провиант на целый день! Теперь же путешествие, поездка, прогулка стали заманчивым необременительным приключением в поисках живописной натуры.
Давайте проследим, какие места Франции особенно влекли «ловцов впечатлений»
Эжен Мане с дочерью в Буживале
1881, 73×92 см
С середины XIX века среди парижан стремительно вошли в моду летние развлечения на лоне природы. Особо притягательны были излучины Сены к северо-западу от столицы, где течение реки ниже городка Аржантёй, между деревушками Шату и Буживаль образовывало острова. Горожанам было удобно добираться туда по недавно открытой Сен-Жерменской железной дороге. Всего-то 20 минут пути — и вы на станции Шату, а там рукой подать до увеселительных заведений, уютно расположенных над водой.
«Генгетт» — так называли французы загородные кабачки, в которых можно было не только отлично перекусить, но и потанцевать. Сюда тянулась самая пестрая публика — почтенные буржуа, представители богемы, проходимцы и авантюристы всех мастей. Прибывали как семействами, так и парами или развеселыми компаниями. Одиночки приезжали в прибрежные ресторанчики в надежде завязать новые знакомства. Пикники, купание и катание на лодках сопровождались шумом и гамом, смехом и откровенным флиртом. Неудивительно, что французским импрессионистам приглянулись эти места: где еще найдешь столько разнообразных типажей и сюжетов для новых работ?
Танец в Буживале
1883, 181.9×98.1 см
Остров Шату, регион Иль-де-Франс
Город Шату (Шато, фр. Chatou) расположен на севере Франции, в департаменте Ивелин региона Иль-де-Франс, в 10 километрах западнее Парижа, на берегу Сены. Мост через Сену соединяет здесь Ивелин с департаментом О-де-Сен.
Мост в Шату
1875, 51×65.2 см
Припоминаете, один из персонажей фильма «Амели», «Стеклянный человек», писал копию «Завтрака гребцов» Огюста Ренуара? Вовлекая Амели в своеобразную психологическую игру, он пытался вообразить чувства героев полотна. На самом же деле истории известны не только имена реальных лиц, запечатленных художником, но и отношения, которыми те были связаны между собой. Не составляет секрета и название места, запечатленного в живописной работе: «Завтрак гребцов» написан в загородном ресторанчике «Дом Фурнез», расположенном на острове Шату, где так любили бывать импрессионисты.
Завтрак гребцов
1881, 129.5×172.7 см
Купив в 1857 году участок земли прямо под мостом, семейство Фурнез открыло здесь прокат лодок и небольшой отель с рестораном под вывеской «Auberge du Père Fournaise» — «Заведение папаши Фурнеза». Здесь любили погостить Клод Моне, Альфред Сислей, Камиль Писарро, Эдуард Мане, Берта Моризо, Гюстав Кайботт, Эдгар Дега, писатель Ги де Мопассан.
Пьер Огюст Ренуар. Портрет месье Фурнеза
Летний день
1879, 45.7×75.2 см
Ренуар же с 1868 по 1884 годы был здешним завсегдатаем. Считая пансион самым очаровательным местом под Парижем, он создал здесь не менее трех десятков своих полотен. К тому же радушный хозяин, отказываясь от наличных, охотно принимал расчет этюдами, что было немаловажно для художников в тот период, когда они, еще только мечтая о признании, отчаянно нуждались в заказах и деньгах.
Ланч в ресторане Фурнез
1875, 54×64.4 см
«Ну когда же мадам Фурнез подаст свой знаменитый салат „Мимоза?“» — возможно, думает молодой человек… Именно этим блюдом славилась добродушная жена хозяина. К слову, рецепт так же отличается от нашей известной версии (рис, лук, яйцо, рыбные консервы…), как настоящий «Оливье» от нынешнего привычного варианта.
Рецепт из «Книги о вкусной и здоровой жизни» (Игорь Губерман, Александр Окунь)
Портрет Альфонсины Фурнез
1879, 73×93 см
Фирменный коктейль «Альфонсина» (в честь милой хозяйки заведения) — смесь шампанского, апельсинового сока и ликера GrandMarnier.
Фото со страницы ресторана-музея
Пережив за полтора века упадок и воскрешение, легендарный пансион c 1990 года вновь открыт для посетителей. Верхний этаж здания занимает музей, внизу, как и прежде, расположен ресторан. Ежегодно в День национального наследия (третье воскресенье сентября) здесь проходит костюмированный бал, гости которого тщательно копируют в одежде моду позапрошлого века.
Рекламный постер Henri Thiriet, Musеe de la Grenouillеre
Остров Круасси, регион Иль-де-Франс
В 10−15 минутах пешей ходьбы от дома Фурнеза по мощеной деревом дорожке, ведущей в южном направлении, находилось еще одно модное в 1860−70 х местечко — так называемый «La Grenouillère», или «Лягушатник». Известно, что «лягушками» парижане именовали девиц, не обремененных тяготами светских условностей — а уж эти «нимфы на гастролях» водились здесь в изобилии! Кафе было расположено на крытом понтоне, пришвартованном посреди глади речного рукава. С берегом кафе-«поплавок» соединялось мостками, перекинутыми через крохотный круглый островок Пот-а-Флер, «Цветочный горшок», где росло одинокое деревце и откуда с визгом бросались в воду купальщики.
Купальщицы в Ла Гренуйере
1869, 73×92 см
На фото — Ги де Мопассан на своей лодке «Мадам» с вдовой Бизе и дочерью Дюма (1889, © Primoli, coll. Musée de la Grenouillère). Большой любитель гребли и разгульных кутежей, Мопассан был завсегдатаем привольного местечка — он весьма сочно описал «Лягушатник», «где женщины не отличаются строгостью, а мужчины честностью».
«Огромная баржа с навесом, стоявшая на якоре, была запружена полчищами самок и самцов — одни сидели за столиками и выпивали, другие стояли, пели, драли горло, плясали, скакали под ноющие фальшивые звуки гулкого, как котел, фортепьяно.
Рослые рыжекудрые девки с накрашенными губами выставляли напоказ двойной соблазн груди и зада, шныряли полупьяные и сквернословили, стреляя глазами.
Другие плясали, как одержимые, в паре с полуголыми молодцами в холщовых штанах, нитяной фуфайке и пестром жокейском картузе.
От всего этого скопища разило потом и пудрой, ароматами парфюмерии и подмышек.
Любители спиртного поглощали за столиками белые, красные, желтые и зеленые напитки, орали, горланили без причины, из одной неудержимой потребности побуянить, скотской потребности поднять такой гам, чтобы в ушах звенело.
И поминутно с крыши в воду прыгали пловцы, обдавая дождем брызг ближайшие столики, откуда раздавались в ответ свирепые вопли».
(Ги де Мопассан, «Иветта», перевод Н. Касаткиной)
Рослые рыжекудрые девки с накрашенными губами выставляли напоказ двойной соблазн груди и зада, шныряли полупьяные и сквернословили, стреляя глазами.
Другие плясали, как одержимые, в паре с полуголыми молодцами в холщовых штанах, нитяной фуфайке и пестром жокейском картузе.
От всего этого скопища разило потом и пудрой, ароматами парфюмерии и подмышек.
Любители спиртного поглощали за столиками белые, красные, желтые и зеленые напитки, орали, горланили без причины, из одной неудержимой потребности побуянить, скотской потребности поднять такой гам, чтобы в ушах звенело.
И поминутно с крыши в воду прыгали пловцы, обдавая дождем брызг ближайшие столики, откуда раздавались в ответ свирепые вопли».
(Ги де Мопассан, «Иветта», перевод Н. Касаткиной)
Иллюстрация H. Guydo «Лягушатник» (а La Grenouillère) для журнала «Le Rire», 1902
Купание на Сене (Лягушатник)
1869, 59×80 см
Взгляните на эту «греховную заводь» глазами Ренуара и Моне, которые стоя бок о бок писали один и тот же сюжет. Отметим, что Моне, скорее, заинтересован в изображении пейзажа как такового и видит композицию в общем ключе, в отличие от Ренуара, который всегда уделял особое внимание проработке персонажей.
Лягушатник
1869, 99.7×74.6 см
Лягушатник
1869, 81×66 см
Увы, само кафе-понтон до наших дней не дожило, однако ныне здесь расположен музей «Лягушатника» (Musée de la Grenouillère), который туристы могут посетить в июле и августе. В этом же месте проводятся костюмированные балы, воссоздающие атмосферу легендарных кабачков в формате «генгетт».
Текущая экспозиция в музее предоставляет возможность по-новому взглянуть на его коллекцию и открыть для себя еще около 30 работ, которые никогда не выставлялись прежде: они собраны из частных коллекций.
Аржантёй, регион Иль-де-Франс
С именами импрессионистов тесно связан и Аржантёй — небольшой городок, расположенный на Сене в 10 километрах от Парижа. Высокие тополя, буйные прибрежные заросли, привольная речная ширь, пестреющая снующими по ней яликами, шаландами, парусниками.
Парусные лодки в Аржантее
1888, 65×55.5 см
Интересно, что в эти места — оцените каламбур! — Клода Моне заманил Мане, чьи родители владели обширным поместьем в Женвилье на другой стороне реки. В самом конце 1871 г. очарованный живописностью округи Моне снял там дом с прекрасным садом. Семья художника проведет в этом славном уголке 7 лет, которые впоследствии Клод будет вспоминать как счастливое и безмятежное время.
В лодке
1874, 97.2×130.2 см
Дом художника в Аржантее
1873, 60.2×73.3 см
Площадь в Аржантее
1872, 46.5×66 см
Моне, явно вдохновленный примером художника Добиньи с его знаменитым ботиком, завел особую вёсельную лодку, которая служила ему студией. Вместительная плавучая мастерская была оборудована деревянной кабиной, в которой можно было даже спать.
Моне и госпожа Моне в лодке
1874, 82.5×100.5 см
Достоверных сведений нет, но логично было бы предположить, что к конструированию лодки приложил руку новый знакомый Клода — сосед Гюстав Кайботт, состоятельный коллекционер, увлеченный кораблестроитель и живописец. На почве любви к искусству и к навигации между ними завязалась настоящая дружба. Со временем Кайботт вошел в группу импрессионистов не только как полноценный участник, но и как щедрый покровитель.
Нынешние виды окрестностей порой напоминают картины Кайботта
В гости к Моне частенько наведывались единомышленники. Художник был хлебосольным хозяином, и, как только в кармане заводилась звонкая монета, с удовольствием зазывал к себе гостей. Едва ли не все «впечатленцы» успели поработать в разные годы в этом тихом городке, до поры известном только благодаря местным винам и великолепной спарже. Смех и веселье, речные путешествия и лодочные гонки украшали летнюю жизнь в Аржантёе. Здешние пленэры были особенно плодотворны для Ренуара, Сислея, Мане и Кайботта. Да и в целом этот творческий период был обозначен удивительной сплоченностью, победившей мелкие личные противоречия между импрессионистами.
Поле маков, Аржантёй
1875
Аржантей
1874, 149×115 см
Красные лодки, Аржантей
1875, 61.8×82.5 см
Гюстав Кайботт оставался верным Аржантёю до конца жизни. В 1881 г. он приобрел поблизости, в Пти-Женвилье, поместье. Занятия живописью он продуктивно сочетал с деятельностью на общественном поприще: будучи избран городским советником, он настолько близко к сердцу принимал проблемы городка, что даже оплачивал их решение из собственного кармана — обустройство мостовых и освещения, мундиры стражей порядка и тому подобное! Много ли подобных чиновников видывал свет?
В 1888 году Кайботт написал работу «Фабрика в Аржантёе», которая стала в определенном смысле пророческой. Низкое сизое небо, свинцовая вода, приземистые кирпичные здания, мрачно дымящие трубы — предвестники превращения идиллического местечка в унылый промышленный пригород Парижа. Ко времени первой мировой войны в Аржантёе располагались крупные авиазаводы, а также предприятие, выпускавшее знаменитый автомобиль «Лорен-Дитрих». К сожалению, и сегодняшний многоэтажный Аржантёй ничем не напоминает дачное предместье, настолько очаровавшее импрессионистов.
Дома в Аржантёе
1873
Любуясь прекрасными видами окрестностей Парижа на картинах живописцев, заметим и то, что прикладное изучение живописных качеств водной стихии привело импрессионистов к дробному цветному мазку, как нельзя более подходящему для передачи зыбкой влажной атмосферы, насыщенной отраженным светом и бликами волн. Именно мозаичная фактура живописи, органично передающая трепет состояний изменчивой природы, стала отличительным знаком импрессионизма как художественного направления.
Что ж, красочное начало путешествия по маршруту Шату — Круасси — Аржантёй обязывает и к яркому продолжению: вас ждут дальнейшие вояжи с импрессионистами по Франции: второй посвящен провинциальным местечкам, третий — суровому северу, знойному югу.
Лия Городнянская
Титульная иллюстрация материала — Пьер Огюст Ренуар, «Яхтсмен из Шату», 1879. Фотоматериалы — Office de Tourisme de Bougival, Musée de la Grenouillère, Musée Fournaise
Пьер Огюст Ренуар
Сена в Шато
Разноцветные мазки –
Красный, желтый и зеленый
Берег вывели реки,
Словно небо подсиненной.
Лодки видны на реке,
Перелесок вдалеке,
А еще, совсем вдали
Трубы, кажется, видны.
Но передний план с рекой
Сельской дышит красотой.
Много желтого здесь цвета,
Значит – на исходе лето,
Август. Подводить итоги
Предлагают смертным боги…
Пьер Огюст Ренуар
Танец в Буживале
Как мило раньше танцевали –
Сливались пары воедино,
О танцплощадке в Буживале
Эффектно говорит картина.
Он пригласил ее «на бал»,
Вальсируют они –
Лиризм тогда торжествовал,
Не то, что в наши дни.
Он нежно девушку обнял,
Она к нему прильнула…
Я раньше так же танцевал,
Но все, увы, давно минуло,
И танцы наших пошлых дней
Души не радуют моей…
Пьер Огюст Ренуар
Мост в Шато
Какая, Боже, красота
Льется с этого холста!
Разноцветная река,
Белый мост над нею,
В синем небе облака
Ласково белеют.
За рекой видны дома,
Тоже разноцветные…
Жизнь налажена, умна,
Добрая и светлая…
Пьер Огюст Ренуар
Завтрак после прогулки на лодках *
Здесь праздник жизни, не разгул,
Как в нашей принято стране,
Никто не свалится под стул -
Народ лишь чуть навеселе,
И водки нету на столе,
А только фрукты и вино,
Как в той стране заведено.
Во всем здесь соблюдают меру
Как дамы, так и кавалеры,
Стремясь изыскано общаться;
И с пьяных глаз
Никто не лезет целоваться,
Как принято порой у нас.
*) Другое название этой картины - "Завтрак гребцов"
Берта Моризо
Летний день
Две подруги летним днем
Отдыхают у пруда,
Чья чуть движется вода.
Вот и все в сюжете том,
Что написан на пленэре
В модной в годе те манере.
Все здесь дышит благодатью –
Поза девушек, их платья,
Лебеди за их спиной,
Куст, склоненный над водой,
Милый женский разговор,
Неизменный до сих пор…
Камиль Писсаро
«Лягушатник» в Буживале,
Пьер Огюст Ренуар
«Лягушатник»
Клод Моне
«Лягушатник»
Три прекрасные картины,
Где один и тот же вид
И настроение едино
На картинах тех царит.
Знамя нового теченья
Эти три произведенья,
Суть которых – впечатленье!.. *
*) По-видимому, все они были выставлены на первой выставке «импрессионистов» 25 апреля 1874 года.
Оскар Клод Моне
Дом художника в Аржантейе
Прекрасный сад, роскошный дом,
Где с сыном и женой, втроем
Художник в возрасте Христа
Живет доходами с холста.
Хватает им на хлеб и квас,
Как говорят о том у нас.
Но главное не в том.
Он по себе оставит след
На сотни предстоящих лет
Своим возвышенным трудом…
Оскар Клод Моне
Поле маков
Красные маки на поле зеленом,
Дамы спускаются сверху по склону,
Каменный дом на краю перспективы,
Синее небо. День жаркий, ленивый…
Формы размыты – важно впечатленье,
И термином этим назвали теченье…
Эдуард Мане
Аржантей
В Аржантейе, на пленэре,
В им излюбленной манере
Мане двоих изобразил,
Еще в расцвете зрелых сил.
И палитра полотна
Жизни радости полна.
Предстоит прогулка в море.
Нет влюбленным счастья боле,
Чем под парусом вдвоем
Мчаться, споря с ветерком…
Клод Моне
Аржантей ( красная лодка)
Море, лодки – красота!
Но суть холста не в них –
Здесь палитры «высота»
Образует «стих»!
Синий, красный, белый цвет,
Желтый и зеленый –
Яркий, красочный «букет»!
В нем весь, собственно, сюжет
И смотрю, влюбленный!
Не налюбуюсь прямо
На цветовую гамму…
Гюстав Кайботт
Фабрика в Аржантёе
Сизое небо, такая ж вода,
Дымящие трубы – Природы беда.
Но утрясется все со временем
И выстоит она под бременем
Промышленной цивилизации –
Бессмертны белые акации!
Пьер Огюст Ренуар
Сена в Аньере
Неспешно лодочка плывет,
Две дамы в ней. Одна гребет,
Другая книжечку читает,
А солнышко во всю сияет
И блики на воде сверкают,
Теченье украшая вод.
На заднем плане полотна
Усадьба скромная видна,
Вдали же, еле различим,
Курится паровоза дым.
Господь сей вид благословляет
И, может даже, помогает
На полотне отобразить,
Чтобы навеки сохранить…
Пьер Огюст Ренуар
Сена близ Аржантея
Хорошо плыть налегке,
Только с милою вдвоем,
Вниз по Сене-реке,
Озирая окоём!