Счастливы по-разному: художники, жившие как у Бога за пазухой. Часть II

Вместо парадных автопортретов художника биографы и арт-критики получили сотни фотографий: вот он с женой и детьми, вот — с друзьями и за работой, курит. Вместо классических жизнеописаний, вычищенных от случайностей и слухов, художники XX века обзавелись сотнями скандальных газетных статей и десятками многостраничных воспоминаний современников. Но даже в этом беспощадном столетии лимита настоящего счастья хватило тем, кто в списке претендентов обычно плетется в хвосте — сложным, тонким, мятежным, мудрым гениям.

Марк Шагал

Марк Шагал прожил 97 лет в Витебске, Санкт-Петербурге, Москве, Париже, Берлине, Нью-Йорке. Он как будто родился специально для счастья. Начал учиться живописи в 19 лет в частной школе в Витебске, а в 23 уезжает с личной стипендией в Париж. Первые же выставки, персональные и совместные, проходят для него просто и успешно. В 30 лет он уже художник с мировым именем — и с этим считается даже новая советская власть, случайно заполучившая Шагала в руководители Свободной академии и уполномоченные по делам искусства в Витебске. Если бы не Первая мировая война, вряд ли бы он расстался так надолго с Парижем.

Белла была рядом, когда Шагала ссылают из Москвы преподавать рисование в колонии для беспризорных, когда он нищим эмигрантом уезжает в Берлин и безуспешно ищет брошенные в Европе полотна. Она будет рядом, когда у художника появятся настоящая известность и первые большие деньги, они вместе путешествуют и вместе встречают тот день, когда картины Шагала объявят «дегенеративными». И позже она будет рядом, когда оставаться в Европе евреям станет крайне опасно и Шагал уедет в Америку. Когда ее не станет, Марк Шагал выбросит кисти и на год прекратит писать, но, конечно, оживет и продолжит летать в мечтах и опять писать Беллу, по памяти.

Белла не увидит, как 77-летний Шагал по просьбе президента Франции поднимется на леса, чтобы расписать плафон парижской Гранд Опера, а еще через два года — создаст панно для Метрополитен Опера в Нью-Йорке. И позже, когда в Лувре пройдет выставка Марка Шагала и он получит орден Почетного легиона. Рядом с ним, веселым и неспособным к одиночеству, будет вторая жена Вава и пожизненный ангел-хранитель, уже совсем взрослая дочь Ида.

Альфонс Муха

Альфонс Муха обладал завидным запасом удачливости, которого хватило художнику на все 79 лет жизни. Он встречал правильных людей, получал судьбоносные заказы и стипендии, вовремя находил источники финансирования для воплощения самых невероятных замыслов и стал знаменитым после первого же серьезного заказа.

Точно так же за 10 лет до этого Сара Бернар сама разыскала художника, создавшего невероятно красивый и неожиданный плакат для ее спектакля «Жисмонда». Она очень хотела лично познакомиться с человеком, который превратил ее в богиню и заставил парижан охотиться по ночам за расклейщиками афиш. В ближайшие 6 лет Муха будет не только художником театра «Ренессанс», но и создателем костюмов, декораций и даже иногда помощником режиссера. К моменту встречи с Марушкой Альфонс — самый модный художник Парижа, в его студию стоит очередь из восторженных красавиц, желающих обзавестись портретом «в стиле Мухи».

Но страстно влюбленному, феерически знаменитому Альфонсу Мухе в личной формуле счастья все эти золотые годы не хватало одного слагаемого — родины. И тогда судьба в третий раз проявила себя гениальным математиком — и дорисовала недостающее слагаемое. В Америке на обычном светском приеме Муха встречает единомышленника и богача Чарльза Крейна, который вызывается оплатить огромный проект художника — цикл из 20 огромных полотен «Славянская эпопея». А значит, можно возвращаться домой, в Прагу.

Татьяна Яблонская

Сейчас к жизнеописаниям великих советских художников для постсоветского переформатирования принято добавлять: «…и при этом остался достойным человеком». Портретов Сталина на заказ не писал — в XXI век допускается. Татьяна Яблонская из таких, достойных и не писавших Сталина, но в XXI век она пришла самостоятельно. Художница родилась в 1917, еще при царе, а умерла в 2005 — в независимой Украине, ей специальный пропуск не нужен, она больше, чем Советский Союз.

Юная Яблонская была самой знаменитой и многообещающей студенткой, ей устроили даже персональную выставку. В 27 лет она уже стала преподавателем Художественного института, а в 33 получила первую Сталинскую премию. Ее «Хлеб» и «Утро» знал каждый советский школьник. Но, постоянно выламываясь из обволакивающего мрамора признания, она отказывалась становиться памятником. Послевоенный монументальный восторг, колхозы-кормильцы, дети, смеющиеся в залитых солнцем парках, вдохновляли ее ровно столько, сколько потребовалось для возвращения к мирной жизни. А потом — на каждой новой выставке это была совершенно новая Яблонская: из путешествия по западной Украине привезла национальную декоративность, из Италии — потрясенное восхищение старыми мастерами.

Татьяна Яблонская, депутат Верховного совета, член самых разных художественных комиссий и государственный структур, всегда умудрялась оставаться удивительной женщиной, страстной и увлекающейся. Занималась йогой и каталась на лыжах, плавала и экспериментировала с голоданием, водила машину и моторную лодку, в школе рассказывала одноклассникам дочерей о своей поездке на Венецианскую биеннале, лечила детские простуды отварным картофелем и не ходила на родительские собрания, пекла пироги и отдыхала в Седневе под Черниговом.

Когда маленькая девочка Таня Яблонская смотрела на небо в ожидании падающей звезды, она каждый раз просила: «Хочу стать хорошим художником». Когда признанная художница Татьяна Яблонская, прикованная к инвалидному креслу в последние 6 лет жизни, научилась рисовать левой рукой, это было настоящее счастье.

Ци Байши

Ци Байши в 2010 году занял третье место среди самых продаваемых в мире художников после Пикассо и Уорхола. Но еще при жизни он стал легендой и был щедро одарен всеми возможными в Китае почестями и уважением. За год до смерти Ци Байши получил Международную премию мира, ему тогда было 92 года.

Первая жена Ци Байши пришла в дом его родителей 12-летней девочкой и прожила с Ци 65 лет. Но потом рядом с ним, зрелым мастером и взрослым мужчиной появится другая женщина, выбранная и любимая. Они познакомятся в 1919 году, а поженятся только в 1940, когда умрет первая жена Байши. «Великий художник китайского народа» написал 12 пейзажей с изображением горы Хэншань и на вырученные от продажи деньги построил дом-студию. Однажды он пошел путешествовать по самым прекрасным провинциям и большим городам Китая, вернулся домой с 52 пейзажами и решил больше никогда не оставлять надолго своих детей и дом. Он был почетным профессором и председателем десятка академий, конгрессов и объединений художников Китая, был депутатом и другом Мао Цзедуна, им восхищались японцы и французы, он долгие годы преподавал и возглавлял художественную академию и сам всю жизнь учился у великих художников, с которыми его сводила жизнь. Но вряд ли он именно эти почести назвал бы своим настоящим счастьем.

Счастье — это растить 7 сыновей и 5 дочерей. Счастье — это до глубин постигать каждое ремесло и искусство, за которое берешься: резьбу по дереву и камню, каллиграфию, живопись и поэзию. Счастье — разводить птиц и креветок, выращивать цветы и деревья, чтобы рисовать их несколько десятков лет, и только к концу жизни начать понимать их внутреннюю сущность и характер.

Крайняя слева работа — «Орел на сосне» — в 2011 году была продана за 65 млн. долларов на аукционе в Пекине, что, вероятно, сделало счастливым ее обладателя.

Анна Сидельникова