«Драгоценная оправа»: грандиозная выставка уникальных рам и облаченных в них шедевров в Третьяковской галерее
150 экспонатов, расположившихся на двух этажах Инженерного корпуса Третьяковки. Год подготовительных работ: искусствоведы разыскивали рамы, в которые картины были одеты тотчас после написания, а реставраторы возвращали им былое великолепие. Громкие имена: Маковский, Врубель, Репин, Верещагин… Выставка «Драгоценная оправа. Картина и рама. Диалоги», встречающая гостей до 30 ноября, обещает стать одним из самых необычных событий стартовавшего в сентябре арт-сезона.
Во-первых, экспозиция рассказывает об эволюции стиля рамы, которая и без всякого «внутреннего содержания», сама по себе является предметом декоративно-прикладного искусства. В поле зрения — огромный промежуток времени: с XIII по XXI век. Самые ранние экспонаты представляют древнерусское искусство: иконы с пышными окладами, киоты (шкафчики для хранения икон), фрагменты иконостасов.
Самые поздние — искусство прошлого и текущего веков. И модернисты, и представители «актуального искусства» не отказываются от рамы, хоть иногда пытаются буквально сломать стереотипное представление о ней. Автор одного из проектов современной части экспозиции — Олег Кулик.
Другая сюжетная линия выставки — сосуществование рамы и картины, рама
как граница между художественным и реальным миром, между волшебством и обыденностью, как разъяснение, комментарий к картине, а иногда — и авторское примечание. Нередко художники лично разрабатывали рамы к своим полотнам, как, например, Маковский и Макаров:
В мастерской художника (в авторской раме)
1881, 212×155 см
Кстати, изучая перед выставкой авторскую раму Макарова к «Портрету неизвестной» его кисти, третьяковцы подкинули загадку историкам литературы: резной герб на раме принадлежит роду Лермонтовых — теперь придется выяснять, что же это за таинственная дама.
Конечно, самые роскошные рамы украшают женские портреты, соперничая с красотой платьев и причесок героинь:
Слева на фото — «Портрет императрицы Елизаветы Петровны» (1754) Георга Гаспара Преннера. Царственная особа тут — что называется цветущая, так что золотая рама — это было бы слишком:
Центр экспозиции — «Прием волостных старшин императором Александром III во дворе Петровского дворца» Ильи Репина. Рама
, специально изготовленная для этого масштабного полотна, — сама по себе шедевр. Кроме золоченого орнамента, ее украшают гербы всех волостей, чьи представители чествовали императора, а на специальной вставке запечатлена речь, которую император произнес перед старшинами.
Любопытен шифр рамы к еще одной репинской картине, «Портрету великого князя Константина Константиновича Романова» (1891) — на фото справа. Выведенные на раме даты (15 декабря 1883 — 23 апреля1891) указывают на годы службы князя в Измайловском полку. А углы рамы стилизованы под горжет — шейный офицерский знак (у каждого полка был свой особенный узор): присмотритесь к воротнику на мундире князя.
Врубель для своего «Демона поверженного» разработал раму с использованием бархата — он усугублял трагическое звучание полотна. Саму картину отреставрировали восемь лет назад, и с тех пор она выставлялась в современной раме. Но к новой выставке восстановили подлинную оправу — теперь «Демон» снова одет в песочный с розоватым отливом бархат: ровно такой изображен и на хранящемся в Третьяковке эскизе знаменитой картины, где художник сразу изобразил и задуманное обрамление:
А вот картина Николая Рериха «Гонец. Восстал род на род» одета практически в рубище — в мешковину. И это еще не самый приземленный материал. Современные художники для изготовления «драгоценной оправы» используют даже строительную пену.
Третьяковская галерея подошла к организации выставки основательно. Перед открытием зрителей развлекали тизерами (два из них приведены выше). Параллельно с выставкой в музее посвященные этому проекту выставки пройдут на железнодорожных вокзалах Москвы. В самой же Третьяковке посетителей этой экспозции заманивают еще и в залы с постоянной экспозицией: включенные в «рамочный» проект картины «Христос в пустыне» Крамского, «Демон поверженный» Врубеля, «Апофеоз войны» Верещагина, «Что есть истина? Христос и Пилат» Николая Ге, «Ожерелье» Виктора Борисова-Мусатова, «Неравный брак» Василия Пукирева остались на своих постоянных местах и, вместе с рамами, ждут там гостей.
Непременно стоит заглянуть и в лавку при галерее. Там можно обнаружить изданную специально к выставке детскую книгу «Про рамы и картины». Также выпущен внушительный каталог к выставке и очередное издание из серии «История одного шедевра», которое в этот раз посвящено картине Репина «Прием волостных старшин…» и ее многозначительной раме.
Кстати, наиболее интересные и авторитетные книги о рамах и картинах стали экспонатами выставки. Самое броское, доходчивое и точное высказывание на этот счет, кажется, принадлежит одному знаменитому в арт-кругах испанцу:
Связь между картиной и рамой не случайна: они нуждаются друг в друге. Полотно без рамы похоже на ограбленного и донага раздетого человека. Смысл при этом переливается через край холста и улетучивается с воздухом… Но не надо путать связь между рамой и холстом, с одной стороны, и одеждой и телом, с другой; хотя это первое, что приходит на ум. Рама — вовсе не одежда картины уже хотя бы потому, что одежда скрадывает тело, тогда как рама
выставляет картину напоказ…
Рама не привлекает взгляды к себе, а лишь конденсирует их, чтобы потом излить на полотно…
Произведение искусства — это остров воображения, со всех сторон омываемый реальностью. Потому область эстетического и должна быть отделена от окружающей жизни. Нельзя просто шагнуть с привычной земли под ногами на землю в картине. Больше того, нечеткость границ между художественным и повседневным ощущаешь как безвкусицу. Полотно без рамы, затертое среди обиходных вещей, теряет красоту и силу. Нам не по себе, когда реальная стена вдруг обрывается, и мы без предупреждения, с маху попадаем в нереальное пространство картины. Не хватает шлагбаума. Это и есть рамка.
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ, испанский философ
Рама не привлекает взгляды к себе, а лишь конденсирует их, чтобы потом излить на полотно…
Произведение искусства — это остров воображения, со всех сторон омываемый реальностью. Потому область эстетического и должна быть отделена от окружающей жизни. Нельзя просто шагнуть с привычной земли под ногами на землю в картине. Больше того, нечеткость границ между художественным и повседневным ощущаешь как безвкусицу. Полотно без рамы, затертое среди обиходных вещей, теряет красоту и силу. Нам не по себе, когда реальная стена вдруг обрывается, и мы без предупреждения, с маху попадаем в нереальное пространство картины. Не хватает шлагбаума. Это и есть рамка.
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ, испанский философ
Выставка, посвященная рамам, в Третьяковке проходит впервые. Но интересовались ими здесь всегда. Взгляните на сделанное в далеком 1902 году в Городской художественной галереи Павла и Сергея Третьяковых фото. Сразу ведь и не поймешь — это выставка картин или выставка рам, правда?
Фото с выставки: tretyakovgallery.ru, страница Третьяковской галерее в Фейсбуке, interviewrussia.ru
