Макс
Либерман

Макс Либерман (нем. Max Liebermann, 20 июля 1847, Берлин — 8 февраля 1935, Берлин) — немецкий художник, глава Берлинского сецессиона, один из ярчайших представителей импрессионизма за пределами Франции.

Особенности творчества художника Макса Либермана: Либерман проделал путь от сумрачного, колористически строго натурализма в коричневых тонах - к солнечному, воздушному импрессионизму; виртуозно писал свет, проливающийся сквозь ветви и листву деревьев, "солнечные пятна Либермана" были и остаются неизменным предметом восхищения. 

Известные картины Макса Либермана: "Голландская школа шитья", "Пивной сад в Мюнхене", "Аллея попугаев".

Детство Макса Либермана – настоящее раздолье для психотерапевта. Тут вам и не принимающие ребенка родители, и окно между родительской комнатой и детской, чтобы в любой момент можно было видеть, достаточно ли хорошо ведут себя сыновья, и постоянное указание Максу на старшего брата Георга как на пример того, каким и ему следовало бы быть, и травля в школе с симуляцией болезней ради того, чтобы не ходить на занятия. И к тому же – еврейская национальность в комплекте. В Германии 1930-х годов это была большая проблема...

Ему было 13, когда состоялась первая публичная выставка его работ. Родители запретили подписывать «это» их фамилией. Всего лишь годом раньше Макс отправился с мамой к художнице Антони Фолькмар – она писала портрет фрау Либерман. По легенде, тогда мальчик впервые сделал наброски карандашом на бумаге… Исключение из университета (химический факультет, где успешно учился другой брат, Карл), как не сложно догадаться, тепла в отношениях с семьей тоже не добавило. Противостояние с родителями продолжалось почти всю жизнь, из-за чего Макс Либерман был подвержен депрессиям.

Всё же отец согласился на учебу сына в Художественной академии в Веймаре. Первым его преподавателем стал исторический живописец Фердинанд Паувельс. С его подачи Либерман познакомился с творчеством Рембрандта, и это стало одним из сильнейших культурных потрясений молодости. Вскоре благодаря обеспечившему финансовую сторону брату Георгу (тому самому, на которого юному Максу, по мнению родителей, стоило бы равняться) он впервые отправился в Нидерланды.

В следующий раз надолго порог родительского особняка Макс Либерман переступил в 1892 году. Мать его тяжело заболела, и чтобы провести рядом с ней последние ее дни, сын – уже успешных художник – вернулся домой. После смерти матери им с отцом даже удалось восстановить отношения. Старые обиды остались в прошлом. Мог ли он в юности, терзаемый непониманием родителей, представить, как тяжко ему дастся уход из жизни отца? В 1894 году Макс Либерман вместе с братьями унаследовал миллионное состояние и роскошный родительский особняк. Но, конечно, это уже был совсем не тот кудрявый застенчивый мальчик, которого в детстве не понимали родители.

Художник, что рисует работающих людей

С Михаем Мункачи Либерман познакомился в Дюссельдорфе. И не без его влияния отыскал свою первую нишу – изображение работающих людей. Без сантиментов, без морализаторства. Это рабочие, они работают, причем, как правило, не на пяльцах изящно вышивают, а заняты не особо фотогеничной, как сказали бы мы сегодня, деятельностью. К примеру, ощипывают гусей. Адольф Менцель считал Либермана единственным, кто «рисует людей, а не моделей».

Редкий художник в конце XIX века обходил Париж стороной. Либерман тоже отправился во Францию. Покорить Монмартр ему не удалось, после франко-прусской войны немцы здесь были не в чести. Париж дал ему не успех, а новое направление, и указали его в первую очередь барбизонцы. Лето 1874 года художник провел в Барбизоне. Особо сильное впечатление на него произвел Милле, также он интересовался Добиньи и Коро. Барбизонцы оказали немалое влияние на становление импрессионизма в целом, а конкретно Либерман под их влиянием отказался от тяжелого натурализма Мункачи. Одна из первых работ, в которой он использует световые приемы импрессионизма – «Голландская школа шитья». Но окончательным поворотом к импрессионизму стал «Дом престарелых в Амстердаме». Именно на этой картине впервые появились знаменитые «солнечные пятна Либермана». Художник продолжает эксперименты со световой живописью и остается верен «рабочим» сюжетам.

А покорить Париж Либерману все же удалось. Его даже посвятили в рыцари Почётного легиона, причем лишь со второго раза. От первого предложения по настойчивой рекомендации прусского правительство пришлось отказаться, политика есть политика.

О семье

Женой Либермана стала Марта Марквальд, с которой они уже были связаны родственными узами – сестра Марты вышла замуж за брата Макса Либермана. Единственная их дочь Кете родилась в 1885 году. Он оказался заботливым отцом и в хлопотах о новорожденной даже забросил на время искусство, но расставание это оказалось недолгим. Навещая по-соседски живущих напротив супругов Берштейнов, Либерман заприметил у них картины Дега и Мане. Да и вообще у Берштейнов собирался цвет художественного общества, так что перерыв в участии в общественной жизни не стал перерывом в творчестве.

Добившись успеха, признания и уверенно встав на ноги в финансовом смысле, Макс Либерман утратил интерес к «работающим работу работникам». Отныне сюжетом его картин стала более легкая жизнь.

Либерман и Берлинский сецессион

Конец 1890-х для художника Макса Либермана выдался чрезвычайно удачным. Академия художеств выделила большой зал для проведения его персональной выставки, наградила золотой медалью, удостоила звания профессора. А главное, он стал мостом между авангардным и традиционным искусством. Берлинский сецессион – своеобразная вариация на тему французского Салона отверженных. Это объединение также возникло как оппозиционное к доминировавшему на тот момент академизму, удушающему все новые веяния в живописи. После того, как Союз берлинских художников в очередной раз отверг картины Эдвара Мунка, а к участию в Большой берлинской выставке не принял работы Вальтера Лейстикова, 65 художников объединились в Берлинский сецессион. Лидером единогласно избрали Макса Либермана. Художник очень хорошо умел общаться и находить общий язык с людьми самых разных взглядов, умел обаять и найти устраивающий всех компромисс. Критики настороженно относилась к дерзкому объединению, однако талант самого Либермана никто не осмеливался оспаривать, равно как и подвергать сомнению его место у вершины художественного олимпа.

Первая же выставка Берлинского сецессиона в 1899 году имела оглушительный успех. За время своего правления Либерман сумел вывести выставки объединения на уровень общеевропейских культурных событий. В честь 60-летия президента сецессиона была устроена его персональная большая выставка. Либерман по-прежнему находился в зените славы, на тот момент он был самым известным немецким художником. Правда, утомившись от суеты, всё чаще уклонялся от активных общественных мероприятий. Да и здоровье пошаливало.

Приверженец натурализма и импрессионизма, Либерман отвергал абстрактное искусство и более чем прохладно отзывался об экспрессионизме. Так и получилось, что бывший ранее символом противостояния консервативному академизму, Либерман перешел на противоположную позицию. Это стало точкой, от которой пошел раскол в Берлинском сецессионе. Возглавил новое поколение бунтовщиков Эмиль Нольде. Он упрекал президента в косности, диктатуре и стремлении препятствовать художественному прогрессу (не совсем справедливые замечания, учитывая разношерстный состав участников выставок объединения). 40 из 42 членов правления Берлинского сецессиона проголосовали за исключение Эмиля Нольде, но сам Либерман высказался против. Однако трещина в бывшем ранее крепким сообществе появилась. В ноябре 1911 года Либерман покинул пост президента Берлинского сецессиона. По большому счету, это стало началом конца немецкого импрессионизма. Да и сецессион быстро распался. Часть художников объединилась под предводительством Либермана в Свободный сецессион, часть ушла за Нольде в Новый, но ни одно из объединений не достигло славы Берлинского в период его расцвета. Сам Либерман художественным распрям предпочел сад в своем доме на Ванзее, куда удалился от большого мира.

Грязное дело политика

В Первую мировую войну Либерман поддержал политику кайзера, проникся патриотическими настроениями, участвовал в пропаганде войны, поддерживал теорию классового мира. Его подпись стоит под воззванием «К культурному миру», отрицавшим военные преступления Германии. Впрочем, довольно быстро художник снова вернулся в свой частный мир, почти перестал выезжать из загородного дома, старался держаться подальше от громких общественных дел. Однако его блистательная карьера на этом не завершилась. После войны Либермана избрали президентом прусской Академии художеств. На этом посту он снова проявил виртуозные дипломатические качества.

Благодаря Либерману в стены Академии проникали современные веяния. Даже к нелюбимому экспрессионизму он теперь относился с несколько большим пониманием. 80-летний юбилей президента Берлинской Академии художеств прошел с размахом. И, пожалуй, на этом благополучие закончилось, причем по причине куда более страшных явлений, чем художественные разногласия. В окаянный для немецкой истории день сожжения книг, 10 мая 1933 года, Макс Либерман сложил с себя полномочия. Иллюзий больше не осталось, настигло страшное прозрение о том, что происходит с его страной. Понятно было и то, что лучше в ближайшее время не станет, сжигаемые книги – только начало. «Я живу исключительно из ненависти. Я больше не смотрю в окно этой комнаты, я не хочу видеть новый мир вокруг меня», – говорил он, запершись в доме на Парижской площади, пытаясь скрыться от гаркающих возгласов марширующих под окнами молодчиков. Не удалось.

Академия художеств, перешедшая под власть нацистов, проигнорировала смерть своего почетного президента. Жена художника после его смерти пыталась эмигрировать к дочери в США, но ее не выпустили. Пожилая Марта Либерман оказалась заложницей нацистского режима. Ее счета заморозили, дома изъяли. Зимой 1943 года у нее случился инсульт, приковавший к постели. Узнав, что нацисты намереваются отправить ее в концентрационный лагерь Терезиенштадт, Марта Либерман предпочла принять ударную дозу сильного снотворного…

Автор: Алена Эсаулова