войти
Войдите на сайт
Залогиньтесь, чтобы использовать максимум функций Артхива
Фердинанд Ходлер (нем. Ferdinand Hodler, 14 марта 1853, Берн – 19 мая 1918, Женева) – швейцарский художник-символист. В отличие от многих швейцарских художников, большую часть жизни проживших за границей, Ходлер оставался на родине и смог стать знаменитым за ее пределами.
Особенности творчества художника Фердинанда Ходлера: ранние картины художника – это реалистические зарисовки: люди за простой работой, сценки уличной жизни и пейзажи в духе Коро. Когда период ученичества и поиска остался позади, в живописи Ходлера оформляются те черты и образы, которые сделают его знаменитым, а самому художнику позволят говорить о собственном художественном направлении – параллелизме. Ходлер, как многие художники-модернисты, использует аллегории и символы в работах, но делает это без опоры на устоявшиеся образы. Он придает композиции заведомую ритмичность, чередует человеческие фигуры и элементы пейзажа так, чтоб они перекликались и читались как музыкальная фраза. Таким образом Ходлер пытался отыскать космический порядок, который, по его мнению, присущ Вселенной и любому проявлению жизни.
Известные картины Фердинанда Ходлера: «Ночь», «День», «Жнщина в экстазе», «Эвритмия», «Выступление частей из йенских студентов во время освободительной войны 1813 года».
Швейцария никогда не была центром художественной жизни – и большинство известных художников, родившихся здесь, большую часть жизни провели во Франции, Англии, Германии или Австрии. Уезжали учиться, оставались жить в известных богемных кварталах, участвовали в выставках. «Швейцарский» о них пишут с оговорками. К Фердинанду Ходлеру это не относится: он родился и вырос в Швейцарии, работал и устраивал выставочные скандалы в Швейцарии, нищенствовал, влюблялся, становился всемирной знаменитостью, оставаясь в Швейцарии. Нарисовал эскизы для первых швейцарских банкнот и расписал стены Швейцарского национального музея. Национальный культурный герой, вроде «A-Ha» для норвежцев или Туве Янссон для финнов.
Очень рано Фердинанд Ходлер потерял всю семью. Его отец и два брата умерли от туберкулеза, когда мальчику было всего семь лет. Мать вышла замуж снова, но прожила в новом браке тоже совсем недолго. В 14 лет Фердинанд остался сиротой на попечении отчима, художника-декоратора, который рисовал вывески и стенные панно. Само собой, мальчишка понемногу начал учиться рисовать. Отец-плотник и мать-кухарка не оставили ему никакого наследства, кроме страха перед смертью.
Трудно представить, сколько вывесок для бернских торговцев раскрасил Ходлер, прежде чем взялся за новое ремесло, перспективное, надо сказать – в Швейцарии сумасшедшими темпами формировалась и разрасталась индустрия туризма. В городке Тун, который расположен на берегу живописного озера, Фердинанд в течение двух лет рисовал пасторальные картинки для путешественников: горы в дымке, одинокие хижины, вековые сосны, фигурки пастухов. Все то, что сейчас штампуют на магнитах и продают в сувенирных лавках.
Ни слова не зная по-французски, без денег и серьезного плана, растерянный, но решительный Ходлер бежал из провинциального Туна в Женеву, едва ему исполнилось 18 лет. Потому что именно там Академия изящных искусств, музеи и настоящая культурная жизнь. Он останется в этом городе до конца жизни, чтобы много лет спустя украсить стены его музеев фресками, чтобы десятки раз написать его горы и озеро, чтобы стать, наконец, настоящим национальным героем.
Когда у будущего художника нет ни денег, ни серьезного плана, он может себе позволить только одну роскошь – копировать старых мастеров. Надо думать, за этим занятием Ходлер свои навыки сувенирного пейзажиста довольно быстро вырастил до приличного уровня. Потому что совсем скоро ему по-настоящему повезло: во время одного из таких сеансов копирования в Музее Рат его заметил будущий учитель. Бартелеми Менн был другом Коро и учеником Энгра, он читал Дюрера и писал на пленэре, он изъездил Италию и привозил в Женеву выставки барбизонцев, сам Делакруа предлагал ему стать помощником в росписях потолка Люксембургского дворца. А кроме всего прочего Менн был директором Женевской школы искусств и преподавал там. Ходлеру он предложил учиться в школе бесплатно.
«Менну я обязан всем» - скажет позже успешный и известный далеко за пределами родины Фердинанд Ходлер.
Какой бы развитой ни была культурная жизнь Женевы по сравнению с провинциальным Туном, какими бы значительными ни были советы учителя о наблюдении за изменчивой природой, какими бы впечатляющими ни были вечерние разговоры о Вагнере и Верлене в кружке женевских поэтов-символистов, к которому скоро примкнул Ходлер, ему, конечно, не хватало визуальных впечатлений. Совершенно счастливый он побывал в Мадриде, жил в самом дешевом номере впроголодь, но смотрел Тициана и Веласкеса. Он съездил в Базель и увидел одно из самых впечатляющих полотен – «Мертвый Христос в гробу» Ганса Гольбейна Младшего.
Осевший детскими воспоминаниями ужас смерти, этот жуткий холст в форме гроба, способный вызвать приступ неверия или клаустрофобии, десятилетние поиски собственной выразительности приведут Ходлера к написанию самой скандальной его картины, которая после парадоксальным образом сделает его знаменитым во всей Европе. Он одержим темой смерти, он борется с наваждением и неотвратимостью как художник – он пишет встречу со своей смертью. Картина «Ночь» была отвергнута устроителями женевской выставки изящных искусств – ее посчитали недопустимо вызывающей и крайне неприличной. Тогда Ходлер устроил частный показ, за который собрал немало денег, а потом взял и отправил картину в Париж, на выставку Национального общества изящных искусств. Это был триумф. Им восхищались Огюст Роден и Пюви де Шаванн, его начали приглашать на выставки в Вену, Мюнхен и Берлин, а совсем скоро в европейских столицах о Ходлере начнут говорить как о лучшем декораторе своего времени. Он расписывал стены Кунстхауса и университета в Цюрихе, Дворца изящных искусств в Женеве и Национального музея в Цюрихе, ратуши в Ганновере, написал две огромные фрески для университета Йены. 20 лет нищеты, необходимости менять картины на еду, отчаяния и глубоких личных кризисов были позади.
Изобретенный Ходлером параллелизм, воплощение изначальной вселенской гармонии и симметрии, становится одной из движущих сил в искусстве. Полнокровной и упрямой. В отличие от большинства художников-символистов рубежа XIX-XX веков, Ходлер не воскрешает мумифицированные мифические образы и не визуализирует литературную мистику. Он ищет символические позы – в никем еще не написанной истории своей страны, символические состояния – в природе, символические жесты – в женском танце.
Певицы, фотографы, танцовщицы, художницы, натурщицы, итальянки, француженки – Фердинанда Ходлера всегда окружали женщины. Первый его брак был стремительным и бурным, но первого ребенка родила ему не жена, второй брак сложился надолго и накрепко, а второй ребенок родился у умирающей любовницы и был принят в семью художника. Для женских образов на одной и той же картине ему могли позировать жена и любовница. Ходлер пережил, похоже, все возможные любовные приключения, доступные смертному. И неизбежная, навязчивая мысль о смертности отступала с каждой новой историей, пока однажды не обернулась самой любовью.
Валентине Годе-Дарел было 35 лет, когда она встретила 55-летнего Ходлера. Она была оперной певицей и она умирала. Художник написал больше сотни картин и несколько сотен рисунков, с отчаянной одержимостью фиксируя перемены в состоянии возлюбленной: от первого игривого светского портрета, через все стадии угасания и боли (1, 2, 3)- до последнего посмертного скупого изображения на вытянутом вертикально холсте. Почти гольбейновская композиция, в которую несчатный влюбленный художник пускает небо и землю: чуть-чуть воздуха сверху, слоистые мягкие ступени перин, уходящие вниз.
Когда во время Первой мировой войны немцы бомбили Реймсский собор, Ходлер подписал протест от имени женевских художников – и стал персоной нон-грата в Германии. Его картины вышвырнули из немецких музеев, его фреску в Йенском университете забили досками. В последние годы жизни он пишет одинокие швейцарские пейзажи, сокращает и увольняет мелкие детали, заполняет полотна большой водой, бесконечным небом, литыми массивами гор.
Земля, на которой можно уверенно стоять ногами, исчезает из ходлеровских пейзажей, сжимается до тонкой призрачной полоски с той же неспешностью, с которой жизненное пространство самого Ходлера сокращается до нескольких квадратных метров больничной палаты. Он заработал миллионы, был знаменит и востребован, получил золотую медаль на Всемирной выставке в Париже, его сын Хектор Ходлер стал основателем Всемирной эсперанто-ассоциации, а жена воспитывала пятилетнюю дочь художника от другой женщины. Даже подумывая о самоубийстве, Ходлер не устает писать. Последние виды на Женевское озеро он напишет из больничного окна, перед самой смертью.
Автор: Анна Сидельникова
Особенности творчества художника Фердинанда Ходлера: ранние картины художника – это реалистические зарисовки: люди за простой работой, сценки уличной жизни и пейзажи в духе Коро. Когда период ученичества и поиска остался позади, в живописи Ходлера оформляются те черты и образы, которые сделают его знаменитым, а самому художнику позволят говорить о собственном художественном направлении – параллелизме. Ходлер, как многие художники-модернисты, использует аллегории и символы в работах, но делает это без опоры на устоявшиеся образы. Он придает композиции заведомую ритмичность, чередует человеческие фигуры и элементы пейзажа так, чтоб они перекликались и читались как музыкальная фраза. Таким образом Ходлер пытался отыскать космический порядок, который, по его мнению, присущ Вселенной и любому проявлению жизни.
Известные картины Фердинанда Ходлера: «Ночь», «День», «Жнщина в экстазе», «Эвритмия», «Выступление частей из йенских студентов во время освободительной войны 1813 года».
Швейцария никогда не была центром художественной жизни – и большинство известных художников, родившихся здесь, большую часть жизни провели во Франции, Англии, Германии или Австрии. Уезжали учиться, оставались жить в известных богемных кварталах, участвовали в выставках. «Швейцарский» о них пишут с оговорками. К Фердинанду Ходлеру это не относится: он родился и вырос в Швейцарии, работал и устраивал выставочные скандалы в Швейцарии, нищенствовал, влюблялся, становился всемирной знаменитостью, оставаясь в Швейцарии. Нарисовал эскизы для первых швейцарских банкнот и расписал стены Швейцарского национального музея. Национальный культурный герой, вроде «A-Ha» для норвежцев или Туве Янссон для финнов.
Маленький герой
Очень рано Фердинанд Ходлер потерял всю семью. Его отец и два брата умерли от туберкулеза, когда мальчику было всего семь лет. Мать вышла замуж снова, но прожила в новом браке тоже совсем недолго. В 14 лет Фердинанд остался сиротой на попечении отчима, художника-декоратора, который рисовал вывески и стенные панно. Само собой, мальчишка понемногу начал учиться рисовать. Отец-плотник и мать-кухарка не оставили ему никакого наследства, кроме страха перед смертью.
Трудно представить, сколько вывесок для бернских торговцев раскрасил Ходлер, прежде чем взялся за новое ремесло, перспективное, надо сказать – в Швейцарии сумасшедшими темпами формировалась и разрасталась индустрия туризма. В городке Тун, который расположен на берегу живописного озера, Фердинанд в течение двух лет рисовал пасторальные картинки для путешественников: горы в дымке, одинокие хижины, вековые сосны, фигурки пастухов. Все то, что сейчас штампуют на магнитах и продают в сувенирных лавках.
Ни слова не зная по-французски, без денег и серьезного плана, растерянный, но решительный Ходлер бежал из провинциального Туна в Женеву, едва ему исполнилось 18 лет. Потому что именно там Академия изящных искусств, музеи и настоящая культурная жизнь. Он останется в этом городе до конца жизни, чтобы много лет спустя украсить стены его музеев фресками, чтобы десятки раз написать его горы и озеро, чтобы стать, наконец, настоящим национальным героем.
Настоящая жизнь
Когда у будущего художника нет ни денег, ни серьезного плана, он может себе позволить только одну роскошь – копировать старых мастеров. Надо думать, за этим занятием Ходлер свои навыки сувенирного пейзажиста довольно быстро вырастил до приличного уровня. Потому что совсем скоро ему по-настоящему повезло: во время одного из таких сеансов копирования в Музее Рат его заметил будущий учитель. Бартелеми Менн был другом Коро и учеником Энгра, он читал Дюрера и писал на пленэре, он изъездил Италию и привозил в Женеву выставки барбизонцев, сам Делакруа предлагал ему стать помощником в росписях потолка Люксембургского дворца. А кроме всего прочего Менн был директором Женевской школы искусств и преподавал там. Ходлеру он предложил учиться в школе бесплатно.
«Менну я обязан всем» - скажет позже успешный и известный далеко за пределами родины Фердинанд Ходлер.
День и ночь
Какой бы развитой ни была культурная жизнь Женевы по сравнению с провинциальным Туном, какими бы значительными ни были советы учителя о наблюдении за изменчивой природой, какими бы впечатляющими ни были вечерние разговоры о Вагнере и Верлене в кружке женевских поэтов-символистов, к которому скоро примкнул Ходлер, ему, конечно, не хватало визуальных впечатлений. Совершенно счастливый он побывал в Мадриде, жил в самом дешевом номере впроголодь, но смотрел Тициана и Веласкеса. Он съездил в Базель и увидел одно из самых впечатляющих полотен – «Мертвый Христос в гробу» Ганса Гольбейна Младшего.
Осевший детскими воспоминаниями ужас смерти, этот жуткий холст в форме гроба, способный вызвать приступ неверия или клаустрофобии, десятилетние поиски собственной выразительности приведут Ходлера к написанию самой скандальной его картины, которая после парадоксальным образом сделает его знаменитым во всей Европе. Он одержим темой смерти, он борется с наваждением и неотвратимостью как художник – он пишет встречу со своей смертью. Картина «Ночь» была отвергнута устроителями женевской выставки изящных искусств – ее посчитали недопустимо вызывающей и крайне неприличной. Тогда Ходлер устроил частный показ, за который собрал немало денег, а потом взял и отправил картину в Париж, на выставку Национального общества изящных искусств. Это был триумф. Им восхищались Огюст Роден и Пюви де Шаванн, его начали приглашать на выставки в Вену, Мюнхен и Берлин, а совсем скоро в европейских столицах о Ходлере начнут говорить как о лучшем декораторе своего времени. Он расписывал стены Кунстхауса и университета в Цюрихе, Дворца изящных искусств в Женеве и Национального музея в Цюрихе, ратуши в Ганновере, написал две огромные фрески для университета Йены. 20 лет нищеты, необходимости менять картины на еду, отчаяния и глубоких личных кризисов были позади.
Изобретенный Ходлером параллелизм, воплощение изначальной вселенской гармонии и симметрии, становится одной из движущих сил в искусстве. Полнокровной и упрямой. В отличие от большинства художников-символистов рубежа XIX-XX веков, Ходлер не воскрешает мумифицированные мифические образы и не визуализирует литературную мистику. Он ищет символические позы – в никем еще не написанной истории своей страны, символические состояния – в природе, символические жесты – в женском танце.
Женские жесты
Певицы, фотографы, танцовщицы, художницы, натурщицы, итальянки, француженки – Фердинанда Ходлера всегда окружали женщины. Первый его брак был стремительным и бурным, но первого ребенка родила ему не жена, второй брак сложился надолго и накрепко, а второй ребенок родился у умирающей любовницы и был принят в семью художника. Для женских образов на одной и той же картине ему могли позировать жена и любовница. Ходлер пережил, похоже, все возможные любовные приключения, доступные смертному. И неизбежная, навязчивая мысль о смертности отступала с каждой новой историей, пока однажды не обернулась самой любовью.
Валентине Годе-Дарел было 35 лет, когда она встретила 55-летнего Ходлера. Она была оперной певицей и она умирала. Художник написал больше сотни картин и несколько сотен рисунков, с отчаянной одержимостью фиксируя перемены в состоянии возлюбленной: от первого игривого светского портрета, через все стадии угасания и боли (1, 2, 3)- до последнего посмертного скупого изображения на вытянутом вертикально холсте. Почти гольбейновская композиция, в которую несчатный влюбленный художник пускает небо и землю: чуть-чуть воздуха сверху, слоистые мягкие ступени перин, уходящие вниз.
Озера и горы
Когда во время Первой мировой войны немцы бомбили Реймсский собор, Ходлер подписал протест от имени женевских художников – и стал персоной нон-грата в Германии. Его картины вышвырнули из немецких музеев, его фреску в Йенском университете забили досками. В последние годы жизни он пишет одинокие швейцарские пейзажи, сокращает и увольняет мелкие детали, заполняет полотна большой водой, бесконечным небом, литыми массивами гор.
Земля, на которой можно уверенно стоять ногами, исчезает из ходлеровских пейзажей, сжимается до тонкой призрачной полоски с той же неспешностью, с которой жизненное пространство самого Ходлера сокращается до нескольких квадратных метров больничной палаты. Он заработал миллионы, был знаменит и востребован, получил золотую медаль на Всемирной выставке в Париже, его сын Хектор Ходлер стал основателем Всемирной эсперанто-ассоциации, а жена воспитывала пятилетнюю дочь художника от другой женщины. Даже подумывая о самоубийстве, Ходлер не устает писать. Последние виды на Женевское озеро он напишет из больничного окна, перед самой смертью.
Автор: Анна Сидельникова
-
Работы понравились141 пользователю
- Работы в 150 подборках
