ЗАЖИВОЕ

Жизнь галереи начинается с ее точки зрения на эволюции искусства, с ее понимания актуальности культуры и выбора личности, художника, определяющего стратегический вектор галереи. Эта позиция неотделима от постоянного ориентирования на карте арт-территории. Она превращается в художественный поступок, непрерывное творческое состояние. Рождение «Omelchenko Gallery» происходит в критический момент нашей истории и историии отечественного искусства - в момент утраты традиций и образования расслоенной художественной реальности. Кураторы проекта «ЗАЖИВОЕ», презентативной выставки, находятся в достаточно сложной ситуации, и естественно, что их поиск устойчивой системы координат стремится к сохранению универсальных ценностей. Все творческие имена, к которым обращается галерея, все участники экспозиции «ЗАЖИВОЕ» рассматривают реальность в предельной обнаженности, как рентген, проникая за поверхность иллюзорной чувственности нашего виртуального мира. Переживая новые визуальные смыслы, каждый из них буквально сканирует тело нашей цивилизации, не давая ему ускользнуть в инфляционную декоративность. Образная система участников проекта, при всей ее личностной углубленности, обладает явной общностью, полевым художественным процессом, убедительными историческими связями, маркирующими новые измерения художественной жизни Москвы. В этом случае особенно трудно рассматривать проблему персонажности, феномен дифференцированности героев нового арт-пространства. Скорее, важно отметить всю целостность выбора, органику состава участников, определивших достоинство художественного уровня и визуально-смысловой вектор основных направлений в деятельности галереи. Явленные в чистоте своего единства, творческие позиции Андрея Гросицкого, Виталия Копачева, Владимира Башлыкова, Валерия Сахатова, Владимира Наседкина, Татьяны Баданиной, Натальи Каспирович, Евгения Гора, Виктора Умнова составляют своеобразную энциклопедию современного искусства, образуют структуру сети нейронов, питающих ноосферу российского художественного пространства. Формы этой «нервной системы» утверждают невидимые взаимоотношения в информационном поле нашего художественного сообщества, транслируя их в пространство международной арт-сцены. Художественный метод участников презентационной выставки, делающий акцент на феномене живописи, его мужественного достоинства, включает в себя необорочный язык, одновременно его избыточность и аскетизм, его рефлексивные варианты, формирует незримый текст-ткань. В его слоях фиксируются каллиграммы Виталия Копачева и Клары Голицыной, Елены Старковой и Аладдина Гаронова, мерцая иероглифическими зонами, выстраивая радикальную сосредоточенность художественных посланий, имиджей. Наделяя российскую культуру феноменальностью новых суперсвязей, эта текстовая материя становится для нашего искусства своеобразным целебным бинтом, коконом, защищающая его от травм и стрессов.

Универсальные творческие системы, которые разрабатывает Клара Голицына, Рубен Апресян, Борис Марковников, Евгений Вахтангов, их диалогические конструкции и образы рождаются в том же парадоксе, что и сама мысль художников – в бинарности взаимоотношения ноля и единицы, медитативных пустот и чувственных высказываний. Это совершенно не значит, что цифровое искусство определяет традиции, обозначенные в позиции галереи. Стратегия диалогов в проекте «ЗАЖИВОЕ» руководствуется не технологиями, а органикой творческого жеста, естественностью художественного высказывания. Его собирательный вектор, утверждающий оптику Владимира Опары, Татьяны Стрельбицкой, Игоря Снегура, Нины Шапкиной, Евгения Гороховского, при всей своей феноменальной выверенности раскрывается волной, озарением, энергетическими состояниями. Обращаясь к феномену живописи, Анастасия Омельченко, Андрей Волков, Алексей Чаругин, Магомед Кажлаев, трансформируют его внутреннюю структуру, ее связи с научными парадигмами и аналитическими формами, как в случае Александра Панкина. Вариативность и многомерность композиций Дмитрия Плоткина, Юрия Хоровского, Александра Савко, Игоря Ширшкова «раскрываются» и «раздвигаются» веером и раздвигается личным присутствием художника, перекодируясь в многослойные складчатые системы. Руинированная материя социума превращается в объектах Татьяны и Сергея Костриковых, Алексея Политова и Марины Беловой в живое существо, в субъект, а дышащие всеми органами своей новой плоти, сложные, созданные в нелинейные гармонии Евгения Гора свидетельствуют о магических силах творческого акта. Логичность и интеллектуальность принципов, по которым собран проект «ЗАЖИВОЕ», в своей драматургии превращается в исключительное художественной свидетельство, определяющее современное российское искусство. Перемещаясь как эксцентрик, оно начинает жить в парадоксе дзен, в процессе медитации, сближая оппозиционные формы мышления. Именно в этих измерениях происходят «сдвиги» проекта, настойчивое нащупывание «точки сборки», отмечающей независимое провозглашение свободы художественного высказывания.

Художественный мир проекта «ЗАЖИВОЕ» развивается по органической эволюционной фрактальной системе. Погружаясь в глубины ее конфигурации, в разглядывание повторяющихся деталей и фрагментов композиций Бориса Марковникова, Евгения Вахтангова, Петра Каранченцева, Татьяны Кузьминой, Татьяны Назаренко, Елены Вечериной, Аладдина Гарунова и Александра Волкова, зритель в каждой фазе обнаруживает новые состояния художественной организации реальности, неисчерпаемость ее очертаний. С увлечением генетика можно перебирать все варианты пространственной драматургии проекта «ЗАЖИВОЕ», двигаясь по его визуально-смысловым маршрутам, скрещивая темы, пластические идеи, художественные мысли и откровения, заглядывая в будущее и расшифровывая геном культуры.

Виталий Пацюков